У Маркуса дернулась щека и широко раздулись ноздри.

– Не имею чести знать. Мне пора, мадам. – И Маркус быстро зашагал прочь через лужайку.

– Грубо он со мной обошелся, – заявила миссис Баркер, расправляя могучие плечи.

Кэт уже открыла рот, собираясь высказать мисс Баркер все, что думает об ее манерах, но мистер Баркер опередил ее:

– На самом деле грубо вела себя ты, мама. Герцог Харт на удивление долго терпел.

– Гарольд!

Сын, не обращая внимания на мамашу, вежливо кивнул Кэт.

– Прошу вас передать герцогу Харту мои извинения, мисс Хаттинг, – промолвил он и, хмуро взглянув на мать, добавил: – Я думаю, тебе лучше прийти за покупками в другой раз.

– Гарольд! Как ты смеешь так разговаривать с матерью! – кричала миссис Баркер, брызжа слюной, пока сын тащил ее прочь от лавки.

Кэт пришлось бежать, чтобы догнать герцога, но ей бы это не удалось, если бы он не остановился на дальнем краю лужайки и не подождал ее там. Кэт осторожно прикоснулась к его руке.

– Вы действительно ничего не знаете о матери? – спросила она, прекрасно понимая, что не должна задавать подобных вопросов. Слова сами сорвались у нее с губ. Да, порой ей хотелось уединиться, но Кэт не представляла, как смогла бы жить, не общаясь с родными.

Вначале Кэт подумала, что герцог не будет ей отвечать. Он смотрел в сторону, на гостиницу через дорогу. Она решила не торопить его.

– Нет, – наконец произнес Маркус. – Я говорил вам, что моя мать бросила меня, когда я был младенцем.

Ах, как же хотелось Кэт утешить его, приласкать! Но вместо того чтобы обнять герцога, она сжала кулаки.

– Понимаю, – кивнула она. Кэт знала, что герцог не нуждался в сочувствии с ее стороны, но не посочувствовать ему все равно не могла. – Мне очень жаль.

Маркус взглянул на нее и неожиданно улыбнулся.

– Не надо меня жалеть. Все это уже неважно, – сказал он.

Неправда, каждый ребенок нуждается в материнской любви. Пусть Кэт и не хотела иметь своих детей, она догадывалась, что значит мать для ребенка. Мать постоянно присутствовала в ее жизни, и даже если настойчивое желание матери выдать замуж свою непутевую дочь тяготило Кэт, она чувствовала, что мать всем сердцем желает ей добра. Мать была искренне уверена в том, что женщина не может быть счастливой без мужа и детей.

– Я должен повесить последнее объявление, – указав в сторону гостиницы, сказал Маркус. – Друзья меня заждались. Того и гляди, отправятся меня искать. Впрочем, – добавил он с озорной ухмылкой, – скорее всего они напились, и мне придется тащить их в замок на себе. Ну что, пойдемте? – Герцог галантно предложил взять его под руку, и Кэт не стала отказываться, довольная уже тем, что к нему вернулось прежнее доброе расположение духа.

«Что за несносная особа эта миссис Баркер!»

Сколько Маркус ни повторял себе, что ни миссис Баркер, ни ее омерзительный сынок не стоят того, чтобы о них думать, однако продолжал злиться, когда следом за мисс Хаттинг вошел в гостиницу.

Неудивительно, что мисс Хаттинг решила не выходить замуж, если ничего лучшего, чем мистер Баркер, Лавсбридж не может ей предложить.

– Куда вы мне посоветуете повесить объявление?

– Пусть вам подскажет миссис Твиден, жена владельца гостиницы.

«И как у нее только язык повернулся сказать, что моя мать любила моего отца…»

Нет, сейчас об этом размышлять нельзя.

– Я должен просить у нее разрешение, прежде чем портить булавками обои принадлежащего ее мужу заведения? Я правильно вас понял?

– Да, правильно, – со смехом ответила Кэт.

Гостиница была старше самого замка, но выглядела вполне прилично. И мебель, пусть и слегка потертая, явно была приобретена при его, Маркуса, жизни, никак не раньше. С какой бы радостью он развел огромный костер из всего того, что составляло обстановку замка, включая изуверски неудобные кушетки и наводящие тоску картины! Устроил бы танцы вокруг этого костра, пригласив поучаствовать всех жителей деревни – от мала до велика. И сам бы пустился в пляс первым.

– А вот и она, – произнесла Кэт. – Доброе утро, миссис Твиден! Я привела с собой герцога Харта.

Из смежной комнаты к ним навстречу вышла дородная женщина с каштановыми с проседью волосами. В руках она держала необъятный поднос с чайником, чашками и огромным блюдом с разнообразными печеными изделиями. Сложением и возрастом она не сильно отличалась от миссис Баркер, но улыбалась так, что не улыбнуться в ответ было просто нельзя.

Поставив тяжелый поднос на стол, миссис Твиден присела в реверансе:

– Добро пожаловать, ваша светлость. Ваши друзья уже давно здесь, в баре. Знаете, весть о вашем приезде облетела деревню со скоростью урагана.

Миссис Твиден смотрела на герцога с какой-то странной пристальностью.

Только не это! Неужели и она тоже спала с моим отцом?

Теперь он будет задавать себе этот вопрос всякий раз, как встретит даму определенного возраста.

– Надеюсь, я не слишком вас всех разочаровал, – с вежливым поклоном промолвил Маркус.

– Вовсе нет, – ответила миссис Твиден, и ее в глазах блеснуло озорство. – Вы унаследовали исключительную отцовскую стать и миловидность матери.

«Вот проклятие!»

Он как-то не подумал о том, что на каждом шагу будет встречать местных жителей, знавших его родителей.

– Ах, простите. Вижу, что мне не следовало это говорить. Еще раз прошу меня извинить, ваша светлость.

Миссис Твиден смотрела на него так, словно ей хотелось по-родственному, крепко обнять его. Маркус мысленно подготовил себя к неизбежному испытанию, однако миссис Твиден передумала. Вместо того чтобы прижать его к своей груди, она, нахмурившись, покачала головой:

– Темная эта история с Изабеллой Дорринг. Не хочется говорить о мертвых плохо, но ведь в том, что с ней произошло, есть отчасти и ее вина.

– Я то же самое говорила его светлости, миссис Твиден. Даже если всю вину возложить на того герцога, этот герцог совершенно ни при чем! – Кэт в своем благородном порыве даже попыталась погладить его по плечу.

Маркус слегка отстранился, чтобы избежать контакта. Ему не хотелось унижать девушку или показаться ей снобом, но, право, он не мог допустить подобной фамильярности. Поощряя это, он даст ей надежду на будущее, а у их отношений будущего нет. Увы, нет.

– Да, но это к делу не относится, верно? – бодрым тоном произнес Маркус и, показав миссис Твиден последнее объявление, спросил, куда его прикрепить.

– Дайте-ка вспомнить, – промолвила она. – Когда мисс Франклин заселялась в дом, мы повесили его в красной комнате. Думаю, и сейчас можно поступить так же. Хотя на сей раз у нас не одна претендентка, а сразу несколько, – добавила миссис Твиден со смешком.

Итак, осталось повесить последнюю листовку, и все. Через трое суток будет отобрана новая хозяйка дома, и прощай Лавсбридж! Не увижу тебя еще лет двадцать. Нет, я не увижу тебя никогда. Потому что к тому времени, как дом будет свободен вновь, его, Маркуса, уже много лет как не будет в живых.

– Пойдемте, ваша светлость! – пригласила мисс Хаттинг. – Сюда, за мной.

Маркус отправился следом. Они прошли через одну комнату, потом через вторую. Гул женских голосов становился все громче, отчетливее, и, когда они наконец оказались в той самой «красной» комнате, их встретила звенящая тишина. Шесть пар женских глаз и одна пара младенческих уставились на Маркуса.

Кэт представила герцога дамам.

– Вы уже знакомы с Джейн, то есть с мисс Уилкинсон, а это сестры Болтвуд, – произнесла Кэт, указав на двух сидящих рядом седовласых дам. Леди с одинаковыми улыбками и одинаковыми бледно-голубыми глазами навыкате беззастенчиво разглядывали Маркуса. – Знакомьтесь, миссис Летем и миссис Симмонс. – Стоило герцогу перевести взгляд на молодых женщин, одна из которых держала на коленях младенца, как сестры Болтвуд начали громко перешептываться и хихикать, поглядывая на Маркуса, при этом прикрывая рукой рот. Последней Кэт представила некую мисс Давенпорт, которая на вид была примерно одних лет с мисс Уилкинсон и мисс Хаттинг.

Маркус посмотрел на младенца, и тот одарил его широкой беззубой улыбкой. Сердце у герцога болезненно сжалось. Да, надо бежать из Лавсбриджа чем скорее, тем лучше.

– Леди, – обратилась к дамам Кэт, – герцог Харт здесь для того, чтобы разместить объявление об открывшейся вакансии хозяйки дома старой девы.

Маркус поклонился дамам:

– Рад знакомству.

– Нет, нет, ваша светлость, это мы необычайно рады знакомству с вами, – кокетливо двигая бровями, заявила одна из мисс Болтвуд.

– Веди себя прилично, Корделия, – осадила ее сестра, шутливо шлепнув по спине. – Что о тебе подумает его светлость?

Его светлость улыбался, надеясь, что его не принудят сказать, что именно он думает обо всем этом.

– Вот доска объявлений, – произнесла Кэт, как ему показалось, раздраженно.

– Спасибо. – Лицо у нее было недовольное. – Я пришпилю этот листок и сразу уйду. Не буду вам мешать.

Маркус занялся объявлением, мечтая поскорее присоединиться к Нейту и Алексу. С каким удовольствием он выпьет вполне заслуженную кружку эля…

– Меня нисколько не удивляет то, что мисс Франклин и мистер Уотлс, то есть герцог Бентон, поладили, – услышал Маркус. Голос принадлежал одной из сестер Болтвуд. – Я давно заметила, что между ними что-то есть. От них так и веяло жаром. Приходилось веером отмахиваться, чтобы не угореть.

– А какие взгляды они посылали друг другу, думая, что на них никто не смотрит, – вторила ей сестрица. – Наблюдать за ними было занятно.

Обе дамочки дружно захихикали.

– Я ничего не замечала, – сказала Кэт.

– Тебе, милочка, не дано такое замечать.

Чем скорее он отсюда уберется, тем лучше для всех!

– Но они вели себя в рамках приличий. Не вили гнезда под придорожными кустами, как некоторые.

«Боже правый, неужели они знают про него и мисс Ратбоун?»