Когда я с пакетами его встретила выше этажом — думала умру на месте. И бежала, едва покупки не теряя. Проклинала тесный мегаполис, клялась, что больше в этом районе не покажусь, и вот на тебе — издёвка судьбы! Этажом ниже меня поджидала очередная новость! Сергей и Тимур друзья! И не абы какие — лучшие!

Что за напасть?!

Вроде бы и нечего стыдиться, да ведь я Тимуру не всё рассказала. О том, что случилось потом после клуба: переулок, насильники, Лютый, его квартира — промолчала. На тот момент решила, что-то неважное и лишнее, а сейчас… получается намеренно промолчала!

Из-за страха лишних вопросов!

Чёрт!

Как говорится, у кого-то полоса белая и чёрная, а моя остаётся в серых тонах…

Хлопок двери общего тамбура заставляет вздрогнуть.

Девушки!

Смеются, проходят глубже к кабинкам.

А мне пора выходить, иначе будет много вопросов.


Тяжко вздохнув, иду прочь, но только ступаю из помещения туалета, мне тотчас преграждает дорогу Лютый.

Явно поджидает!

Шагаю в сторону — он туда же. Я в другую — и он следом

— Дай пройти… — От страха даже взбрыкнуть не успеваю, как в следующий секунду уже мной подпирают стену:

— Что конкретно ты не поняла?

— Всё поняла!

— Тогда какого хера творишь?

— Я поговорю с ним, — заверяю кивком.

Лютый так близко, а его рука почему-то на моей шее. Не то сдавливает, не то ласкает. Это дико пугает… и возбуждает. От волнения едва дышу, упираюсь руками в грудь Сергея, не позволяя ему телом меня плотно подпереть к стене.

— Пусти, — невнятно шепчу, ненавидя себя за такую вялость и неуверенность.

— И ты опять сбежишь?

— Так нужно! Так правильно…

— Почему?

— Ты… я… мы чужие!

— Почему? — вторит с упрямой настырностью Лютый, пристально изучая.

— Ты из другого прошлого! А его хочу забыть! Оно не моё! И мне чуждо. Это всё было ошибкой…

— Я — ошибка, а Гончий — нет?

— Он другой…

— НЕТ, Варя. Он не я, но он не из твоего мира! А из моего! И если станет твоим настоящим, твоё будущее будет совершенно не таким, о котором мечтаешь.

— Зачем ты так говоришь? — негодующе шепчу.

— Потому что знаю мир, в котором живу, и которого ты избегаешь! Ты слишком нежная для всего этого… Ты слишком чиста и невинна и не представляешь на что себя обрекаешь! А наша грязь, она… засасывает. Ты утонешь, и Гончий тебя не спасёт!

— Он же твой друг…

— Друг! Но мне с ним не жить! — кивает ровно Лютый. — И я его знаю лучше, чем кто бы то ни был… Он тебе не пара!

— А ты пара? — возмущённо шиплю.

— Нет! Но хочу понять, как так вышло, что ты была помолвлена с одним, сбежала от меня, а замуж собралась за третьего.

— Это называется жизнь! И свою вижу без тебя! Так что отпусти, — не знаю откуда силы сопротивляться, а на деле от испуга едва дышу.

— Чем я плох?

Замираю, но вопрос оставляю без ответа.

— Я так тебе омерзителен?

Ошарашенно молчу — мне нечего сказать.

— Ты мне нравишься! И если я тебе не противен, дай мне шанс, — продолжает напирать Лютый, убивая очередными признаниями.

— На что? — выдыхаю опустошённо.

— На нас…

— Шутишь? Нас нет и быть не может! Ты — яркий пример бандита от которого нужно бежать. С Тимуром я не чувствую себя дичью и не ощущаю грязи вашего мира, а с тобой…

— Отмени свадьбу.

— Нет! — категоричней и на грани зарыдать.

— Любишь его? — не слыша меня, требует ответа Лютый.

— Серёж, — пищу, когда слишком сильно сжимает горло.

— ЛЮБИШЬ? — чеканит шипением в лицо.

— Нравится. Он мне очень…

— А я?.. — не договаривает — ждёт. Ой, как ждёт…

— Ты меня… — кусаю губу и молюсь, что отпустил и не заставлял признаваться.

— Пугаю, — досадливо кивает, отвечая за меня.

— Прости, — сглатываю сухость в горле. — Я не хочу тебя обидеть, но мне с тобой страшно.

Глаза Лютого мраком наполняются.

Надеюсь, что отступит, но нет — таранит взглядом и яростно сопит. А я стою, дышать боюсь…

Сергей качается ко мне, словно не замечая моих рук, которыми продолжаю удерживать хоть какую-то дистанцию между нами. И теперь он так близко, что у меня всё перед глазами плывёт от волнения… А он по щеке моей носом ведёт. И это… не отвращает — да, пугает, но больше… возбуждает.

Сердце припадочно колотится, а Лютый нежностью обезоруживает. Этим жестом на грани недопустимого! Так интимно ласково, что у меня воздух в лёгких заканчивается, в животе томительно сладко-больно ёкает.

Не нравится мне это ощущение.

Липкое и мерзкое — чуждое моему нутру, потому и бегу от Лютого.

Он рождает во мне что-то животное, какое-то скотское… вожделение, непривычные мне низменные и алчные желания, которые, ну, совсем не нравятся.

Я привыкла владеть и управлять своим телом, своими помыслами и желаниями, а с Сережей… сама не своя… Точно желе, будто масло — как сейчас, почти стекаю по стене, растворяясь в наглых руках и ласке этого мрачного и сурового мужика с повадками неандертальца. Такого простого в своём желании меня заполучить. Такого несгибаемого в желании зачем-то испортить мне собою жизнь!

Я НЕ ХОЧУ!!!

БОЮСЬ!

— Мне с ним хорошо, удобно, комфортно, — выдавливаю на одной ноте, зажмурившись так сильно, что даже мышцам больно. Признание шорохом вылетает: истеричным, на грани слезной мольбы оставить меня в покое, ведь Сергей уже слишком близко… его дыхание палит губы… его губы почти касаются моих… и я уже!!! затаив дыхание, жду поцелуя и даже неосознанно тянусь.

Но он не целует — невесомо чиркает губами по моим, словно ворует моё дыхание и телом качается, вышибая из меня досадливый стон.

— Прошу…

Едва не скулю от расстройства, что он меня просчитал!

Ненавижу его за это!

И себя!

Да и прошу не пойми чего: не то, чтобы отпустил, не то чтобы всё же поцеловал! Повисает тягучее молчание, но аккурат с приближающимися женскими голосами, Сергей отступает:

— У меня на тебя были планы. Не уверен, что смогу их так просто поменять даже из-за друга. Не сталкивай нас! Жизнь такого не прощает…

— Я не собиралась! И тебе ничего не обещала! Я тебя не знаю! — хнычу обессиленно, не зная, как донести до Лютого свои опасения и возмущение его претензиями.

Наше уединение нарушают девчонки, выходя из женского туалета.

— А этого и не надо, чтобы разрушить дружбу! — Лютый пропускает их и говорит только, когда девушки с тихими хихиканьями удаляются на безопасное для продолжения нашего разговора расстояние. — И говорить необязательно — твоё тело мне отвечает, — секунду молчит. — Не совершай ошибки, которая аукнется нам всем!

— Какая ошибка? Я всего лишь хочу помочь семье и быть счастливой…

— Ошибка — бежать! Ошибка принимать желаемое за действительное. Тим неплохой, но он не сделает тебя счастливой.

— А ты сделаешь? — озадачиваюсь самоуверенному заявлению.

— Да! И я буду убивать за тебя…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 10

Варя


Женщины на меня смотрят не мягче, чем отец Тимура! Даже хуже!

Он хотя бы не осуждал и не презирал…

— Это моя невеста, Варя, — буднично брякает Гончий уже в женском крыле и в большой светлой комнате… с кучей… уймой женщин и девочек. Рисуют, вышивают…

— Оставляю её вам. Не обижать! — дурашливо хмыкает Гончий, и, подходя, чмокает не всех — пожилых… И парочку мелких, робко жмущихся к старшим. — Познакомьтесь, — опять смеётся Тим возвращаясь к входной двери. — Я быстро! С отцом порой слов обменяюсь.


В тягучем молчании сижу полчаса точно.

А время как назло тянется точно резина.

И если мелкие девчата на меня с любопытством зыркают, тётки постарше — колюче и осуждающе… от взгляда бабулек вообще тяжко. Меня приговаривают и казнят! Без права на оправдание и помилование!

В общем, не выдерживаю напряжения…

— Простите, было приятно познакомиться, — встаю со стулу, на котором просидела неуютных полчаса, судорожно стискивая сумочку, в ожидании возвращения Тимура.

— Нельзя уходить, — рьяно трясёт головой самая любопытная и мелкая из девочек.

— Почему?

— Мужчины ещё едят.

— Но я не к ним за стол. Мне по делам нужно, — лгу неуверенно. — До свидания, — торопливо прощаюсь, и спешу на выход. И только в коридоре понимаю, что не ориентируюсь в доме от слова «вообще»!

Волнение душит, сердце грохочет, словно у вора на задании. Растерянно оглядываюсь и шагаю, куда толкает интуиция. И плевать куда — лишь бы подальше от всего этого гнетущего, чуждого!

Ура! Вот и лестница!

Я словно бегу.

Хотя почему «словно» — бегу! Всё больше сомневаясь в желании быть частью этой семьи. Она не плохая, но какая-то не моя!

Если верно понимаю, то вот оно — мужское крыло. Там и столовая с накрытым столом.

Некрасиво удирать, но лучше сослаться на важное, безотлагательное дело,

чем подыхать от мучительного ожидания не пойми чего под пристальными взглядами заранее мной недовольных женщин.

Но уже крадясь по коридору, останавливаюсь у двери, слыша за ней знакомый голос:

— Я всё равно женюсь на ней! Женюсь независимо от твоего согласия, — отрезает Тимур. Тон категоричный и твёрдый. И меня наполняет уверенностью, что этот мужчина на мой счёт настроен решительно. Такое не может не радовать. Это не может не воодушевить!