– Знаешь, что я подумала, – озвучила она свою мысль. – Пожалуй, твое предложение насчет автомобиля теперь было бы вполне своевременным.

– Какое предложение? – не сразу понял он.

– Ты говорил как-то, что мне пора иметь свой автомобиль, а я несерьезно отнеслась к твоему предложению.

– Ты думаешь, что с автомобилем станешь свободной от моего надзора? – неприязненно поинтересовался он.

– Я думаю, что с автомобилем буду куда в большей безопасности, возвращаясь вечером домой.

– Хорошо, – с досадой проговорил он, – тебе же придётся машину покупать не какую попало, а хотя бы «японца». «Судзуки», к примеру. А это двадцать пять штук баксов. Я хотел кафе открыть, но, может, это и к лучшему. Кто ж на зиму открывает наполовину летнее кафе… Как раз сегодня давай и поедем выбирать.

– Может, мне ещё немного поработать?

– Конечно, я тоже к себе на работу съезжу, а часа в четыре я заеду за тобой.

Виктор на глазах повеселел. Кажется, он определил для себя, что любую женщину можно если и не покорить своим чувством, то уж купить – наверняка.

Как ни странно, это Дашу ничуть не оскорбило. Что это она становится циничной? Решила: как аукнется, так и откликнется? Или женщина ведёт себя так, когда её бескорыстие не ценится? Разозлившись, она говорит мысленно себе: «Ах, не хочешь чистой и красивой любви, тогда плати!»

А к обеду в салоне появился её многолетний поклонник. Тот, что в обморок падал от великой любви к ней. Тот, что предлагал Даше поехать с ним во Францию, как раз когда муж её ездил со Светочкой на Мальдивы.

Самое смешное, на этот раз он пришёл со своей гражданской женой.

– Я сказал Вере, что у вас хорошо стригут. Даша позвала маму, и та повела Веру на женскую половину. Оказалось, они прежде не раз встречались, то есть Вера ходила к Александре Сергеевне ещё на старое место работы у Мадам. Тесен мир!

А мужчина взглянул на Дашу снисходительно. Мол, посмотри, какие у меня женщины, не чета тебе! Потом она узнала у мамы, что Вера живет с ним уже семь лет. Выходит, на протяжении всего этого времени он подбивал Дашу на встречи и поездки с ним, будучи, по сути, женатым человеком. Кто сказал: чем больше я смотрю на людей, тем мне больше нравятся собаки?

Права на вождение машины Даша имела. Приходилось, правда, изредка, возить Виктора с банкетов и всяких вечеринок. Но тогда он сидел на месте пассажира и делал Даше замечания. Правда, один раз он так напился, что завалился на заднее сиденье и уснул.

У своему удивлению, она легко доехала домой и не сделала ни одной ошибки, каковые обычно допускала, когда он всё время бубнил ей под руку.

Машина была потрясающе красивая. Ярко-желтая, уютная, Даша полюбила ее сразу, и как только все документы на машину оформили, она села за руль.

– Мою машину поставим на стоянку? – как само собой разумеющееся, спросил Виктор. – И поедем на твоей.

– Нет, Витенька, солнышко, я тебя умоляю, поезжай на своей машине. Я хочу пообщаться с ней тет-а-тет.

Он просиял в ответ на «солнышко» – лед тронулся! Но для Даши это ничего не означало. Уменьшительно-ласкательные слова она сейчас употребляла лишь потому, что хотела добиться своего не мытьем, так катаньем.

Он снисходительно кивнул. Мол, что же, могу тебя понять, езжай.

Даша некоторое время посидела в машине, принюхиваясь к еёзапахам. У неё вообще был очень чуткий нос, и она принимала или не принимала людей по запаху, как собака. Как и пространство, в котором находилась.

Осторожно включила зажигание, как будто от её движения могло что-то сломаться, и выжала сцепление.

– Я буду звать тебя Соня, – сказала она машине.

Та легко и плавно повернула туда, куда Даша выкручивала руль. Значит, с новым именем согласилась. Даша приоткрыла окно – наверное, от перевозбуждения ей в момент стало жарко.

– С тобой всё в порядке? – крикнул Виктор, подъезжая.

Довольная улыбка не сходила с его лица. Наконец-то в его семье опять всё наладилось!

– Ладу я заберу из садика, хорошо? – сказал он. – А ты езжай домой, приготовь праздничный ужин.

Она ехала домой почти по самой обочине, чтобы, не дай Бог, не поцарапать машину в первый же день. И скорость у нее была такая маленькая, что при подъезде к супермаркету её даже остановил гибэдэдэшник.

– Какие-нибудь проблемы с машиной?

– Нет, – улыбнулась ему Даша. – Первый день за рулем. То есть именно этой машины. Осваиваю.

– Права имеются?

– Конечно.

Даша протянула документы, ощущая, как её понемногу отпускает напряжение. Странно, что уверенности ей придал полицейский. Она будто получила от него звание водителя. Влилась в их стройные ряды.

В магазине Даша купила перепелиных яиц, которые любил муж, и любимых маслин с косточками – для дочери.

Раньше Виктор всегда хвалил то, как умеет Даша быстро и красиво накрыть стол. Теперь половину этого ее умения обеспечивали магазины, в которых имелось всё, что нужно для праздничного стола.

Но отчего на сердце у неё нет праздника? Такая машина! Любая женщина позавидует. И ведь будут завидовать, а ей хотелось всего лишь вернуть то время, когда она была так счастлива, так беспечна, что думала, будто такое её состояние будет продолжаться вечно.

Прошлого не вернуть. Теперь нужно только привыкать к своему новому положению нелюбимой жены или… Или изменить свою жизнь.

– Мама! – прибежала к ней на кухню дочь. – Папа сказал, что подарил тебе машину. Это правда?

Странно, что дочь у неё переспрашивает. Ведь, насколько Даша помнила, Виктор её никогда не обманывал. Неужели таким странным образом у малышки проявилось недоверие к отцу?

– Правда, – улыбнулась она.

Дочь первым делом расплела косички, которые каждое утро ей заплетала Даша. Волосы у дочери вились, и если их не заплетать, через некоторое время вставали дыбом, образуя этакое пушистое облако.

Стричься Лада ни в какую не хотела, а воспитательницы причесывали девочку, как говорила она сама, неправильно. «Драли волосы!»

Она смотрела на мать своими голубыми глазами – в отца. Похожая на него даже цветом волос. Как ангелочек, вздохнула Даша.

– Значит, теперь мы не будем ездить на маршрутке?

– Не будем… Пойди переоденься. Я готовлю что-то вкусненькое.

Но что можно приготовить за полчаса? Часть продуктов Даша взяла в супермаркете. Разогрела в микроволновке отбивные котлеты, для гарнира к ним открыла консервы. Даже торт «Наполеон» взяла в кондитерской.

Виктор появился в кухне чисто выбритый, благоухающий одеколоном. Когда это он брился на ночь? Разве что в первый месяц после свадьбы…

– Тебе чем-нибудь помочь?

– Порежь, пожалуйста, хлеб, намажь маслом. Я не успела сделать только бутерброды с икрой.

Он кивнул и принялся за дело. Взгляни со стороны – образцовая семья, да и только. Но Даше отчего-то хотелось плакать.

Глава двадцать вторая

Алла сидела в машине и следила за входом в общежитие. А ведь могла бы сидеть не просто так, а поупражняться лишний раз в яснознании. Например, узнать имя парня, который так сильно её заинтересовал.

Она подумала так и усмехнулась: не заинтересовал, а поразил в самое сердце. И ведь не нужно бы ей это, совсем не нужно. Да она просто не потянет: свою ненормальную влюбленность в этого… Евгения! – и обретение власти над Егором.

Почему она решила, что её клиента зовут именно так? Просто в голове вдруг сложилось: на её судьбе – две буквы «е». Не слишком много мужских имен начинается на эту букву.

Но сегодня был её день, потому что она увидела его, шедшего именно к зданию общежития.

– Женя! – крикнула она на всякий случай.

Он обернулся. Значит, всё верно. Алла почувствовала гордость от своего умения. Но когда подошла поближе и опять взглянула в его синие глаза, почувствовала, как уходит её уверенность. И тогда пришлось призывать на помощь обыкновенную женскую хитрость.

– Это вы? – удивленно сказал он. – Как вы меня нашли? Ах да, вы же колдунья. Раньше я считал, что их не бывает.

– Тогда почему же вы пришли ко мне?

– Потому что мне было нужно то, чего обычные люди не могли сделать… У вас ко мне дело или вы здесь случайно?

– Так получилось, что я не все вам сказала во время приема. Есть вещи, которые узнаются постепенно. Вы так торопились, а как раз после вашего ухода меня будто озарило. Я знаю, кто были ваши родители. Ваш папа – инженер, а мама – детский врач.

Выпалила первое, что пришло в голову, хотя до сего времени Алла никогда не обманывала клиентов, считая, что ее умения и знаний вполне достаточно, чтобы не уподобляться шарлатанам.

– Это удивительно! – Он смотрел на неё во все глаза, и от этого его восхищения Алле захотелось взлететь.

Надо продолжать что-то говорить, а то, выслушав ее, он сейчас повернется и уйдёт. Ей казалось, она тут же умрёт от разочарования.

– А фамилия – пока будто в тумане. Известна только первая буква. «Н».

– Надо же! – Он не отводил от Аллы восторженных глаз. – У меня и фамилия такая же… В смысле, на ту же букву. Найдёнов. Понятно, её мне дали в интернате, и с подлинной фамилией, выходит, совпадение… Если бы вы знали, какое это счастье! Будто в зеркале, в котором до сих пор ничего не отражалось, вдруг проглянул какой-то знакомый лик… А как вы меня нашли?

Она промолчала, но со значением на него посмотрела.

– Ах да, глупый вопрос задал? Ведь я и имя вам свое не говорил… Наверное, вы великая колдунья.

– Послушайте, – сказала Алла; ей вовсе не его восхваления были нужны, потому что они ничего не стоили. Встретится с той, своей невестой, и забудет о ней. – Вы очень торопитесь?

– Теперь уже нет, – признался он, – я позвонил своей девушке, но она сегодня занята. Не получится встретиться.

– Тогда давайте посидим с вами в каком-нибудь кафе. Может, ещё что-нибудь всплывет? В спешке такого лучше не делать.

На самом деле Алла лихорадочно придумывала, как завлечь его в то самое кафе, побыть с ним подольше и убедиться лишний раз, что она себе не придумала эту влюбленность в него.