Аникеев задумчиво посмотрел на жену:

— А знаешь, ты, наверное, права. Но если она действительно так относится к Катерине, нужно перестраивать всю тактику…


А Катя, как всегда, ждала Володю с ужином. Но сегодня это ожидание было напряженным — Катя так и не решила, стоит ли сообщать ему о возможном прибавлении в их маленькой семье. Если она скажет — все, появление ребенка станет неизбежным. Володя ни за что не разрешит ей сделать аборт. А тогда…

Ну зачем, зачем им этот ребенок? В Володиной жизни он явно займет большее место, чем жена, а Катя этого не переживет. Хватит и этой дурацкой работы, которая съедает почти все его время. Сейчас он хотя бы вечерами принадлежит ей, ей одной. А когда ребенок родится, на Катину долю совсем ничего не останется.

Она не допускала мысли, что сама может полюбить ребенка больше, чем мужа. Не может. И никакой инстинкт не сработает, что бы Вика там ни говорила.

Володя в этот вечер пришел позже, чем обычно. Катя встретила его в коридоре, обняла — он привычно ответил на ее поцелуй, но тут же слегка отстранился. Катя это заметила:

— Что с тобой? Что-нибудь случилось?

Он выглядел усталым и озабоченным.

— Неприятности на работе?

— Нет, ничего, — Володя смотрел в сторону мимо нее. — То есть да, кое-какие неприятности.

Катя с сочувствием погладила его по плечу, но сама не слишком встревожилась. Неприятности на работе бывали и раньше, Володя умел с ними справляться. Собственно, она никогда и не расспрашивала его о делах, да он и сам не стремился ее в них посвящать. Работа работой, а семья семьей — в Володиной жизни они никак не пересекались.

Володя прошел в спальню, а Катя поспешила на кухню. Включила микроволновку и крикнула:

— Переодевайся скорее, все уже на столе. Через пять минут раскладываю по тарелкам.

На этот раз ужин проходил в молчании. Впрочем, в последнее время такие ужины стали для них обыкновением.

3

Жара в Москве стояла страшная — асфальт плавился под ногами, термометр показывал плюс двадцать пять в тени. Окна Алениной комнаты в редакции выходили на юг, и сидеть там было просто невозможно. В распахнутое настежь окно вливались струи раскаленного воздуха, пахнущего гарью. Казалось, даже от компьютера шел пар.

— Уф, не могу больше! — Оля Звягинцева, с которой Алена делила комнату, откинулась на спинку стула и прикрыла глаза рукой. — Хоть бы кондиционер починили!

Алена не ответила — разговоры о кондиционере велись каждое лето, каждое лето обещали его наладить — и все без толку.

Оля встала, разминая затекшую спину, и налила себе минералки. Выпила и поморщилась:

— Теплая, какая гадость! Тебе налить?

— Нет, спасибо.

Алене нужно было срочно сделать заметку о позавчерашнем открытии галереи «Юджин». Сама она, естественно, там не была — встречалась с Володей, — поэтому приходилось писать с чужих слов. Вообще-то она за последний месяц здорово все запустила, нельзя так. Если главный узнает, что почти вся информация собирается из вторых рук по телефону, не миновать нагоняя. Но пока Бог ее хранит — ни одна неточность не вылезла, все шло гладко.

— Как ты думаешь, — спросила Алена, не отрывая взгляда от компьютера, — стоит вставить фразочку о новом увлечении Лики Горевой? Говорят, у нее роман с Сергеем Грымовым. А то у меня не получается нужный объем.

Оля пожала плечами:

— Вставь. Хотя новость может быть устаревшей — роман с Грымовым у нее был две недели назад. Лика меняет мужиков как перчатки. А они были у «Юджина» вместе?

— В том-то и дело, что не знаю. Она была, он был, а вот вместе или отдельно — наблюдатель так и не понял. У него там был свой интерес, он особенно не приглядывался.

Оля посмотрела на Алену с легким осуждением:

— Знаешь, подруга, так нельзя. Я все понимаю, любовь есть любовь, и прикрыть тебя всегда готова, но рано или поздно ты влипнешь. Наши звезды — народ вздорный и капризный. Напишешь, что Лика была с Грымовым, а потом окажется, что они уже три дня как расплевались и теперь страшные враги, а роман у нее вовсе уже с Агуевым, которого она поливала грязью неделю назад. Та же Лика устроит жуткий скандал, и неприятности тебе обеспечены. Причем крупные.

— Ага, — Алена продолжала печатать, — главный опять скажет, что мы не «желтая пресса». Хотя кто же мы тогда?

Оля улыбнулась:

— Слушай, а нельзя совмещать любовь с работой? Ходи на тусовки со своим мужиком, ему это, наверное, будет интересно. Кстати, кто он у тебя?

— Мужчина.

— Я понимаю, что не девушка.

Алена промолчала, делая вид, что сосредоточилась на работе. Сама Оля тоже меняла мужиков как перчатки, они летели на нее, как бабочки на огонь. Ни на одной тусовке она не оставалась в одиночестве, всегда находился сопровождающий.

— Ладно, — Оля не обиделась, — не хочешь говорить — не говори. Но к совету моему прислушайся.

Алена закусила губу. Оля не понимает, что говорит. Таскать Володю на эти дурацкие сборища — да что им там делать! Хотя если бы он был свободен, можно было бы сходить разок-другой, даже забавно…

Резко зазвонил телефон. Оля схватила трубку — она ждала звонка очередного кавалера — и через секунду разочарованно сказала:

— Тебя. Между прочим, приятный мужской голос.

Теперь Алена бросилась к телефону. Но и ее ждало разочарование: звонил Иван. Он так и не принял всерьез Аленин отказ и считал, что их отношения не закончились, а лишь отложены на некоторое время. За последний месяц они виделись всего раза два, но звонил он регулярно.

— Привет. Как дела? — голос был спокойный и, как всегда, слегка насмешливый. Такая уж у него манера.

— Отлично. А у тебя?

— Лучше всех. Знаешь, надо увидеться.

Алена досадливо поморщилась:

— Зачем?

Некогда ей с ним встречаться!

— Нетелефонный разговор. Но это крайне важно, и именно для тебя.

Так она ему и поверила!

— Сегодня я никак не могу.

Но Иван на этот раз был настойчив:

— А завтра?

Алена недовольно спросила:

— А по телефону никак нельзя?

Иван усмехнулся:

— Никак. Дело требует личной встречи.

— Но я действительно не могу ни сегодня, ни завтра. Это так срочно?

— Да.

Алена задумалась. В субботу Володя все равно должен быть дома…

— Может быть, в субботу?

— Лучше бы пораньше.

— Пораньше — только по телефону.

Иван усмехнулся:

— Хорошо, давай подождем до субботы. Видишь, какой я терпеливый, уважаю все твои капризы. Позвоню тебе в субботу утром домой. Целую.

Как же, подумала Алена, вешая трубку. Уважаешь ты! Просто ты меня нисколько не любишь. Просчитал все, прикинул и решил, что я тебе подхожу. Вообще-то это было оскорбительно, но Алену уже нисколько не трогало отношение к ней Ивана. Она в свое время относилась к нему точно так же.

Стрелка на часах подползала к трем. За полчаса она управится с этой несчастной заметкой, еще полчаса на разговор с главным — и Алена свободна. В половине пятого Володя будет ждать ее у «Новослободской».


Не успела за ними закрыться дверь Алениной квартиры — их единственного убежища, — как они бросились друг к другу, изнемогая от желания. Володя рывком притянул ее к себе и впился поцелуем в ее губы. Рывками срывая с себя одежду и не прекращая поцелуев, они добрались до дивана. Аленино сердце пело. Упав на мягкие подушки, они на секунду оторвались друг от друга, рассмеялись, прижавшись носами, их взгляды встретились — темный и серо-синий. Успокоившись, они возобновили и углубили поцелуй. Это был не поцелуй, а слияние — каждый стремился отдать себя другому. Взаимное чувство разжигало страсть и делало ее нежной.

Володина рука скользнула к ее талии, замерла на мгновение и продолжила свой путь к бедру, лаская его изгибы. Алена прильнула к нему всем телом, устраивая свое колено между его ног и чувствуя, как, волнуясь, поднимается и опускается его грудь. Володя застонал и перевернулся на спину, увлекая за собой Алену. Чутко улавливая его желания, она подлаживалась к нему, с возрастающим голодом ловя его губы. Казалось, все ее тело, до сокровенных глубин, отозвалось на движения его напряженного языка. Она высвободилась рывком и оказалась на нем, обхватив ногами его бедра, а руками шею.

Володя гладил ее спину, плечи, грудь — сначала легкими касаниями, а потом все настойчивее, настойчивее… Алена прижималась к нему все плотнее. Тело ее охватила дрожь наслаждения. Но ей мешала оставшаяся на ней одежда.

Прерывая поцелуй, она поднялась над ним, перемещая вес тела на колени. Его руки скользнули вниз, лаская холмики ее грудей. Улыбаясь в предвкушении окончательного соединения, она медленно стянула через голову летнюю широкую юбку. Теперь на ней остались только кружевные трусики-бикини.

Володя застонал. Под его руками Алена ощущала покалывания на коже, будто обнажились нервные окончания. Когда он опять коснулся ее груди, огонь прошел сквозь ее тело, и под его пальцами набухли соски.

Какое-то время она была не в состоянии ни шевелиться, ни думать — обнаженное тело наслаждалось его ласками. Потом она медленно подняла руки и заложила их за голову, словно приглашая его полюбоваться ее точеным телом. Володин взгляд, потемневший от сдерживаемой страсти, скользнул по ее упругой налившейся груди, плоскому животу, бедрам, коленям… Он резко привлек ее к себе, пытаясь дотянуться до ее губ, но Алена только слегка подалась вперед — она еще не завершила стриптиз. Еще раз поднявшись над ним, скользнув руками вниз, она освободилась от последней преграды — кружевного бикини…