— Что? — мимо трубки бросает Гончий. Какой-то незнакомый и глухой голос звучит с рычанием. Ещё несколько, и будто спор какой-то…

— Милая, мне очень нужно спешить, — чеканит в трубку Гончий без прежней игривости и мягкости. — Отдохни! Но помни, я Лютого просил за тобой присмотреть пока меня нет. Так что гуляй, но осторожно! Всё, мне пора! Целую… — разговор окончен.

Не успеваю даже брякнуть банальное: «пока», а на линии уже висят короткие, быстрые гудки.


Варя


Но поговорить с Гончим так и не удаётся.

Вечно что-то горит: кто-то звонит, спешит, мешает…

Как в глупом сериале! Только рот открываю — что-то происходит.

Никаких нервов не хватает.

На очередной ужин-свидание с Тимуром уеду с чувством, «наконец мы поговорим», да только оказывается у нас встреча не тет-а-тет, а в кругу его семьи!

Вот так неожиданно он меня представляет отцу и другим родственникам:

— Это Варя, моя невеста.

Словно голая, стою в просторной столовой перед грозным мужчиной в годах, которому сложно навскидку сказать сколько лет: лёгкая проседь в висках, богатой бороде и усах. Тёмные глаза, Невысокий, крепкий…

Окатывает меня мрачным взглядом, сидя во главе широкого, хорошо сервированного стола.

И ладно взглядом не принял — бывает, не понравилась…

Наивно решила, что мы посидим, поговорим, возможно найдём общий язык, но нет!

Лишь секундой погодя понимаю, что меня смущает в этой честной компании — за столом нет ни единой женщины! Они в комнате мелькают — но только как… прислуга.

— Всем приятного аппетита, — холодно кивает Тимур на гробовое молчание, и тотчас кидает мне: — Пошли, — за руку берёт и ведёт прочь, подтверждая догадку — мне нет места на этом ужине! За столом! В этой компании!

— Я ему не понравилась? — тихо роняю, едва поспевая за Гончим.

— С чего взяла? — непринуждённо хмыкает Тимур, словно не случилось ничего из ряда вон.

— Он ведь ни слова не проронил, — озвучиваю очевидное.

— Это хороший знак, — почему-то воодушевлён случившимся Тимур.

— Хороший? — вторую неверующе — во мне бурлит искреннее недоумение.

— Поверь, его неудовольствие звучит по-иному, — значимо кивает Гончий.

— Как по мне похоронка в гробовом молчании звучала весьма красноречиво, — жую мысль.

— Не накручивай, — подмигивает Тимур. — Всё прошло даже лучше, чем полагал.

Несколько секунд шагаю, куда ведут в полном опустошении. Если ЭТО — хорошо, страшно представить когда будет «плохо».

— А мы куда? — запоздало уточняю оказавшись на втором этаже в светлом коридоре.

— Познакомлю с женщинами этого дома.

— Женщинами? Их много? — озадачиваюсь в который раз.

— Хватает. У отца — две жены! У его брата — одна. Три сестры. Бабушка, её сестра, мои четыре родные сестры, одна двоюродная, пара племянниц…

Он буднично перечисляет огромный список жильцов.

— И что все живут здесь? — у меня волосы дыбом. Как можно жить такой огромной семьёй? Нет, понятно что домище — большой, и когда подъезжала, оценила его размах, странность проектировки, зелёную зону и прочее, но всё равно… очень много людей для одного пространства! А как же тишина? Уединение?

— У нас так принято, — жмёт плечами Тимур. — Большая семья… Дом тоже немаленький, ты видела только фасад, дальше не заглядывала, а проектировка такая, что здание имеет четыре входа… раздельно мужское крыло, раздельно женское…

— Но ведь семья должна жить отдельно, — бурчу.

— Семьями и живём, но у нас приятно важные встречи и празники быть вместе.

— Как сегодня?

— Ага, — кивает Тимур. — Мужчины в столовой обсуждаю вопросы, а главные женщины следят за столом и готовят, — продолжает пояснить Тимур, шагая по длинному коридору с множеством дверей.

— Это были… жёны? — тихо выдаю догадку, но почему-то мне от этого не по себе.

— Да, — равнодушно кивает Тимур.

Молчу, стараясь не выдать своего шока, потому что женщины мало напоминали своих… скорее незаметная прислуга!

Я к такому не привыкла! Как можно… вот так… со своими любимыми женщинами поступать? Понятно, что другая религия, другие законы и правила, но ведь женщины — такие же люди! И они не ЧУЖИЕ!

— Тимур, — останавливаюсь, как вкопанная. — Я не мусульманка. Не знаю правил, традиций, и прежде чем мы… — запинаюсь, потому что в глубоких сомнениях по поводу всего, — я не смогу жить, как ваши женщины. И здесь уж точно не буду жить! Я русская, и привыкла к свободе! К равноправию, пусть неполноценному, но хотя бы озвученному для красивого словца.

— Это мне в тебе и нравится, — Тимур меня бегло чмокает в нос. Жест кажется таким милым и нежным, что расслабляюсь.

— Правда?

— Точно! — решительно кивает Гончий.

— Уверен, что это не станет проблемой? — всё же допытываюсь, ведь это важно.

— Я сделал свой выбор! И женюсь на тебе, чтобы не случилось, — твёрдо заверяет Тимур с обворожительной улыбкой.

— Но разве тебе не нужно его одобрение? — робко озвучиваю последние сомнение.

— Потому и познакомил. Не обращай внимания. Он тоже был в шоке…

— Ты ему не говорил обо мне?

— Не было времени, да и сам к тебе присматривался, вдруг бы ты меня разочаровала, — хмыкает Гончий так непринуждённо, что улыбку вызывает:

— Значит, ещё не разочаровала?

— Неа. Надеюсь, отец меня поймёт и примет нас вот такими, — широко улыбается. — А пока я с ним поговорю, ты побудешь с женщинами, ок?

— Хорошо, — соглашаюсь без энтузиазма. — Это будет проще, чем опять оказаться перед глазами твоего отца, — глупо шучу, чтобы показать — я тоже успокоилась!

Но зря думала, что в женской компании мне будет уютней…

Глава 11

Варя


Женщины на меня смотрят не мягче, чем отец Тимура! Даже хуже!

Он хотя бы не осуждал и не презирал…

— Это моя невеста, Варя, — буднично брякает Гончий уже в женском крыле и в большой светлой комнате… с кучей… уймой женщин и девочек. Рисуют, вышивают…

— Оставляю её вам. Не обижать! — дурашливо хмыкает Гончий, и, подходя, чмокает не всех — пожилых… И парочку мелких, робко жмущихся к старшим. — Познакомьтесь, — опять смеётся Тим возвращаясь к входной двери. — Я быстро! С отцом порой слов обменяюсь.


В тягучем молчании сижу полчаса точно.

А время как назло тянется точно резина.

И если мелкие девчата на меня с любопытством зыркают, тётки постарше — колюче и осуждающе… от взгляда бабулек вообще тяжко. Меня приговаривают и казнят! Без права на оправдание и помилование!

В общем, не выдерживаю напряжения…

— Простите, было приятно познакомиться, — встаю со стулу, на котором просидела неуютных полчаса, судорожно стискивая сумочку, в ожидании возвращения Тимура.

— Нельзя уходить, — рьяно трясёт головой самая любопытная и мелкая из девочек.

— Почему?

— Мужчины ещё едят.

— Но я не к ним за стол. Мне по делам нужно, — лгу неуверенно. — До свидания, — торопливо прощаюсь, и спешу на выход. И только в коридоре понимаю, что не ориентируюсь в доме от слова «вообще»!

Волнение душит, сердце грохочет, словно у вора на задании. Растерянно оглядываюсь и шагаю, куда толкает интуиция. И плевать куда — лишь бы подальше от всего этого гнетущего, чуждого!

Ура! Вот и лестница!

Я словно бегу.

Хотя почему «словно» — бегу! Всё больше сомневаясь в желании быть частью этой семьи. Она не плохая, но какая-то не моя!

Если верно понимаю, то вот оно — мужское крыло. Там и столовая с накрытым столом.

Некрасиво удирать, но лучше сослаться на важное, безотлагательное дело,

чем подыхать от мучительного ожидания не пойми чего под пристальными взглядами заранее мной недовольных женщин.

Но уже крадясь по коридору, останавливаюсь у двери, слыша за ней знакомый голос:

— Я всё равно женюсь на ней! Женюсь независимо от твоего согласия, — отрезает Тимур. Тон категоричный и твёрдый. И меня наполняет уверенностью, что этот мужчина на мой счёт настроен решительно. Такое не может не радовать. Это не может не воодушевить!

Благодарность заливает душу, заставляет сердце ускорить бой.

— Я тебя услышал, — рокочет другой мужской голос. Догадаться несложно — говорит отец Гончего. — Жаль, что в тебе желание сделать назло побеждает разум, — ровно чеканит мужчина. — И я по-прежнему считаю, что тебе больше подходит Ясмина! По крайне мере, как первая жена… А на своей…

— Мне не нужна горсть баб, — хмыкает Тимур. — Мне одной вполне будет достаточно! Разнообразие вполне заменят любовницы…

— Некрасиво подслушивать, — над ухом раздаётся ненавистный голос Лютого. Он как обычно вызывает сотни эмоций разом. От хороших до плохих. От приятных до мерзких. И сердце вынуждает дико подпрыгнуть, а следом ухнуть куда-то в живот — в пустоту!


— Я не специально, — к стене спиной прижимаюсь, глядя на стоящего впритык Лютого, как назло смущающего близостью. — Искала Тимура и…

— Мне по хрену на это если честно, — ровно качает головой Сергей. — Меня больше волнует то, что ты до сих пор ему не рассказала…

— Некогда было.

— Да ну?! — недобро сверкает глазами Сергей. — Почти неделя прошла…

— Правда, никак, а по телефону такое не скажешь, — кусаю губу.

— Тогда давай я, — сухо брякает Лютый. — У меня не бываете таких проблем. Я найду как и когда…

Было рот открываю, послать его лесом, как совсем рядом звучит голос Тимура:

— Потом заеду…

Дверь с лёгким скрипом распахивается.

— О, здоров, — улыбается Гончий, словно не было серьёзного разговора с отцом.