Герцог усмехнулся, и это сделало его похожим на мальчишку. Задорного и, как ни странно, счастливого. Она очень ему шла, эта усмешка. Он был чертовски соблазнителен.

– Тогда давайте займемся тем, что люди потом додумают.

О, нет. Как бы заманчиво ни звучало предложение Маркуса, Кэт понимала, что, приняв его, допустит ошибку. Вероятно, роковую ошибку. То, чем, герцог предлагал ей заняться, как она подозревала, вполне могло привести к появлению ребенка, а в этом случае отклонить предложение стать его женой Кэт будет еще труднее.

Он по глазам прочитал ее ответ и сдался. Кэт рывком распахнула дверь. Мэри уже уходила. А с ней Майкл и Томас. Кэт окликнула близнецов, все трое обернулись, и мальчики радостно заулыбались.

– Так и есть. Герцог здесь! – сказал Майкл, и, минуя Кэт, побежал обнимать Маркуса.

– Мы уже хотели уйти, – сообщил Том, обхватив Маркуса с другой стороны. – А где Поппи? – спросил Микки. – Мы, кажется, слышали, как она мяукает за дверью. – Кэт ощутила, как краска заливает ее лицо. И еще она почувствовала на себе пристальный взгляд сестры.

– Наверное, кошка в комнате с арфой. Или отправилась погулять. Ты же знаешь, что Поппи вас с Томом побаивается.

– Глупая кошка, – сказал Микки и взял Маркуса за руку. – Пойдем ее поищем, герцог!

Маркус не стал сопротивляться двум сорванцам, потащившим его на поиски глупой кошки.

– Интересно, что это случилось у герцога с волосами? – спросила Мэри, глядя вслед удаляющейся троице. – Я привыкла видеть его причесанным.

– М-м-м. – В целях безопасности лучше не предлагать версий.

– И у тебя на голове беспорядок.

Руки сами вспорхнули вверх и принялись оценивать урон. Урон, надо сказать, неожиданно значительный. Чтобы заправить в узел все выбившиеся пряди, придется воспользоваться зеркалом. Без него никак.

– Мы… беседовали.

– Беседовали, значит. – Мэри хмыкнула.

Сестра бывает нескромной!

– Герцог знает о сплетнях. Он просил у папы моей руки.

– Так это же здорово! – Мэри радостно обняла Кэт. – Я так счастлива за тебя. Вот видишь? Глупое проклятие не помешало ему сделать тебе предложение.

Заметив, что Кэт не разделяет ее радости, Мэри отстранилась.

– В чем проблема? – тревожно спросила она. – Только не уверяй, будто всерьез решила остаться старой девой!

Видимо, надо было честно сказать сестре, что именно это она и хотела, но у Кэт не повернулся язык.

– Я не могу выйти замуж за герцога.

– Почему?

– Он все еще верит в проклятие, Мэри. Я не должна требовать от него, чтобы он расстался с жизнью ради того, чтобы заткнуть рты сплетникам.

– Но герцог не умрет. Ты ведь знаешь, что он не умрет! – У Мэри округлились глаза. – Ты тоже веришь в проклятие?

Леденящий страх мгновенно охладил любовный пыл.

– Я сама не знаю, во что верю.


Маркус возвращался из конюшни в замок. День прошел совсем не так, как он ожидал. Отправляясь в деревню, Маркус был уверен в том, что викарий и его жена бросятся к нему на шею с благодарностями. Был убежден, что Кэтрин вздохнет с облегчением, услышав, что скандал замят. Думал, что к вечеру станет женихом и начнут тикать часы, отмеряющие последние месяцы его жизни.

Он не учел, что имеет дело с семейством безумцев. Маркус шлепнул себя по ноге. Что, черт возьми, он мог сделать? Он не может тащить Кэтрин к алтарю силой. И зачем это ему? Он должен был бы радоваться тому, что легко отделался. Теперь ему не в чем себя винить. Впрочем, ему и в самом начале не в чем было себя винить – не он же затащил Кэтрин в кусты. И не он распускал слухи.

Маркус стиснул зубы. Но люди будут винить его. Решат, что он не позвал ее замуж. Ведь ни одна женщина в здравом уме не упустила бы возможности стать герцогиней, даже если ее супруг – Проклятый герцог. И это он поцеловал Кэтрин в тех зарослях. А что до поцелуя в доме старой девы…

Маркус ускорил шаг.

Что с ним творится? До сих пор общественное мнение его не волновало. И погубленная репутация мисс Ратбоун не лишила Маркуса ни минуты сна. Но, с другой стороны, какая у мисс Ратбоун репутация? Всем известно, что она интриганка, при этом весьма неразборчива в средствах. И если на нее показывают пальцем и перешептываются у нее за спиной, то так ей и надо. Кэтрин же, напротив…

О боги. Тот орган, что последнее время взял на себя функции мозга, сделался каменным, со всей болезненной ясностью давая понять хозяину, что находится в состоянии крайнего возбуждения. При чем тут репутация Кэтрин? Совершенно ни при чем. Маркус был до безумия счастлив, увидев ее. Когда она наконец открыла ему дверь, и он, и его главный орган – не мозг – буквально подскочили от радости. Не нужно было махать рукой миссис Грили, но ведь он хотел, чтобы их с Кэтрин увидели вместе. Мечтал, чтобы все вокруг знали, что она – его женщина.

Только вот его женщиной Кэтрин не была.

Однако откликнулась на поцелуй.

По крайней мере, ему так показалось. Маркус замедлил шаг, прокручивая сцену с поцелуем у себя в голове. Вероятно, он слишком увлекся процессом, чтобы трезво оценивать ситуацию. Но Кэтрин его не оттолкнула, это точно. Маркус отчетливо помнил, как она гладила его по груди под сюртуком, как ерошила волосы. Стонала и терлась об него…

Только не это! Надо срочно переключиться на что-нибудь другое. Подумать, например, о прокладке дренажа…

И еще Кэтрин впустила его язык и застонала, и привкус ее так и остался с ним. С каким бы удовольствием Маркус приник бы сейчас к губам Кэтрин и забылся во влажной глубине рта. А потом раздел бы Кэтрин и вошел бы в нее, и вонзался бы в нее раз за разом до тех пор, пока она не выкрикнула бы его имя…

Нет. Думай лучше о копытной гнили. Об осыпающейся штукатурке. О протекающих крышах. Можно не сомневаться: в том, что его тянуло к Кэтрин с такой непреодолимой силой, с такой дьявольской силой, виновато проклятие Изабеллы Дорринг. Теперь, когда ему исполнилось тридцать лет, инстинкт продолжения рода гнал его на край пропасти: пропасти под названием брак. А ведь Финч и Кимбал предупреждали! Нейт тоже старался спасти друга.

Настало время самому себя спасать.

Он должен проложить как можно более длинную дистанцию между собой и мисс Хаттинг. И сделать это нужно как можно скорее. Он должен уехать в Лондон немедленно. Эммет и Данли вполне успешно справлялись со своими обязанностями все эти годы; и дальше будут справляться не хуже. Герцог им не нужен. Если повезет, к тому времени, как он вернется сюда на свадьбу Мэри – к несчастью, не приехать Маркус не мог, поскольку не составить компанию Нейту, согласившемуся на роль аккомпаниатора, было бы свинством, – он излечится от своего любовного недуга. Несколько визитов в знакомый бордель помогут ему в этом.

Ну и что, что его затошнило при мысли о борделе? Кто сказал, что лекарство не будет горьким? И визит Мэри с близнецами пришелся как нельзя кстати. Он будет скучать по мальчикам, но тут уж ничего не поделаешь. Порой приходится отступать, а порой и бежать без оглядки, если хочешь остаться в живых.

Эммет встретил Маркуса у парадного входа в замок.

– Ваша светлость, я рад, что вы вернулись, – произнес он, заметно нервничая. – У вас гости. В кабинете.

Кому взбрело в голову наносить ему визиты здесь, в Лавсбридже?

– А этот гость представился? – спросил Маркус.

– Да.

Маркус выжидательно молчал. Эммет смотрел на него с улыбкой, которая напоминала нервный тик.

– Э… – прохрипел управляющий и судорожно сглотнул. – Вашу гостью зовут миссис Каллен. Она приехала час назад. Я проводил ее в кабинет и принес чай и лепешки. Ей не терпится увидеться с вами, ваша светлость. Я бы предложил, чтобы вы шли прямо к ней. – Эммет виновато улыбнулся. – Если вам удобно. – И снова судорожно сглотнул. – Ваша светлость.

– Я не знаком с миссис Каллен. Что вы от меня скрываете?

Бледное лицо Эммета сделалось землисто-серым, но голову он держал высоко.

– Ваша светлость, полагаю, будет лучше, если вы позволите миссис Каллен все вам объяснить.

А он-то думал, что самое плохое, что судьба уготовила ему на сегодняшний день, уже случилось. Маркусу совсем не хотелось вступать в контакт с еще одной представительницей слабого пола с тараканами в голове. Если бы он мог прямо сейчас оказаться в Лондоне! Но срывать свое раздражение на старике Маркус не стал. Если Эммету важно, чтобы он, Маркус, встретился с этой миссис Каллен и выслушал ее, так и быть.

– Хорошо, мистер Эммет, я ее приму, но, надеюсь, наш разговор не будет долгим.

– Благодарю, ваша светлость, – не поднимая головы, сказал Эммет. – Уверен, что миссис Каллен не станет понапрасну отнимать у вас время.

Управляющий явно чего-то недоговаривал, но что именно он скрывал? Миссис Каллен – замужняя дама, и подозревать Эммета в сводничестве глупо. К тому же Маркус научился чуять опасность и не позволил бы скомпрометировать себя.

Ладно, он пойдет и выяснит, чего эта женщина хочет. И, если заподозрит неладное, на снисхождение пусть она не рассчитывает.

Дверь в кабинет была приоткрыта, и Маркус решил присмотреться к гостье до того, как войдет. Миссис Каллен была высокой и худощавой дамой средних лет, с черными с проседью волосами. Не похоже, чтобы она принадлежала к высшему обществу. В синем повседневном платье, которое нельзя было назвать поношенным, но и новым оно не выглядело. И модным тоже. Едва ли платье сшила лондонская портниха.

Женщина в кабинете Маркуса внимательно рассматривала портрет третьего герцога Харта. Интересно, почему? Что-то в ее профиле показалось Маркусу смутно знакомым. Он был уверен, что прежде женщину не видел, но, вероятно, встречался с кем-то из ее семьи.

– Добрый день, миссис Каллен, – произнес Маркус, заходя в комнату. – Извините, что заставил вас ждать.

При первых звуках его голоса женщина со свистом втянула ртом воздух и стремительно обернулась к нему. Левой рукой она схватилась за грудь, словно боялась, что сердце выпрыгнет.