Блайт Гиффорд - Любовный поединок

– Шевалье Марк де Марсель к вашим услугам. – Легкий кивок вместо поклона – еще большая неучтивость. – К тому же, мадам, главное достоинство рыцаря не знание придворного этикета, а доблесть в бою и соблюдение кодекса чести.

Он оглядел ее наряд темно-лилового цвета, и по лицу пробежала тень, причина которой осталась для Сесилии непонятной.

– Его платок… Он был от вас.

Интонации подсказывали, что он уверен между ней и Гилбертом…

– Я бы не стала разубеждать вас, даже если бы это было и не так.

Кавалер улыбнулся. Медленно растянул губы, при этом на лице не появилось и искры веселья.

– Вы прибыли недавно? – Сесилия решила проявить вежливость. Графиня всегда должна вести себя достойно.

– Несколько недель назад, которые кажутся годами. Нашего короля отпустили для сбора выкупа, но взамен потребовали оставить заложников. Я один из них. Вы все узнали? Можете идти.

– Вас желает видеть дочь его величества.

– Она всегда проявляет живой интерес к пленникам отца?

«Только к красивым», – подумала Сесилия, но, разумеется, промолчала.

Развернувшись, она направилась к принцессе, моля Бога, чтобы рыцарь проследовал за ней.

К счастью, он так и сделал.

Изабелла приветствовала их улыбкой.

– Шевалье Марк де Марсель, миледи, – объявила Сесилия с поклоном. – Он прибыл недавно.

Марк склонился, выказав принцессе больше уважения, чем ее фрейлине.

– Нужно ли представлять пленника захватчику, миледи?

Фраза показалась двусмысленной, но Изабелле понравилась. Она всегда была рада посмеяться. Конечно, на публике.

Странно, но француз смотрел не на принцессу, а на графиню.

– Непременно нужно, – ответила Изабелла. – А ваш друг? – Она кивнула в сторону опять появившегося в зале брюнета. – Он еще не представлен. Уверена, он провел в Англии больше времени, чем вы.

Будто услышав ее слова, перед ними возник привлекательный брюнет. Казалось, эти двое все спланировали заранее и разыграли сцену так, как хотели.

– Ангерран, герцог де Куси, – поклонился рыцарь, словно этого было достаточно и его имя говорило само за себя.

Впрочем, так и было. Род де Куси был хорошо известен даже по эту сторону Ла-Манша, поскольку семья владела землями и в Англии.

Изабелла посмотрела благосклонно и кивнула. Ее представлять не было нужды. Всему свету было известно, что она самая любимая дочь короля Эдуарда.

Послышались звуки труб, они известили о начале нового танца – это французская кароль. Изабелла встала и протянула руку де Куси. Нельзя сказать, что тот принял ее неохотно.

Сесилия беспомощно оглядела зал. Ей было бы приятнее танцевать с будущим мужем, чем с заложником. Впрочем, он, похоже, и не думал ее приглашать.

Возмущенная таким поведением, Сесилия протянула руку, копируя Изабеллу:

– Вы должны знать этот танец.

– Одно из наказаний для заложников?

– Я бы сказала, награда.

– Тогда назовите свое имя, чтобы я понял, кто на этот раз стоит напротив меня.

Сесилия сдержанно улыбнулась:

– Леди Сесилия, графиня Лосфорд.

Ей было приятно удивление на его лице. Затем он огляделся, будто ожидая, что рядом появится граф.

– Я унаследовала титул от отца, – развеяла его тревоги Сесилия с гордостью и некоторой грустью.

Кивок был коротким, но де Марсель взял ее за руку с такой решительностью, будто предложение исходило от него. К своему удивлению, когда пальцы их соприкоснулись, Сесилия испытала странное и незнакомое ощущение. К тому же она ожидала, что ладонь его будет мягкой, как у знакомых ей рыцарей, но она оказалась мозолистой и грубой.

Они встали в круг и взялись за руки. Напротив смеялись и перешептывались Изабелла и де Куси. Они выглядели так, будто вечер был организован специально для них.

Де Марсель сурово посмотрел на друга.

Как два этих человека не похожи! Сесилия невольно задалась вопросом: испытывает ли де Марсель удовольствие от чего-либо в жизни? Но от танца и ее общества точно нет.

Когда музыка стихла, он поспешил отпустить ее руку, и она выдохнула, внезапно осознав, как была напряжена все это время.

Де Марсель оглядывал зал, будто прорабатывал план побега. А ведь этот рыцарь может поднять кубок вина из лучших запасов короля, отведать дивных блюд, приготовленных королевскими поварами, слушать музыку, исполняемую лучшими королевскими музыкантами, жить весело, тогда как ее отец лежит в холодной могиле.

– Чем вы заслужили честь стать заложником вместо короля?

– Честь?

– Вы проиграли сражение, убили моего… моих соотечественников, а его величество приглашает вас на праздник, где много вина и еды. Слишком щедрый жест в сторону побежденного.

– Тюрьма даже с гобеленами на стенах все равно тюрьма.

– Но вы не сидите под замком, делаете что пожелаете.

– Я бы желал вернуться домой.

А вот ее отец уже никогда не вернется…

– Вы были повержены! И должны заплатить выкуп.

Глаза де Марселя сверкнули.

– Нет! Мы не повержены. Такому никогда не бывать. Нас предали, но мы с де Куси не из числа этих предателей. Мы готовы были сражаться, пока не убили бы всех врагов до последнего.

Он пробормотал проклятия.

– Вы так ненавидите англичан? – Глупые слова, но и собеседник ее не очень умен.

– Так же, как вы французов, – был ответ.

– Я в этом не сомневаюсь, – сдержанно произнесла Сесилия. Она должна вести себя достойно, согласно своему положению. – Раз вы ненавидите нас и с презрением относитесь к гостеприимству нашего короля, надеюсь, время вашего пребывания в Англии будет коротким.

Он поклонился ей скорее в шутку, нежели учтиво, и произнес:

– Вот в этом, миледи, наши желания совпадают.

Марк посмотрел вслед удаляющейся графине, задержав взгляд на покачивающихся бедрах чуть дольше, чем от себя ожидал.

Рядом встал де Куси, освободившийся от дочери короля.

– Она очень мила, эта голубка де Лосфорд, не так ли? Как держит голову на длинной шее, какие роскошные волосы… – Он говорил все тише и тише и наконец замолчал.

На мгновение перед глазами Марка возникло видение: он берет эту хрупкую женщину на руки и целует в губы, те, которые так неприятно изогнулись, когда она впервые подошла к нему…

Тогда ее мнение о нем станет еще хуже, если подобное вообще возможно. Конечно, если бы она знала больше о том, что он сделал и намеревался сделать, она бы изменила свое отношение.

Он отвел взгляд от леди Сесилии и равнодушно пожал плечами:

– Меня здесь не интересуют ни женщины, ни мужчины.

Он солгал. Графиня, в которой удивительным образом сочетались лед и пламень, очень его заинтересовала.

Ангерран покачал головой.

Король Эдуард любезен и гостеприимен, хотя они всего лишь его пленники, как верно заметила леди Сесилия, и кодекс чести требует, чтобы они вели себя согласно правилам, которые все, сказать по правде, скорее притворяются, что соблюдают, чем действительно соблюдают. Марка это возмущало.

– Как у тебя это получается? Как ты можешь быть таким галантным с врагами?

Возможно, де Куси уже привык, ведь он здесь уже три года.

– Лучше со всеми ладить, если позволяют обстоятельства.

– И прежде всего с женщинами?

– Да, с женщинами прежде всего, – рассмеялся де Куси.

Как ему так виртуозно удается скрывать качества храброго воина и превращаться в куртуазного кавалера? И почему ему, Марку, невыносимо сложно это сделать? Как говорится, рыцарь делает что захочет, а свод правил подмигивает ему и улыбается.

Ангерран понизил голос:

– Иногда тонкий маневр позволяет добиться того, что не принесет лобовая атака.

– Что это значит?

Хитрая улыбка де Куси подсказывала, что у него появился план.

– Если мне удастся… подружиться с леди Изабеллой, то она сможет убедить отца вернуть мне мои земли.

Марк часто слышал, как он говорил о потерянных землях, но никогда не бывал в местах со странными названиями Камберленд и Вэстморленд. Лишь знал, что они где-то на севере, рядом с Шотландией, куда прабабушка де Куси уехала в качестве невесты. Владения были конфискованы несколько лет назад в пользу английской короны.

– Зачем королю Эдуарду возвращать поместья заложнику?

Де Куси прищурился и улыбнулся:

– И как мне узнать, если не попробовать? У нас бездна времени. Мне говорили, что принцесса любит устраивать развлечения для близкого круга. Приятнее проводить вечера вот так, чем любоваться на каменные стены башни, верно?

Де Куси, видимо, считает себя здесь гостем, а не пленником.

– Я не желаю веселиться при дворе.

– Даже с красавицей-графиней?

– Особенно с ней.

Однако он непроизвольно обвел взглядом зал и нашел бархатный лиловый наряд. Эта женщина будила в нем чувства, в сочетании весьма опасные – гнев и страсть. Одно из них явно лишнее.

Марк повернулся спиной к гостям:

– Я не подходящий для тебя компаньон, к тому же он вообще тебе не нужен.

– Сегодня нет, но скоро время настанет. И тогда я попрошу… – Де Куси многозначительно приподнял бровь.

Сделать что? То, что диктует честь? Долг? Немногим больше, чем пустые слова. Но преданность и верность… Без них рыцарь не может быть рыцарем.

– Если я тебе понадоблюсь, только скажи.

– А теперь пойдем. – Ангерран положил руку на плечо товарища и развернул его. – Пей. Веселись. Танцуй. Заводи друзей.

– Предоставляю это тебе, мой друг.

Де Куси рассмеялся и махнул рукой, удаляясь именно с этой целью. Он шел по залу, кивая, улыбаясь, будто был дома, в Шато-де-Куси.

А почему бы и нет? Де Куси и остальные заложники были уверены, что однажды выкуп будет заплачен и они вернутся в свои замки, где будут так же танцевать и веселиться.

Только не Марк.

Ему было обещано, что к Пасхе пришлют деньги или других заложников, таким образом, он останется в Англии шесть месяцев или даже меньше. Однако человек, с которым он говорил, все время прятал взгляд да и сроки и цифры называл неуверенно.