– Ты сегодня останешься?

Рано. Рано ей показывать зубы. Любовь. Ведь именно это ей нагадали. Одно осталось выяснить: любовь сильнее Аллы или Алла сильнее любви? Если, конечно, придется выбирать. Пока Егорка при ней. Пусть думает, что это он заказывает музыку, а мы пока будем потихоньку делать своё дело. Приручать его к себе.

– Может, и останусь, – медленно процедил он. – Накормишь?

– Тебе же не нравится моя стряпня.

– Я так не говорил.

– Разве? Значит, мне показалось, будто ты говорил, что мои обеды есть опасно.

– Шутил. А вдруг, думал, ты подмешаешь мне что-то из своих колдовских снадобий?

– Ха, – натурально удивилась Алла. – Егор верит в колдовство!

– Конечно же, не верю.

– А почему?

– Потому, что ни разу не видел этого самого колдовства, волшебства, вообще чуда.

– Тогда как же ты можешь утверждать, будто я свела в могилу Веню Белого?

– Да, – согласился он, – тут явные разногласия между тем, что я провозглашаю, и тем, что вижу. Но почему речь только о Вене? На твоей совести, крошка, еще и смерть Фараона… Хочешь сказать, что это и есть колдовство? С помощью современной науки всё можно объяснить…

Объяснит он! Можно объяснять, пока тебя самого это не касается, а когда в один прекрасный момент ты вдруг поймёшь, что твоё тело, твоя душа тебя не слушают и вообще больше тебе не принадлежат, вот тогда и объясняй с помощью науки.

– Ты мясо тушеное будешь? – с явным вздохом спросила она.

– Буду, – буркнул он, думая о своём. – Какая-то и в самом деле ерунда получается. Давал себе слово ни о чем тебя не спрашивать, а сейчас прямо-таки на языке вертится: как ты это делаешь?

– Если хочешь, я расскажу, – пожала она плечами. – Но в обмен на кое-какие откровения. Что ты увидел во мне в тот первый раз, когда мы встретились?

– Некий бесовский огонек.

– А потом ты решил, что ошибся?

– В отношении женщин я никогда не ошибаюсь.

Вот и первая зацепка. Егор, оказывается, самоуверенный. С одной стороны, это хорошо, а с другой, плохо – он не анализирует своих действий и ошибки, конечно, совершает, но их не видит.

– Иными словами, ты ошибаешься, но только в отношении мужчин?

Он задумался.

– Вообще-то я слишком хорошо знаю людей. И мужчин тоже. И сказать, что ошибаюсь всегда, не могу. Ошибся я только однажды, когда думал, что мой друг действительно мне друг. Проглядел предателя под носом.

– И что ты с ним сделал?

– Убил.

До встречи с Егором у Аллы никогда не возникала потребность разбирать характер человека по косточкам.

А теперь она крутила так и эдак, анализировала, точно собиралась диплом по психологии писать.

Он должен был принадлежать ей. Весь, с потрохами. Изучив его, возможно, она обойдётся без приворотов.

Своими вопросами она, видимо, как-то его растревожила. Он тоже стал задумываться и что-то про себя прикидывать.

И в постели он был какой-то непривычно тихий и даже ласковый. Правда, Алла этим не обольщалась, уверенная, что его надолго не хватит.

Не ошиблась.

Ушёл Егор рано. Даже странно было, что он аристократ… С чего она взяла, что он аристократ? Просто откуда-то знала, и всё… Так вот, он никогда в постели не залеживался. Вставал в шесть утра.

А взять хотя бы Игоря, её брата. Тот любил покайфовать, понежиться, побаловать себя, а Егор не давал спуску ни другим, ни себе. Может, Робин Гуд на современный манер?

Кем бы он ни был, но дело оборачивалось так, что её притворная покорность стала Алле наскучивать. Умный-то умный, а дурак, подумалось ей. Как все было бы хорошо, если бы он довольствовался тем, что имеет. Алла бы не лезла в его дела, он – в её. Имели бы немалые деньги, жили в своё удовольствие… Поженились.

У Гармашихи не было детей, но Алла не хотела повторять её жизнь. Это раньше ведьмы непременно жили на окраине села, на краю болота, в самом опасном районе города и внушали людям страх одним своим отшельничеством.

Сейчас такому человеку мало бы кто поверил. Это было бы не престижно. Всё равно что ходить на прием к бомжу или последнему бедняку.

В современной жизни ведунье необходимо производить на людей впечатление. Экстрасенс, ясновидящая должна иметь кабинет, расположение и обстановка которого внушали бы уважение денежным клиентам. И чтобы они знали: она берёт за свои услуги дорого, потому что они того стоят. А если ведунья не имеет денег хотя бы на то, чтобы приобрести себе приличное жилье, чем она может помочь другим людям?

Или если она не имеет своей семьи, то может ли она дать её другому?

Ребенка ей тоже хотелось иметь. Её занятия – это всего лишь работа. Неужели и в жизни уподобляться Гармашихе? Чтобы все тебя боялись? Или, как у Гоголя, бегали в темноте, втайне от других, и уже с порога ждали чуда?

Нет, Алле клиент должен доверять, как психоаналитику. А если и бояться, то в глубине души. Совсем уж без страха человек не может. Ему надо от чего-то заводиться…

В общем, Егор ушёл, и Алла тоже не стала больше ложиться. У неё было дело. Как раз до приема клиентов оставалось почти три часа, так что она вполне могла поискать какой-нибудь древний рецепт в книге Гармашихи. Такой стопроцентно надёжный. Не то чтобы она его решила тут же на Егоре опробовать, но хотела привести свое мастерство в боевую готовность.

И таки Алла кое-что нашла. Жалко, спросить о деталях было не у кого. Потому следовало рецепт как следует изучить, а потом уже пробовать на свой страх и риск.

Она так увлеклась своими изысканиями, что забыла о времени. Привел её в себя стук в дверь, когда до приема у неё оставалось ещё пятнадцать минут.

Первым клиентом сегодня, как ни странно, оказался родной братец Валерик. Средний. Тоже пошёл по кривой дорожке, но в отличие от Игоря работать в коллективе он не любил. Этакий волк-одиночка. Как говорили в его среде, брал на гоп-стоп прикинутых дамочек.

– Привет, сеструха, чаем напоишь?

– Через пятнадцать минут у меня приём.

– Приём! Прямо как врач. Ладно, за пятнадцать минут успеем.

– Опять денег просить пришёл?

Он довольно ухмыльнулся:

– Не угадала. Сегодня я пришел отдать тебе долг. Сколько я у тебя брал? Где-то сто гринов, правильно? Вот тебе мобильник навороченный. Будем считать, мы в расчете. Он гринов триста стоит, не меньше. Смотри, почти новый.

– Сколько раз говорила тебе, не таскай сюда ничего ворованного! – разозлилась Алла.

– Разошлась! Вынь из него сим-карту, вставь свою, никто ничего не узнает. Рупь за сто, ты себе такого не купишь, жаба задушит.

– Ладно, – согласилась Алла, только чтобы Валерка отстал. – Лучше бы ты работать куда пошёл. Заметут ведь опять.

У братца уже была одна ходка в зону.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Может, у тебя что покрепче чая есть?

Она достала из маленького бара бутылку виски, которую принесла ей одна из клиенток, довольная исполнением заказа.

– Бери и уматывай!

Вот ведь халявщик. И деньги есть, а всё норовит на дармовщинку проехать.

– Ухожу-ухожу.

Он придержал дверь, подмигивая сестре. Она облегченно вздохнула, увидев, как он садится в свой потрепанный «мерседес» и уезжает.

Ну о какой новой жизни может идти речь с такими старыми и опасными родственными связями? В самом деле, что она здесь осела? Мало в стране хороших городов?

Потом подумала и решила, что время ещё не пришло. Надо поднакопить денег, силы, опыта… Алла взглянула на мобильный телефон, который до того сжимала в руке. И в самом деле дорогой. С камерой, с подключением к Интернету… Ладно, пусть остается.

– Проходите, – выглянула она из двери, приглашая к себе полную краснощекую женщину с решительным блеском в глазах.

Клиентка села напротив нее, придерживая сумку с таким видом, будто хотела из неё немедленно что-то достать.

– Я журналистка, – гордо сказала она.

– Очень приятно, – ответила Алла.

Мало ли кто у неё бывал. Учителя, певцы, танцоры, бизнесмены… появлялась даже начальник городского отдела культуры, которая не могла ни поднять культуру, ни удержать при себе своего мужа. Ей требовался приворот, но при этом сама она не хотела делать никаких усилий. Считала, что неприятности в личной жизни у неё из-за того, что ей все завидуют и пробивают её ауру отрицательной энергетикой. Вот именно так она и сказала.

Алла могла бы просто организовать этот самый приворот, но она тогда только начинала и ей не хотелось делать то, что заведомо было обречено на неудачу. То есть приворот действовал бы не слишком долго…

Между тем, пока она ударялась в воспоминания, журналистка сидела и терпеливо ждала.

– И что вы хотите? – спросила Алла. – Узнать своё будущее?

– Нет, я хотела бы написать статью.

– Обо мне?

– Об эзотерике.

– А почему пришли именно ко мне?

– Вы самая известная ясновидящая в городе, и при этом такая молодая.

– И статья ваша будет направлена на то, чтобы обличить мошенников на ниве эзотерики? – насмешливо проговорила Алла, глядя на журналистку в упор.

Та покраснела.

– Я прочла кучу литературы…

– А почему, скажите на милость, я должна отвечать на ваши вопросы в свое рабочее время? Оно, между прочим, дорого стоит.

– Вы всё меряете на деньги?

– Все! – категорически заявила Алла. – Потому что деньги – это оценка любого труда. Не будем притворяться, что это не так. Больше денег – кропотливей и профессиональней труд.

– Я заплачу вам.

– Сколько?

– Пятьдесят долларов вас устроит?

– Устроит. Но уделю я вам при этом не больше получаса, как положено по тарифу. И вы должны будете выполнить условие: не упоминать в статье моего имени.

– Хорошо, – облегченно вздохнула та, Алла же мысленно удивилась: сколько получит журналистка за статью, если за интервью собирается заплатить такие деньги?

А что, Алла уже достаточно подкована, чтобы вести полемику.