Благодарность заливает душу, заставляет сердце ускорить бой.

— Я тебя услышал, — рокочет другой мужской голос. Догадаться несложно — говорит отец Гончего. — Жаль, что в тебе желание сделать назло побеждает разум, — ровно чеканит мужчина. — И я по-прежнему считаю, что тебе больше подходит Ясмина! По крайне мере, как первая жена… А на своей…

— Мне не нужна горсть баб, — хмыкает Тимур. — Мне одной вполне будет достаточно! Разнообразие вполне заменят любовницы…

— Некрасиво подслушивать, — над ухом раздаётся ненавистный голос Лютого. Он как обычно вызывает сотни эмоций разом. От хороших до плохих. От приятных до мерзких. И сердце вынуждает дико подпрыгнуть, а следом ухнуть куда-то в живот — в пустоту!


— Я не специально, — к стене спиной прижимаюсь, глядя на стоящего впритык Лютого, как назло смущающего близостью. — Искала Тимура и…

— Мне по хрену на это если честно, — ровно качает головой Сергей. — Меня больше волнует то, что ты до сих пор ему не рассказала…

— Некогда было.

— Да ну?! — недобро сверкает глазами Сергей. — Почти неделя прошла…

— Правда, никак, а по телефону такое не скажешь, — кусаю губу.

— Тогда давай я, — сухо брякает Лютый. — У меня не бываете таких проблем. Я найду как и когда…

Было рот открываю, послать его лесом, как совсем рядом звучит голос Тимура:

— Потом заеду…

Дверь с лёгким скрипом распахивается.

— О, здоров, — улыбается Гончий, словно не было серьёзного разговора с отцом.

— Привет, — отзывается Сергей и мужчины обмениваются дружескими объятиями и хлопками по спинам.

— Ты на ужин?

— Типа того, но меня несколько минут сорвали, — хмурится Лютый.

— Да, мне только что… — не договаривает Гончий, но явно они поняли друг друга. — А ты тут что делаешь? — наконец на меня обращает внимание Тимур.

— Тебя искала, и вот… встретила, — киваю неопределённо на Лютого.

Замолкаю, когда из кабинета выходит отец Тимура.

В скудном свете коридорных светильников он кажется ещё мрачнее. Крепкий, приземистый…

— Здравствуйте, Валид Ибрагимович, — Лютый с почтением коротко кивает Мамолаев старшему.

— И тебе, Сергей. Рад, что ты на меня время нашёл, — мужчины обмениваются рукопожатиями.

— Простите, вроде к вам, да теперь уже нужно уезжать, — хмурится Сергей.

Мамолаев старший косится с неудовольствием на сына, опять на Лютого:

— Ну тогда, как освободишься…

— Спасибо, — кивком благодарит за приглашение Серёжа, а я жмусь к стене как неприкаянная. Нет, этот статус меня вполне устраивает… особенно, когда вокруг столько опасных и мрачных личностей. И я не против незаметности!

— Ну тогда, ступайте! — дозволяет Валид Ибрагимович. — Может быстрее закончите, и всё же к нам присоединитесь. Не забывай, ты ведь как член семьи, — придерживая Лютого за плечи, Мамолаев старший вроде как улыбается в усы, но только его взгляд касается меня, лицо вновь становится непроницаемо суровым:

— И вам, всего хорошего, — не дожидаясь моего ответа, уходит дальше по коридору — в сторону столовой.

— Не обращай внимания, — из неутешительных мыслей, что его отец меня совсем невзлюбил и при этом — ни за что! Вырывает Тимур, мягко подгребая к себе: — Он всегда такой. Даже со своими. Но зато справедливый. А ты, — ещё шире лыбится, — совсем непослушная, — тянет игривым тоном, в объятиях сжимая. — Наверное, воспитывать тебя буду, — шутливо смеётся, губами в мои впиваясь, но коротко.

Спасибо, что не опошляет момента. Мы ведь не одни! А нежности и поцелуйчики на глазах других меня смущают. Другие — пусть, но не я!

И даже этот странный поцелуй в присутствии Лютого — очень неудобен! Словно под карательным мечом… вместо покаяния, богохульствую, поэтому уворачиваюсь от очередного поцелуя:

— Зачем меня воспитывать? Разве я такая… плохая девочка?

— Непослушная точно! А нас принято… чтобы мужья воспитывали непослушных жён!


— Ты ведь несерьёзно, — пристально смотрю за реакцией Тимура, в надежде увидеть, что он глупо шутит и на самом деле так не думает.

Он открыто ржёт:

— Варюш, у нас принято…

— А у нас нет, Тим. Вместо воспитания лучше подумать, что было не так!

— А что было не так?

— Мне было неуютно! Прошу, впредь не оставляй меня одну в чужой компании!

— Какой чужой? — перестаёт смеяться Тимур. — Женщины моей семьи чужие? — щурится, искренне не понимая, что мне они ЧУЖИЕ! Не знаю, что читает на моём лице, но примирительно кивает: — Да, наверное ты права, но они скоро станут тебе семьёй, — резонно подмечает.

— Скоро, — и я соглашаюсь, — но пока я никого из них не знаю, и мне… Может, пойдём уже? — тяну с мольбой, ощущая себя совсем не в своей тарелке.

— Конечно, только у меня дела образовались, и мы не сможем продолжить свидание, — виновато отзывается Тимур. — Надеюсь, без обид, что у нас опять всё обломалось?

Кошусь на Лютого, так и желая скривить лицо и показать язык: «Вот видишь! Не виноватая я! Ситуация вечно ко мне задом!», но не позволяю себе едкой реплики и недопустимого жеста.

— Всё нормально, — выдавливаю улыбку для глаз жениха. — Тогда мне такси бы вызвать.

— Зачем? Мы подбросим, — к Сергею поворачивается Тим.

— Нет-нет, — торопливо заверяю, а в унисон мне Лютый:

— Не уверен, — категорично качает головой.

— Понял, — посерьезнев, кивает Гончий. — Щас решу вопрос…

И решает! Домой меня отвозит его двоюродный брат. Фарид.

За всю дорогу он не роняет ни одного слова, но нет-нет, да и бросает на меня задумчивые взгляды.


Проклятие продолжается!


С Тимуром не вижусь ни в этот вечер, ни на следующий, но ближе к ночи звонок от него поступает:

— Прости был занят! Твои уже в курсе, завтра встреча наших родителей. Посидим в ресторане узким кругом.

— Хорошо, — киваю с готовностью.

— Это будет тихая помолвка, — как бы невзначай роняет Тимур.

— Уже? — ахаю новости. — Твой отец согласился?

— Да, — хмыкает Гончий. — Я же говорил, что нет ничего страшного. Он поймёт и примет. Тянуть не будем. Завтра закрепим статус невесты, через месяц свадьба. Ты же не против, что так? — уточняет с милейшим ожиданием положительного ответа. — Справишься по срокам?

— Думаю, да… — трогает его волнение на этот счёт.

— Отлично. Ладно, мне пора, — опять быстро прощаемся, так ни о чём толком не поговорив.


Знакомство родителей проходит лучше, чем думаю и к чему готовлюсь.

Валид Ибрагимович, конечно, не душка, но вполне хорошо поддерживает разговор. На мелочи и банальности не разменивается — говорит по делу, ни

разу не высказывается по теме «она не пара моему сыну», «у вас не та религия", и даже предлагает расходы на свадьбу полностью взять на себя, но с тем условием, что будет две церемонии: по нашим правилам и традициям их семьи.

Меня это немного напрягает, но почему нет?

Потом разговор перетекает в деловую сторону и бизнес…

В итоге мой отец доволен и горд, что мы поправим своё положение, потому что ему понравился план Валида Ибрагимовича, хотя ничего конкретного он не сказал. Мать под впечатлением от будущих родственников и, не переставая шепчет, как же мне повезло встретить Гончего!

Как итог, наше последующее свидание срывает очередной звонок, а затем, когда еду дома с родителями, мне всё же звонит Тимур:

— Варюш, не дуйся, прошу. Знаю, что всё через одно место и мы никак побыть толком вместе не можем, но вот такая жизнь. К этому привыкнуть нужно.

— Да я всё понимаю, — бурчу в трубку, смотря, как за окном мелькает живой вечерний город.

— Вот и отлично! Нам это даже на руку — потом вся жизнь впереди. Ещё наболтаемся!

— Да, — кисло соглашаюсь. Но зачем лгать, мне очень бы хотелось романтики, свиданий… Общения!

— Когда увидимся? — робко уточняю.

— Я потому и звоню, Мне уехать нужно из города по делам.

— Опять? Надолго?

— Несколько дней точно…

Молчу.

— Ну же, не дуйся, — тянет в трубку Тимур.

— Я не дуюсь, — но голос всё равно звучит обиженно.

— Малышка, не скучай. Развлеки себя чем-нибудь. Подружек в клуб пригласи отпраздновать нашу помолвку.

— Без тебя? — уточняю скептически.

— Почему нет? Женские посиделки — это гулянка девчонок. Там не место женихам и мужьям…

— Надеюсь ты шутишь, — опять бурчу.

— Да ладно тебе. Не будь ханжой. Погуляй, повеселись, скоро стану тебе мужем, и уже не позволю таких увеселительных мероприятий! Посажу тебя дома!

— Не смешно, — даже настораживаюсь тупой шутке.

— Конечно шучу, — легкомысленно отмахивается Тимур, — но не забывай кто я. Я не так строг как мой отец, но всё же есть законы, которые бы я хотел и в своей семье…

— И какие?

— Не всё что разрешено свободной и незамужней, дозволено замужней, — напоминает строго Гончий. — Поэтому и разрешаю сейчас немного развлечься. Без загула и распутства, но выпить, потанцевать — можно!

— Хорошо, — киваю, а на сердце тяжко, потому что мы с ним вроде договаривались о свидании. Милом тихом вечере, чтобы наконец побыть вместе, наедине… только вдвоём! Хорошая музыка, ужин, общение…

Мда, мечты! И какие-то прям несбыточные!

— А-а-а, — мычит Тимур, словно вспоминает нечто очень важное, — и свидетельницу-красотку найди, чтобы Лютому не скучно на свадьбе было, — хмыкает Тимур, и я тотчас набираюсь смелости:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я как раз и хотела…