- Милорд, прошу вас... Вы же не убийца, что я могу сделать для вас, чтобы искупить...

   - Хм, вы не знаете, скольких человек я убил на гражданской войне, так что попридержите язык и не рассуждайте о том, о чем не знаете. Искупить? Вы собираетесь заплатить своей кровью за смерть моей сестры? За семь лет моего ада? Отлично...я вам предоставлю такой шанс.

   - Что? Что вы ... вы не посмеете. Я буду кричать...

   - Ну, давайте, кричите. И посмотрим, что скажут люди и представители власти, когда узнают, что вы покушались на жизнь герцога Блэйкстоуна.

   - Это не правда!

   Мужчина прижал острие кинжала к ее горлу посильнее, отчего тонкая алая струйка вдруг потекла по шее.

   - Еще раз солжешь, и кровь уже будет не остановить.

   Виктория вцепилась в его руки, желая хоть как-то ослабить хватку. Затем поняв бессмысленность сего жеста, безвольно уронила их вдоль тела.

   - Я прошу сказать мне, что вы хотите от меня?

   Вильям довольно осклабился, не теряя бдительности.

   - Это другой разговор. Я не буду спрашивать, что и как вы сделали, так же мне не интересно почему, я и так все знаю. У меня дневник Дженевры, который изобличает вас и мотивы ваших преступлений. К тому же я и Нортон тоже являемся свидетелями против вас, Виктория. Вам светит страшный приговор суда, который будет должной расплатой за все страдания нашей семьи. А последняя ваша попытка отравления герцога, так вообще переходит всякие границы!

   - Так герцог жив? - опрометчиво воскликнула герцогиня, после чего вдруг испугалась, что сказала лишнего.

   Лорд Стил тихо рассмеялся.

   - Естественно, только явно не вашими молитвами.

   Виктория тихо заскулила, слезы отчаяния потекли по ее щекам.

   - Значит так, Виктория, - произнес Вильям, чуть ослабив нажим на горло. - Вы утром пакуете свои вещички и убираетесь прочь из замка, желательно и из Англии, как можно дальше. Если вы еще раз попадетесь мне на моем пути, то уж, поверьте, я найду способ решить проблему в вашем лице более кардинальным способом. С герцогом можете не прощаться, с Виоллой тем более...отныне вы ей не мать, а ему не жена. После развода вы уже даже не герцогиня, вас лишили титула и земель, все что у вас осталось, это содержание, которое будете получать по соглашению герцогом...Ах, да, чуть не забыл! Я бы посоветовал вам более так же не встречаться с мистером Шелдоном...

   - Откуда вы знаете о нем? - воскликнула Виктория, испытывая потрясение от того, что Вильям настолько осведомлен о ее любовнике.

   - Это не важно. Важно то, что если вы нарушите мой запрет, то я вынужден буду расторгнуть наш договор и убить вас обоих. Надеюсь, я ясно выразился?

   Женщина почувствовала, как ее начал бить нервный озноб, который готов был перерасти в истерику. Ногти впились в собственные ладони, лицо исказила гримаса отчаяния. Затем, словно смирившись, она вздохнула и тихо произнесла:

   - Ну, хорошо, я вам могу это пообещать...У меня есть время до утра, чтобы собраться?

   - Вообще-то, было бы гораздо лучше, если бы вы убрались из Даркхолта немедленно, но я вам предоставлю еще один шанс...утро покажет, уедите ли вы из замка живой и невредимой, или пойдете на эшафот, если вдруг совершите необдуманные действия за эту ночь и тем самым нарушите наш договор.

   Не дождавшись возражений от герцогини или каких-либо других слов благодарности, мужчина толкнул ее на диван. Спрятав кинжал, окинул взглядом Викторию, сжавшуюся на диване в жалкий комочек.

   - Виктория, я надеюсь, вы дорожите своей жизнью и сделаете все так, как я сказал? - Жестко произнес он напоследок. Пронизывающий взгляд сквозь прорези маски замораживал на месте. - Не вводите в грех, до сих пор я еще не убивал женщин, но вы можете стать первой, в принципе и последней.

   Женщина кивнула. Когда за Лордом Стилом закрылась дверь, она сползла с дивана на пол и разрыдалась так, как давно не плакала.


Глава 28.


   Лизабет кружилась в ритме вальса, плавно передвигаясь по своей спальне, и сжимая в руках бальное платье, которое она сняла всего несколько минут назад с помощью Люси. Пребывая в мечтательно-романтическом настроении, молодая леди ввела горничную в состояние сильного удивления и любопытства, которое прорывалось в вопросительных взглядах. В накинутом наспех пеньюаре, Лизабет прошла в ванную комнату, в которой уже была приготовлена горячая ванна. Пар поднимался от воды, разнося легкий аромат лавандового масла. Газовый светильник, размещенный на стене возле раковины, давал достаточно света, позволяя чувствовать себя комфортно.

   Девушка разделась и погрузилась в теплую воду. Кожа сразу порозовела, волосы, спадающие колечками по спине, завились в тугие спирали под воздействием пара. Лизабет вздохнула полной грудью, блаженно потянувшись. Затем отпустила Люси подготовить вечернее платье для приема гостя. Медленно намыливая одну руку, она вспоминала весь вечер, который был заполнен танцами, волнующими прикосновениями и легкой, непринужденной беседой с герцогом. На задний план отступили и страх, испытанный из-за Картера, так внезапно появившегося на маскараде, и отвращение к герцогине, которая напоминала ей изворотливую змею, способную брызнуть ядом в любую минуту, и даже чувство возмущения, которое она вновь испытала из-за властной натуры Нортона. Мысленно девушка уже начинала смиряться с собственническим поведением герцога и мужским стремлением обезопасить ее от чужого посягательства, что скорее говорило в его пользу, нежели наоборот.

   Пройдясь мылом по крепкой, высоко поднятой груди, блестящей от воды, Лизабет вдруг представила, что это его руки сейчас ласкают ее тело, опускаясь ниже. Обведя живот и бедра мыльным кусочком, руки сами собой переместились к сокровенному местечку между ног. Ах, если бы только знать, что может подарить мужская ласка? Будет ли Нортон нежен и осторожен, уж коли девушка решилась подарить ему свою девственность? Гордыня была усмирена любящим сердцем, но опасения перед мужским непостоянством остались. Не замечая, что руки стали поглаживать интимное местечко, девушка со вздохом закрыла глаза, представляя себе, что это рука Нортона сейчас прикасается к ней, дарит немного нежной и одновременно страстной ласки. Исторгнув из себя какой-то необычный гортанный стон, девушка вдруг открыла глаза и тут же села, расплескав воду на пол. В сильном смущении и каком-то испуге Лизабет посмотрела на свои руки. "Боже, что со мною? Я так возжелала этого мужчину, что теряю рассудок...как можно быть такой распущенной?! Неужели я теряю свои принципы...как понимать подобное поведение?"

   Она быстро выбралась из ванны, закутавшись в большое махровое полотенце. Пройдя в таком виде в спальню, девушка присела на край кровати, прижав к раскрасневшимся щекам ладони. Появившаяся из гостиной Люси всплеснула руками и начала отчитывать хозяйку за то, что та не позвала ее в ванную комнату. Мол, миледи может замерзнуть и заболеть, необходимо срочно забраться в постель и согреться, а платье уже готово, нельзя же одевать его на влажное тело.

   Пребывая под впечатлением от ощущений, испытанных ею от столь необычных прикосновений к собственному телу, которое до сих пор вибрировало и требовало нечто запретно сладкое, Лизабет не обратила внимания на то, как ее быстро вытерли насухо и облачили в белоснежную рубашку. Поверх было надето платье из красного бархата, плотно облегавшее фигуру, с черной вышивкой по подолу и вдоль декольте. Кринолин был полностью проигнорирован горничной, которая не предполагала, что хозяйка планирует принимать гостей, вернее, одного единственного гостя, да еще и мужчину. Узнай она об этом, неизвестно, что пришлось бы выслушать молодой хозяйке от своей юной, но бойкой горничной.

   После того, как хозяйка отпустила Люси спать, которая просто валилась с ног от усталости и готова была спать крепким сном до самого утра, Лизабет подошла к камину и подбросила пару поленьев в огонь. Время визита герцога неумолимо приближалось. Легкая дрожь волнения пробегала по телу девушки, которая присела в кресло возле камина, желая согреться и тем самым унять озноб. Она не вполне успела осмыслить возможные последствия своего приглашения, да и не желала задумываться об этом в бальном зале, находясь в его объятиях. Но теперь, оказавшись один на один с самой собой, Лизабет начала понимать, что если она позволит Нортону переступить ту грань, которую сама и прочертила между ними, то обратного пути может не быть. Герцог не тот мужчина, который примет спокойно отказ, будучи уже уверенный в своей победе. Да и в его любви она не была до конца уверена. Только пережитый страх потерять этого мужчину, страх за его жизнь, заставили ее признаться самой себе в чувствах к нему. Но, что принесет ей это признание, которое может слететь с губ в его присутствии, боль и разочарование, или подарит надежду на счастье и достойное будущее. Роль любовницы, столь яростно отвергавшаяся ею не единожды, у постели умирающего рассматривалась менее мрачно, нежели теперь. Обхватив плечи руками, девушка вскочила и начала мерить шагами комнату.

   "Как себя вести, что говорить...сделать вид, что ничего не испытываю и тем самым смалодушничать, снова убежать в свой панцирь, или ...Боже, если я отдамся ему, то будет ли он уважать меня, как если бы мы были супругами, равными друг другу, будет ли он любить меня дольше, чем обычно отпущено время временной подруге, скрашивающей небольшой отрезок жизни высокородного джентльмена?"

   Подойдя к окну, за которым светила полная луна, стыдливо прикрывающая свой лик разорванными тучками, словно газовым шарфиком, девушка прижалась разгоряченным лбом к холодной поверхности стекла. Лизабет опустила взгляд на скалы и с содроганием вспомнила историю покойной сестры герцога, тело которой убийцы выкинули из ЭТОГО окна на ЭТИ скалы. Холод прошелся по ее спине от осознания, что убийца все еще рядом и готов к нападению. Жизнь ее любимого человека находится на волоске от смерти, а она рассуждает, любить или нет, признаться или нет.