– И ни одна из последующих герцогинь не сочла нужным сменить обстановку? – спросил Алекс и в изумлении обвел взглядом кабинет. Я, конечно, не специалист, но, по-моему, здесь нет ни одного предмета интерьера моложе двухсот лет.

– Пожалуй, ты прав, – кивнул Маркус. Кабинет производил тягостное впечатление, но не настолько тягостное, как сразу по приезде Маркуса в замок. Пока он находился в деревне Эммет (или Данли?), целая армия горничных боролась с паутиной, пылью и прочими напастями. – С того времени, как Изабелла Дорринг прокляла третьего герцога Харта, ни один из нас тут постоянно не жил.

– А тот самый третий герцог? Он тоже не жил здесь после смерти Изабеллы Дорринг?

– Да. – Очевидно, муки совести были знакомы и ему. Никакие муки совести не могли бы вернуть Изабеллу Дорринг и ее так и неродившегося ребенка с того света, но Маркусу все же было легче от мысли, что сердце его согрешившего предка не было каменным.

– Это твоя главная резиденция, ведь так?

– Да, но герцоги и герцогини Харт всегда предпочитали жить в столице. – В столичной суете проще забыть о проклятии, хотя бы на время. Впрочем, герцогиням оно настроения не портило. Отнюдь. Они не могли дождаться, когда их мужья отдадут концы, чтобы в полную силу насладиться богатством и положением, полученным в результате столь удачного брака, не испытывая при этом неудобств, создаваемых присутствием супруга.

– Но не могли же они, все, как один, пустить дела в поместье на самотек? Порой необходимо наведываться сюда, чтобы держать руку на пульсе, – нахмурившись, произнес Алекс.

– Мы сюда приезжаем, – сказал Маркус. – И еще они всегда нанимали хороших управляющих.

– Даже самый лучший управляющий не заменит собственника, – заметил Алекс. – Меня удивляет подобная безответственность, – начал он и осекся. – Я не хотел тебя оскорбить. У тебя, безусловно, есть веские причины для того, чтобы…

С Алексом не поспоришь. Хороший хозяин не относится так ни к вверенной ему недвижимости, ни к земле, что ему принадлежит, ни к людям, которые на него на этой земле трудятся.

– Я на тебя не в обиде. При иных обстоятельствах я бы приезжал сюда чаще. Но так уж сложилось, что меня тут едва ли кто узнает даже с близкого расстояния. – Проклятие Изабеллы искорежило его, Маркуса, жизнь во многих смыслах, и вот очередное тому подтверждение. – Если знаешь, что умрешь раньше, чем появится на свет твой наследник, желание вкладывать силы и душу в родовое гнездо исчезает.

– Только если ты сам позволишь ему пропасть, – промолвил Алекс.

– Что? – Маркус даже растерялся от такой бесцеремонности.

– Он прав, Маркус.

«И ты, Брут», – подумал Маркус, укоризненно взглянув на Нейта. Тот в отличие от Алекса все же потрудился придать своей физиономии виноватое выражение.

– Тебя действительно тут никто не помнит, – продолжил Нейт. – Когда мы с Алексом проезжали по деревне, люди останавливали нас, чтобы спросить, кто из нас двоих герцог.

– Так что, я должен выставлять себя напоказ, как урод на ярмарке? – раздраженно воскликнул Маркус.

– Не выставлять себя напоказ, а бывать на людях, общаться с теми, чье благополучие в твоих руках.

Ба! Да как Нейт смеет его критиковать?!

– Как будто я не забочусь об их благополучии! – усмехнулся Маркус. – Вы видели их дома́. Скажите, они похожи на нищие лачуги?

– Нет, но…

– Может, тут развалился мост? Или дороги размыло?

– Нет.

– Значит, я честно исполняю свой долг и никому не даю повода для жалоб.

– Никто и не жалуется на тебя, Маркус, – сказал Алекс. – Просто людям любопытно было посмотреть на герцога Харта.

«Вот в том и суть. В праздном любопытстве. Каждому интересно взглянуть на проклятого герцога. Для них я что-то вроде экзотического зверя».

– Ни к чему им на меня глазеть, и я их видеть не желаю.

В глазах обоих его друзей читалось недоумение. Они его не понимали. Что ж, придется раскрыть им кое на что глаза.

– Вы оба могли наблюдать за тем, как ваши отцы управляли своими поместьями. Они учили вас, готовили к тому, что вам придется однажды заменить их. Точно так же, как вы будете учить своих сыновей.

Нейт заерзал на своей неудобной кушетке.

– Маркус, я знаю…

– Нет, ты не знаешь, Нейт. Никто из вас отдаленно не представляет, как я живу. – Даже с учетом того, что семейная история Маркуса была знакома им обоим, а Нейту вообще во всех подробностях, они не могли знать, что такое проживать каждый день под спудом проклятия. – Я никогда не видел своего отца. Я никогда не увижу своего сына – если у меня вообще будет сын.

Маркус уставился в камин, где вместе с горячим воздухом поднимался пепел. «Самое лучшее, что я могу сделать, это вообще никогда не жениться. Тогда проклятие умрет вместе со мной».

В двадцать лет Маркус был уверен в том, что никогда не женится. Даже еще год назад решимость оставаться холостяком была в нем крепка. Что с того, что титул вернется короне? Зато одним злом в мире будет меньше.

Но с того дня, как Маркусу исполнилось тридцать лет, с ним стали происходить странные события. Прежде он не чувствовал себя одиноким и несчастным. Умом понимал, что, женившись в надежде избавиться от мук одиночества, обречет себя на еще более жестокие муки. К тому же брак спасает от одиночества далеко не каждого. Семейная жизнь с женщиной вроде мисс Ратбоун изведет его раньше, чем проклятие Изабеллы Дорринг. Увы, сердце Маркуса и другой орган тоже доводам разума внимать не хотели.

«Может, мне последовать примеру Изабеллы и утопиться?»

Маркус был хорошим пловцом, но воды Лавс глубоки и холодны…

Нет, он, конечно, не вправе осуждать Изабеллу, но топиться Маркус не стал бы. Его мнение на сей счет совпадало с мнением мисс Хаттинг, которая назвала поступок своей дальней родственницы эгоистичным и безответственным. Да и трусливым.

– Как дела в деревне? – поинтересовался Нейт, посчитав, что пауза слишком затянулась. – Мы сможем завтра все вместе отправиться на озера?

– Нет, – ответил Маркус и потер переносицу, предчувствуя атаку мигрени. – Я должен известить жителей о вакансии, из-за чего задержусь на несколько дней. Вам придется ехать без меня.

Вот черт, опять он сделал что-то не так, потому что Нейт нахмурился и заявил:

– Тогда и мы остаемся. Несколько дней ничего не решают, верно, Алекс?

– Да. Озера никуда не денутся. К тому же задержавшись в этих краях, мы поможем Маркусу покончить с проклятием.

– И каким это образом вы собираетесь мне помочь? – произнес Маркус.

– Найдем тебе симпатичную деревенскую девушку, в которую ты непременно влюбишься.

Да поможет мне бог (или Изабелла Дорринг)!

Глава 6

25 апреля 1617 года. Вчера к герцогу приехали друзья. Я видела, как они вместе прогуливались по окрестностям деревни. Такие приятные молодые люди! Не зря говорят: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

Из дневника Изабеллы Дорринг


Маркус, а следом за ним и его верные друзья Нейт и Алекс вышли из дома Уилкинсона с готовыми объявлениями, написанными скорее всего рукой не мистера Уилкинсона, а его сестры.

– Мисс Уилкинсон весьма привлекательная особа, – вскользь заметил Алекс. – Если все женское население Лавсбриджа ей под стать, то нам наверняка удастся найти ту, в которую ты влюбишься, Маркус.

– Я не прошу тебя брать на себя роль свахи, Алекс. И, кстати, мисс Уилкинсон – еще одна претендентка на роль хозяйки дома старой девы.

– Правда? – Алекс оглянулся на дом и рассмеялся, увидев, как всколыхнулась занавеска на окне рядом со столом мисс Уилкинсон. – Отчего-то мне не верится в серьезность ее планов провести остаток жизни в одиночестве. – Он поправил шляпу и добавил словно невзначай: – Наверное, я мог бы облегчить тебе работу, избавив основную претендентку от конкурентки.

– За три дня?

– Ты не веришь в мою способность очаровать леди за три дня?

– Я знаю, что ты не станешь этим заниматься. – Алекса можно было назвать беспечным, но играть чувствами влюбленных в него женщин он никогда бы не стал.

– Вопрос спорный. Место это носит очень уж говорящее название. Когда мы найдем подходящую партию тебе, я займусь поисками и своей половины.

– Ищи на здоровье, но только себе, а не мне. – Маркус понимал, что приятель шутит. Не прошло и месяца с тех пор, как невеста бросила его у самого алтаря.

– Я-то думал, ты поклялся никогда не жениться, – сказал Нейт.

Алекс пожал плечами:

– Если я смогу найти женщину, которая снимет проклятие с Маркуса, то, вероятно, мне удастся найти ту, что залечит раны моего разбитого сердца. А ты, Нейт? Может, мне следует и тебя иметь в виду, когда буду вести отбор? Тебе ведь тоже немного одиноко, верно?

– Я себя одиноким не чувствую!

Они подошли к началу тропинки, ведущей к церковному двору. Тропинка эта была слишком узкой, чтобы идти по ней шеренгой по трое, и потому Маркус немного приотстал, пропуская Нейта и Алекса вперед.

Едва он ступил на тенистую тропинку, как ощутил, что напряжение отпускает его. Шелест листвы, птичьи разговоры – от всего этого веяло покоем и умиротворением. Здесь было лучше, чем в шумном, полном металлического лязга и громких криков Лондоне. Маркус вдохнул полной грудью и почувствовал, что и воздух тут совсем другой – пронизанный ароматом сосен и земли, а не дыма и нечистот, как в городе.

Нейт и Алекс, похоже, тоже почувствовали особую ауру этого места. Они приглушили голоса, словно зашли не в перелесок, а в церковь. Было так, будто…

Неожиданно Маркус споткнулся о выступавший из земли корень, однако сумел удержаться на ногах. Хорошо, что Алекс и Нейт ничего не заметили, а то бы пришлось терпеть их насмешки еще очень долго. Неудивительно, что мисс Хаттинг споткнулась тут вчера, а он сумел ее поймать. Ведь могло случиться так, что они оба оказались бы на земле.

Маркус судорожно сглотнул.