Гувернантка замолчала, сраженная наповал. Такого поворота событий она точно не ожидала, но с другой стороны, подумалось ей, глядя на доктора влюбленными глазами, если и мистер Фримен будет там, то уж она-то точно поедет с радостью. Одно удручало, что он весь обед беседовал только с этой выскочкой, мисс Уэлсон.

   - Мисс Уэлсон, - вдруг обратился Блэйкстоун к девушке, которая дожевав свой кусок пирога, запивала его клюквенным морсом. - Что же вы ответите миссис Таккер?

   Он насмешливо смотрел на девушку, которая покраснела от столь пристального внимания.

   - Я подумаю, ваша светлость, - ответила она кратко, вытерев уголки рта льняной салфеткой.

   - Ну, уж нет, таким ответом вы не отделаетесь, - возразил герцог. - Скажите "да", это все что от вас требуется, мисс Уэлсон. Думаю, все согласятся с тем, что женское "да" - лучший ответ на любой из вопросов?

   Некая двусмысленность данного утверждения заставило сердце Лизабет биться сильнее. Ей показалось или герцог таким образом напоминает о том, что он просил ответить в лондонском домике на берегу Темзы.

   - Хорошо, я поеду на ярмарку, миссис Таккер, и нарисую для вас пару картин, вы можете не волноваться на этот счет, - ответила Лизабет, обращаясь непосредственно к супруге священника, тем самым игнорируя выпад герцога.

   Мистер Фримен откинулся на спинку стула, внимательно наблюдая за блеском глаз и выражением лица Блэйкстоуна. Его вдруг осенило, что то был взгляд заинтересованного мужчины, который пытается скрыть свою сердечную слабость. Доктор был хорошим физиогномистом, что позволяло ему читать своих пациентов, как открытую книгу, и часто облегчало ему работу.

   Лизабет стало невыносимо сидеть в перекрестии взглядов присутствующих за столом. Она не была готова к такому вниманию, в том числе и к тому, как на нее смотрел Блэйкстоун, словно готов проглотить на десерт. Мечтая о том, чтобы оказаться за милю от Даркхолта, девушка уткнулась взглядом в свою тарелку. Обстановку разрядил мистер Фримен, задав герцогу пару вопросов об урожайности виноградников и его ближайших планах в связи с поездкой в Бразилию. Блэйкстоун заверил, что урожай ожидается весьма неплохой.

   - Однако, думаю, что вот поездку придется отложить на неопределенное время, - серьезно добавил герцог, ловко разрезая телячью отбивную и кладя вилкой небольшой кусочек в рот. - Знаете ли, планы имеют свойство изменяться под давлением некоторых обстоятельств, тем более у меня осталось незавершенным одно очень важное дело...личного характера.

   Произнося последние фразы, Блэйкстоун бросил быстрый взгляд на Лизабет, не ускользнувший от доктора. Лизабет же не решилась посмотреть на его светлость, боясь испепелить того взглядом или проявить еще какую-нибудь непозволительную эмоцию, понимая, что речь идет, скорее всего, о ней.

   - Папа, я так рада, что ты остаешься, - вдруг воскликнула Виолла, готовая сорваться с места и кинутся отцу на шею от радости.

   Живая непосредственность ребенка и ее откровенная радость вызвала умиление на лицах гостей, и недовольную гримасу у гувернантки, все уроки которой о правилах поведения за столом были благополучно забыты несносной юной леди. Герцог улыбнулся дочери, чувствуя за собой вину за то, что Виолла была лишена нормальной родительской ласки, внимания и заботы. Если бы была возможность повернуть время вспять, мужчина многое изменил бы в своей и ее жизни.

   Когда подали десерт, Лизабет поднялась из-за стола со словами, что вынуждена покинуть застолье, ввиду внезапно появившейся сильной головной боли. Лизабет приняла предложенную помощь от доктора проводить ее, при этом она во всеуслышание попросила его дать совет насчет лекарства от мигрени.

   Блэйкстоун не стал удерживать девушку, кивком головы позволив той удалиться и провожая удаляющуюся парочку прищуренным задумчивым взглядом.


***


   В темной комнате на большой кровати с балдахином лежали двое, мужчина и женщина. Женщина крепко спала, ее белокурые волосы роскошно рассыпались по гладкой спине и атласной простыне. Обнаженное тело слегка блестело от капелек пота, выступивших после любовных утех, подчиняясь игре отблесков огня из камина. Мужчина вольготно разместился на кровати, одной рукой поигрывая прядью волос своей любовницы, другую руку свободно положил на согнутую в колене ногу. Он перевел задумчивый взгляд от соблазнительных форм в сторону не зашторенного окна, в котором ярко светила луна. Его губы кривились от понимая невозможности загасить огонь страсти, разожженный одной женщиной, в объятиях другой, но, тем не менее, он был удовлетворен достигнутой победой на этот раз. Именно благодаря сей легкой победе мужчина оказался намного ближе к вожделенной цели.

   Эдмонд поднялся, потянулся, напомнив собой опасного и довольного собой хищника. Пройдя в ванную комнату, погрузился в остывшую воду. Сейчас ему не помешало бы охладиться, так как, представив на месте новой любовницы жгучую брюнетку с фиалковыми глазами, он вновь испытал мучительное чувство возбуждения. К тому же, вряд ли в этот поздний час прислуга принесет в его номер горячую воду. Проведя в воде пару минут, мужчина накинул на себя халат и вернулся в комнату. Пройдя к столику с выпивкой и налив себе бренди, подошел к окну. Отсалютовав луне, залпом выпил бренди, обжегший горло. Мысленно он поздравил себя со своей сообразительностью и чутьем, которые позволили ему взять точный след беглянки Лизабет.

   Он вспомнил, как три недели назад смог выманить у лакея из "Ковент-Гардена" информацию о той карете, в которую, по словам очевидцев, запрыгнула красивая девушка, одетая точно так же, как была одета Лизабет в опере. Не узнать герб, размещенный на карете, мог бы только какой-нибудь деревенщина. Кроме того, ему удалось выяснить на каком транспорте она прибыла в оперу и какому заведению он принадлежит. Некую мадам Де'Мовье отыскать оказалось не столь легко, как ему вначале думалось. Однако и эта преграда вскоре была преодолена, не зря говорят, что деньги развязывают любые языки.

   Следующая информация, расцененная Эдмондом на вес золота, было сообщение одного из служащих мадам Де'Мовье о том, что девушка на следующий же день после посещения оперы со служанкой и всеми вещами отбыла на вокзал Виктории. Затем сопоставив все сведения и факты, мужчина пришел к выводу, что Лизабет, вероятно, была знакома с герцогской четой Блэйкстоунов, у которой она могла укрыться. Осталось только выяснить, в котором из владений герцога находилась его красавица, и сделать последний, но верный шаг к цели.

   Посмотрев на мирно спавшую и удовлетворенную герцогиню, а это была именно герцогиня Блэйкстоун, ее светлость, такая с виду неприступная и холодная, но такая испорченная и страстная, Эдмон усмехнулся. Он не ожидал, что сможет так быстро обольстить ее, но женщина не устояла, поддавшись его природному мужскому обаянию. К тому же, как он выяснил позже, она меняла любовников, как перчатки, будучи очень осторожной и предусмотрительной, дабы ее репутация не пострадала, а об ее недостойном поведении не проведал супруг-рогоносец. Хотя, что греха таить, поговаривали, что и у герцога случались романы на стороне.

   Познакомиться с герцогиней не составило труда. Он просто навестил ее в лондонском особняке Блэйкстоунов в компании ее близких друзей, некоего мистера Арчибальда Спенсера и баронессы Лили фон Дирингтон, встреченных им на пороге особняка. Представился бароном Шелдоном, объявив себя страстным поклонником женского очарования и красоты в лице ее светлости. Предварительно наведя справки, Эдмонд уже знал, что герцогиня любит шумные компании и веселое времяпрепровождение. Ей было больше по душе посещение Воксволл-Хауса с его маскарадами, нежели той самой оперы, в которой он ее видел. Играя на ее слабостях и предпочтениях, Эдмонду было не сложно заинтересовать даму, а пользуясь своим мужским обаянием и привлекательностью, заполучить в любовницы, благо, что та не очень-то и возражала.

   Вскоре коварный соблазнитель располагал сведениями обо всех имениях Блэйкстоуна и их месторасположении. Наибольший интерес вызвал лишь один - замок Даркхолт в графстве Кент, потому как только с вокзала Виктории можно было добраться до родословного гнезда Блэйкстоунов в Кенте. И если бы не случайное стечение обстоятельств, подтолкнувшее Лизабет искать пристанища именно в Даркхолте, то, возможно, все старания Эдмонда по обнаружению ее местонахождения претерпели бы сокрушительное поражение. Следовало во чтобы то ни стало убедить герцогиню отправиться в Кент вместе с ним, прихватив для отвода глаз и компанию близких друзей.

   Эдмонд улегся в постель, намереваясь немного поспать. Последняя сонная мысль, промелькнувшая в голове, была о том, что утром надо наведаться к ювелиру и обменять очередные камушки, которые он смог прихватить с собой из Уэлс-Холла, те самые, что некогда украшали экзотический сундук его дорогой Леди.


Глава 14


   Лизабет прохаживалась в своей спальне из стороны в сторону, сцепив вытянутые руки позади себя. Она напряженно пыталась осмыслить информацию, которую сообщил ей мистер Фримен. Он не стал подниматься в ее апартаменты, чтобы не навредить репутации леди, а подведя к большому стрельчатому окну в холле, начал сразу говорить о деле, которое недавно хотел обсудить с нею наедине.

   - Мисс Уэлсон, я не любитель ходить вокруг да около, поэтому сразу спрошу, вы не состоите в родстве с герцогом? - спросил он, наблюдая за реакцией девушки.

   - Нет, насколько я знаю, а что? - удивление и любопытство говорили сами за себя, скорее всего девушка была правда удивлена заданным вопросом.

   - У вас в гостиной висела картина с изображением всадницы, вы знаете с кого она была написана?

   - Нет, не знаю, и никто в замке не проявил желания меня просветить на этот счет, а так же на предмет нашей с нею внешней схожести..., - быстро проговорила Лизабет шепотом, немного наклонившись к собеседнику.