Помня о вчерашнем разговоре в беседке между Викторией и Лизабет, герцог хотел провести утро с мисс Уэлсон, чтобы загладить нанесенную ей обиду супругой. Он понимал, что отчасти виноват в поведении герцогини. Она никогда не позволила бы себе устраивать сцены ревности другой женщине, которую она считала бы любовницей его супруга, если бы ни требование последнего о разводе. В данном случае, скорее всего, было задето ее женское самолюбие.

   Ответ дворецкого заставил Блэйкстоуна удивиться. Он ни разу не слышал, чтобы мисс Уэлсон позволяла себе спать до полудня, разве только провела бессонную ночь. Подозревая, что виной тому была отвратительная сцена в беседке, Нортон еще больше занервничал. Характер у девушки, насколько он успел узнать, отличался достаточной принципиальностью, которая могла заставить ее уехать из замка до того момента, когда он решил бы вопрос с разводом. Страшась потерять Лизабет из виду, герцог начал обдумывать, как уговорить девушку остаться. Может, её заинтересует бал-маскарад, который вдруг вздумалось устроить герцогине? Надо обязательно пригласить мисс Уэлсон на него и так, чтобы та не смогла отказать ему в этой просьбе. С трудом Блэйкстоун заставил себя не пойти к Лизабет по тайному ходу в спальню, чтобы поговорить с нею. Представив себе, что он застанет девушку спящей и увидит без этого мрачного одеяния, которое так ему не нравилось, Нортон нервно вздохнул и взлохматил рукой волосы.

   Вместо того, чтобы поддаться искушению, герцог прошел в свой кабинет на первом этаже, куда тут же был доставлен завтрак для его светлости. Когда Нортон доедал йоркширский пудинг, к нему заглянул дворецкий, сообщив, что из Рамсгейта прибыл поверенный, мистер Моунти. Получив разрешение проводить гостя в кабинет, Бриггс тут же удалился. Служанка явилась за подносом с остатками завтрака и, получив указание принести еще кофе, в том числе и для гостя, тут же поспешила на кухню.


***


   Ни в день приезда поверенного, ни на следующий Блэйкстоун не смог увидеться с мисс Уэлсон, так как ему пришлось заниматься с документами, которые подготовил ему мистер Моунти по вопросу развода с Викторией. И только в четверг, сопровождая дочь, которая пожелала, во что бы то ни стало посетить мисс Лизабет, герцог смог увидеться с девушкой.

   Дверь им открыла горничная и, пропустив посетителей, сделала реверанс. Затем смущенно попросила располагаться в гостиной, а сама тут же прошмыгнула в спальню хозяйки. Не заставив себя ждать, вскоре появилась мисс Уэлсон, которая не скрывала своего удивления.

   - Доброе утро, ваша светлость, и вам доброго утра, леди Виолла, - улыбнулась Лизабет девочке, искоса поглядывая на герцога.

   Лицо его светлости было расслаблено, и только пронзительный взгляд карих глаз заставил почувствовать легкую внутреннюю дрожь. Мисс Уэлсон извинилась перед гостями за свое домашнее платье, сшитое из темно-синего бархата без кринолина. Отсутствие последнего нисколько не портило ее фигуру, а, напротив, выгодно подчеркивало все плавные изгибы и узкую талию.

   - Я, право слово, не ждала гостей, поэтому вынуждена принять вас в неофициальной обстановке, да и мой наряд, к сожалению, не соответствует...., - начала было лепетать девушка, как была остановлена герцогом.

   - Мисс Уэлсон, - проникновенный мужской голос прервал ее, - этот цвет вам очень идет, я бы сказал, что черный, который вы носите ежедневно, уже порядком приелся. Я, конечно, уважаю вашу твердость в намерении носить траур по вашему безвременно почившему батюшке, но тем приятнее иногда видеть вас не в столь мрачных одеждах.

   Лизабет отчего-то стушевалась, чувствуя, как лицо покрывается предательской краской. Вместо обычной колкости, которую она могла бы высказать любому, дерзнувшему заявить ей подобное, Лизабет онемела, взволнованно глядя на герцога. Ведь она так давно не слышала его голоса и не видела этих глаз, смотревших на нее с таким теплом и спрятанными в них искорками чувств.

   - Может чаю? - предложила она, желая отвлечься от того омута, в который погружалась, стоило только их взглядам пересечься.

   Виолла радостно закивала головой и затараторила:

   - Мисс Лизабет, покажите папе ваши рисунки, ведь он, наверное, еще ни разу их не видел. А мне они так нравятся! Я так хотела бы поучиться у вас рисовать портреты...

   Люси уловила повелительный жест хозяйки и, сделав еще раз реверанс, убежала исполнять распоряжение о чае.

   Лизабет улыбнулась девочке, и погладила ее по кудрявой головке.

   - Леди Виолла, вы сегодня снова цветёте, как майская роза, - ласково произнесла девушка, любуясь ребенком в платьице цвета морской воды, доходящего той до колен.

   Посмотрев испытывающе на герцога, Лизабет неуверенно ответила:

   - Если ваша светлость желаете, то я могу показать вам свои наброски, правда, я не претендую на звание истинного художника.

   Визит герцога с дочерью продлился чуть больше полчаса, за которые был выпит чай и съедены все пирожные, принесенные горничной, а так же вперемешку с веселой беседой на отвлеченные темы были рассмотрены почти все рисунки мисс Уэлсон, за исключением тех, которые она ни за что не показала бы Нортону. Ведь оставшимися были наброски портрета Блэйкстоуна.

   Покидая апартаменты Лизабет, герцог был доволен достигнутым результатом. В присутствии Виоллы девушка раскрепостилась, позволив увидеть ту сторону своей натуры, которая все время ускользала от него. Она была настолько самой собой, что даже не заметила этого. Веселая, жизнерадостная, смешливая, добрая, нежная и желанная...в ней было все, что мужчина мог бы любить в женщине. А самое главное, мисс Уэлсон не смогла отказать в просьбе герцога, пребывая в мирном настроении, прокатиться сегодня верхом к морю, а после отобедать в присутствии леди Виоллы в малой столовой, прилегающей к детской комнате.

   С нетерпением дождавшись времени, на которое была договоренность с Лизабет о верховой прогулке, герцог испытал огромное облегчение, когда девушка появилась на конюшне в черной амазонке, приталенном полупальто с меховой опушкой по низу и рукавам, и лихо посаженном цилиндре на волосах, собранных в низко расположенный пучок. Шелковый белый шарф, обернутый вокруг шеи, свободно спадал одним концом на грудь, другим - за спину. Удивительно, но Нортон тоже был одет в верховую одежду того же цвета, что и у Лизабет.

   Вскоре двое всадников покидали замок, направляясь к морю. Погода стояла безветренная, солнечная. После полудня хмурые тучки развеялись, и природа заиграла всем цветами осени под ласковыми лучами солнца. Всадники не заметили, как вслед за ними на пегой кобылке проскакал посыльный в направлении городка N.

   Лизабет ехала следом за Блэйкстоуном, позволив ему выбирать дорогу. Однако вскоре герцог поравнялся с девушкой, и предложил вместо моря, где в это время достаточно прохладно и сыро, съездить в дубровую рощу, которая была особенно живописна в сентябре. Лизабет охотно согласилась, так как не очень хотела оказаться на виду у любого, кто мог бы пожелать увидеть побережье. Блэйкстоун остановил своего вороного скакуна и потянул повод вправо, намереваясь съехать с дороги. Затем поддав шенкелей, заставил коня двинуться в нужном направлении. Девушка следовала за ним, доверчиво направляя свою лошадь в ту же сторону. Перейдя с шага на рысь, а затем и на галоп, лошади радостно понеслись по равнине, укрытой золотистым ковром скошенной травы и стогами сена.

   Ветер трепал как гривы животных, так и норовил сорвать с головы всадницы шелковый шарф, который та повязала поверх цилиндра, чтобы удержать его на месте во время езды. Лизабет превосходно держалась в дамском седле, не испытывая какого-либо дискомфорта. Седло имело три луки, две верхних и одну нижнюю. Одна лука из верхних позволяла всаднице перекинуть правую ногу через нее, а вторая поддерживала эту же ногу справа. Нижняя лука была привинчена к седлу и повторяла изгиб левой ноги всадницы, что гарантировало дополнительную безопасность наездницы и позволяло легче преодолевать препятствия. В правой руке девушка держала кожаный хлыст, которым она заменяла действие своей правой ноги, прижимая его к боку лошади.

   Лизабет испытывала во время быстрой езды ни с чем несравнимое удовольствие, ощущение свободы и возбуждение от близости любимого мужчины заставляли кровь бежать по венам быстрее, сердце биться более учащенно, вызывая прилив краски к лицу. Глаза искрились радостью, превратившись в ясные аметистовые озера, оттененные черными длинными ресницами. В этот момент девушка была необыкновенно хороша собой, что не преминул заметить Нортон, едва они достигли дубровой рощицы. Подъезжая к деревьям, лошади перешли на иноходь, а затем и на шаг, остывая и нервно подрагивая от напряжения. Девушка наклонилась, нежно похлопав шею встревоженной кобылки левой рукой, затянутой в перчатку, затем прошептала успокоительные слова. Остановившись поблизости от всадника, Лизабет поинтересовалась, стоит ли ей спешиться. Герцог ответил, что поможет ей спуститься с лошади. Ловко соскочив со своего коня, мужчина перекинул поводья через одну из низких веток ближайшего дуба. Затем подошел к лошади, на которой сидела девушка, и, обхватив руками талию девушки, просто снял ее из седла.

   Некоторое время Нортон не выпускал мисс Уэлсон из объятий, напряженно рассматривая ее лицо, о чем-то при этом размышляя или пытаясь что-то прочесть у той по лицу. Подняв затянутую в перчатку правую руку, он осторожно прикоснулся к одной выбившейся пряди волос, после чего провел по девичьей щеке костяшками согнутых пальцев и слегка приподнял за подбородок.

   - Мисс Лизабет, - хрипло произнес мужчина, хмурясь, отчего казался недовольным, - нельзя быть настолько красивой и в тоже время выглядеть так беззащитно...невинно...

   Сделав небольшую паузу, он добавил:

   - Расскажите мне о себе, прошу вас.