Но я правда старалась не выдавать, как мне страшно и как тяжело!

И нам удаётся завершить вечер на позитивной ноте, с обменом нежных поцелуев!


Не скажу, что сломалась окончательно.

Да, мне нелегко, но я ещё поражаюсь!


Солгу, если скажу, что Тимур устраивает каждый день дома террор.

Нет, это делает периодически, уже не столь злобные и кроваво, как когда-то, но когда берём меня силой, частенько затыкает подушкой, и зло выговаривает, что я бесплодная обуза! Пустая ёмкость, увы, пробкой в которую пришлось стать ему!

Какое-то дикое сравнение, беспощадное к моей психике!

Особенно в момент близости!

Ненавижу себя после унизительного акта с Гончим.

И его всё больше и больше ненавижу за то, что меня к этому принуждает.

Одно радует — он уже совсем не получает удовольствие. Теперь и для него секс — повинность! Зато акты становятся всё более механическими, приправленными грязными словами, за которыми он совершенно не следит.

Наслушиваюсь такого, что впору удавиться!

Иногда Гончий плюётся, что лучше меня грохнуть! Иногда грозил, что возьмёт ещё пару жён, может хоть одна из них окажется плодоносней меня.

Думаю, он хочет меня этим унизить посильнее, но он — до невозможности самоуверен и до глупости самонадеян!

После того, что он со мной уже делал, никакие слова — не могли причинить большей боли.

В какой-то момент я молилась, чтобы он женился ещё раз. Да хоть сто!

Я даже была готова принять его веру! ДА! Ради хотя бы частичного освобождения, я была на это готова, видит бог!

Но потом здравомыслие победило!

Я не настолько окурвилась и отчаялась, чтобы желать другим ни в чём неповинным девчонкам такого мужа, как Гончий.

Это обманчивая красота и простота!

Яркая, привлекательная, но дешёвая конфетка — фантик манит, а внутри оказывается гнилая начинка.

Тимур — яд!

Он отравляет всё и всех вокруг!

Поэтому надеюсь, что он не опустится ещё ниже! И не поступит оскверняюще с нашим браком — не унизит меня очередной женой! Решись он на это… был бы полный крах для общества, в котором живём!


Нужно отдать должное, несмотря на разногласия, постоянное недоверие и тиранию, Гончий позволяет мне работать в школе, и моим счастьем становится работа с детьми.

Пусть я не имею своих, но под крыло беру большую группу очень милых, одарённых девочек. Их глаза горят! Они живут, дышат танцами, и в особенности балетом.

Это нас сближает!

Это придаёт смысла моей жизни.

Это наполняет меня силами.

Это позволяет мечтать! А мечты в моём положении — ценный подарок.


Родители поддерживают меня, как могут. Они чувствуют, что что-то не так, но на любые вопросы: мягкие или прямые, я всегда отвечаю уклончиво:

— Не накручивайте! Всё отлично! И не волнуйтесь, Тимур знает, что делает!

— А как ты?.. — доверительно шепчет мать.

— Я сильнее, чем ты думаешь! — размазываю ответ.

— Он тебя… бьёт? — мама умудряется найти момент, чтобы задать щекотливый вопрос.

— Нет! Но знай, если посмеет… я смогу за себя постоять.

Лукавлю части, но это мой выбор!

К тому же, Гончий и правда давно не поднимает руку.


Сильный срыв у Тимура случается, когда на его семью обрушиваются жестокие разборки. Очередной раздел территорий, бизнеса.

Я не особо вникаю в дело его отца, но новые группировки действуют нагло и решительно. И последняя стрелка для него оказывается смертельно. В СМИ освещают прогремевшие за городком разборки. Взрывы, пальба — полегло много народа и отца Тимура, в том числе. Он от многочисленных ран скончался в больнице.

Но не само известие о кончине отца повергло Гончего в ярость, а новость немногим позже, когда на оглашение завещания, мы узнаём, что отец и вправду ему ничего не оставил. Хотя Тимур до последнего был уверен, что батя его лишь пугал и грозил на пустом месте.

Ещё бы — Тимур — единственный наследник!

Но нет… его отец раскидал все свои сбережения между родными, а семья многочисленная!

Я не злорадствую, но в который раз отмечаю, что, видимо, его папа отлично знал своего сына, и когда запрещал ему жениться на мне, защищал не свою семью и сына от брака с неверной, а меня… от своего отпрыска!

Жаль! Жаль, что я сразу не поняла этого намёка.


В следующий раз Тимура вижу только в полиции, когда после его загула в несколько дней, мне позвонили и сообщили, что моего мужа задержали за дебош в каком-то ресторане.

К счастью, а может к несчастью, он тогда никого не убил!

Но если бы его посадили, возможно, я бы вздохнула свободней, но Гончий этого не сделал, и за мелкое хулиганство ему всего лишь приходится заплатить крупный штраф. Вернее, мне, как его супруге.

И как бы я его ненавидела и не желала избавиться, Тимур вскоре оказывается дома.

— Думал, ты меня там похоронишь, — бросает едко Гончий, только захлопывает дверь нашей квартиры.

Я отступаю от него, уже ожидая гнева, разборок, рукоприкладства, но муж не спешит. Смотрит на меня колюче, голову то вправо наклоняет, то влево:

— Хорошо без меня было?

— Я не понимаю, что ты хочешь услышать! — искренне недоумеваю, продолжая держаться на расстоянии.

— Ну как же, свобода, лёгкая жизнь.

— Ты жив! — напоминаю сухо. — А значит, я всё равно не дышу легко.

— Это-то и странно. Я за решёткой, а ты даже не попыталась сбежать, — красноречиво глазами мажет по прихожей и проёму на кухню.

— А это бы меня спасло? — озадачиваю в свою очередь.

— Нет, — кривит губы Тимур, — но у меня был бы повод тебя наказать.

На самом деле я очень хочу сбежать, и план разрабатываю: деньги откладываю, ищу место, где буду таиться какое-то время, даже собран резервный «чёрный» чемодан.

— Ты поумнела, и это настораживает, — сощуривает глаза Гончий. — Наверное, документы уже перепрятала…

А вот и нет!

За это время я вообще обходила стороной тот угол, в котором запрятала документы, потому что точно знала, что Тимур установил камеры наблюдения! И пока я их не нашла, предпочитала не светиться.

А вот о спасении думала — даже несколько раз чуть было не набрала Лютого. Нет! Не поплакаться о жизни. Не просить помощи, а сказать о том, чтобы он отменил у нотариуса эту бумагу, а я откажусь от прав, если потребуется, и тогда часть его бизнеса ему вернётся. Он её заслуживает! И возможно, он стабилизирует наше положение.

Я этого очень хочу! Но не решаюсь.

Трусиха! Да и стыдно… Я дико боюсь, что он воспримет меня как истеричку и идиотку, которая сливает бизнес родителей и мужа. А без обоснования, оно так и выглядит… Рассказать же всё — у меня не повернётся язык!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29

Варя


Уж не знаю что влияет на Тимура, полагаю, как раз-таки разрушенная мечта завладеть деньгами отца, но ко мне он начинает относиться бережней и мягче. Нет, нежности не ощущаю, но… и грубости, агрессии, ненависти — тоже.

Порой кажется, что он и правда сильно расстроен нашими натянутыми отношениями. Тем, что меня отверг, что я в стороне и к нему вообще не обращаюсь. Что обидел…

Мы вместе, но по раздельности!

Даже всё чаще интересуется, нужна ли помощь?

Только в чём и чем???

Не шибко богато, но на плаву держусь.

Мне и этого хватает!

Группы набраны, школа работает… Тем более в нескольких направлениях, а что для меня важно — ребята не только из обеспеченных семей, но и бедных…

И я умудряюсь отыскать несколько самородков, на которых теперь возлагаю большие надежды! За которых цепляюсь, потому что школа неизвестная, каждого ученика приходилось самолично искать. Группы наполняются по крупицам, с помощью рекламы и сарафанного радио.

Так что — да! Моя мечта сбывается!

Танцы для всех, кто к этому имеет талант.

У кого этим бьётся сердце!

У кого к этому лежит душа!

Это потрясающе приятно — отдавать себя любимому делу.

Вот и я, без сожаления хороню себя на работе.

Мне так проще.

Это выгодно! И мне. И Тимуру. Жена, вроде как, занята любимым делом, ему не мешает, и при этом рядом… всегда на виду и под боком! Кручусь-верчусь… и всего за год существования школы, у нас неплохие результаты на городском и областном уровне.

А на днях пришёл запрос из Петербурга, где проводится довольно популярный конкурс талантов. И нам предлагают поучаствовать в нескольких номинациях.

Даже просто участие в таком конкурсе — престижно, что уж говорить о победе!

Я уже озадачила других педагогов насчёт поездки, прекрасно понимая, что меня Тимур вряд ли отпустит. И плевать, что я директор и ведущий хореограф.

Гончий готов помогать, но вместо этого палки в колёса продолжает втыкать.

И тут меня озаряет…


— Тимур, — робко начинаю, когда он скатившись с меня после секса, лежит на постели, закинув руки за голову и смотрит в потолок, явно пребывая в тугих раздумьях. Специально подгадываю такой момент, когда муж уже и сыт и удовлетворён, а я даже постонала для вида, зная, как ему это нравится. И вот теперь, словно сытый кот лежит, наслаждаясь тишиной.

— А-а-а? — даже не оборачивается ко мне Гончий.

— Ты спрашивал, чем бы мог помочь… — осекаюсь, поймав его острый взгляд.

— И? — тихо и с подозрением роняет муж. — Деньги? Организация?

— Нам предложили поучаствовать в конкурсе… — сбивчиво шепчу. — Он проходит в Питере, — опять мнусь, уже готовясь к гневу Тимура, но он молча ждёт продолжения. — Там и современный танец и балетная номинация, — жую слова, боясь спугнуть. И без того едва дышу. — Знаю, что ты постоянно занят, а одну вряд ли отпустишь, но…