Не уверена, что это срабатывает, но, по крайней мере, моя совесть чиста!

Зато потом получаю звонок от Эвы…

— Ты где??? — паникует она.

— Не могу сказать, — виновато выдыхаю. Мне стыдно, ведь я не отвечала ей больше недели!

— Чёрт, Варь, — голосит Эва, — что происходит?

— Я ушла от Гончего, — в лоб, зато честно. — Не сказала, чтобы…

— Уже знаю, — выдаёт она, — я о другом! Я дико волнуюсь… Ты хоть представляешь, что он тут чудит?

— Нет, и знать не хочу!

— Зря! Он… тебя объявил свихнувшейся. Даже справкой трясёт, что у тебя зафиксированы частые нервные срывы. Что ты наркоманка… Что у тебя послеродовая депрессия, и ты опасна для сына!

Каждое слово для меня словно удар молота по наковальне.

— Он… бы не… — сглатываю. — Вот же тварь! — накатывает злость. Сердце чуть из груди не выскакивает. — Вот же… — умолкаю, суетливо соображая, что делать.

— Я ему не верю! И если ты сделала такой шаг — значит были причины! Не буду спрашивать, что случилось. Если не рассказываешь, не считаешь нужным, но если борешься за себя — не уступай!

— Спасибо, — глаза щиплет от неожиданной поддержки. А доброе слово и собаке приятно. — Правда… спасибо.

— Деньги есть? — не унимается Эва.

Несколько секунд молчу:

— Справляюсь, — кажется верх неприличия ещё и деньги у знакомой клянчить. Она никогда не плачется, хотя живёт на порядок хуже меня. — Просто мне нужно время…

— Конечно, но если будет желание — я всегда на связи, — роняет напоследок Эва. — Держись!

Кладу мобильный на стол, про себя чертыхаясь на чём свет стоит!

Каков гад?! Это ж надо… опуститься до такого!


На нервной почве у меня открывается кровотечение. Одолевает слабость, головокружение… И когда чуть не роняю сына из рук, понимаю всю опасность и набираю гинеколога.

Анна Семёновна готова меня принять, но куда девать сына? Не с ним же идти…

Первая мысль набрать няню, отпадает.

Во-первых, это трата денег, которых и без того катастрофически мало. Во-вторых, Гончий мог с ней связаться… это ведь он её нанимал…

И чуть посомневавшись, набираю Эву. Она, естественно, соглашается.

Ко мне едет, виляя по городу и проверяя, нет ли хвоста — это с её слов.

— Я быстро, — заверяю кивком, только целуемся и она проходит в квартиру.

— Не спеши, — отмахивается она, — я сказалась больной, день у меня есть, — шарит взглядом по скромному коридорчику. — Мило…

— Да, а главное, тихо и спокойно, — жую губу. Ещё сомневаюсь… но Эва заверяет, что я обязана за собой следить:

— Твоё здоровье — прежде всего! Если попадёшь в больницу, подумай, кому достанется сын? — вскидывает брови.

Хороший аргумент.

— Да ты права!

Как бы не страшилась ловушки, Гончего в клинике не обнаруживается.

Приём проходит быстро.

Анна Семёновна меня заверяет, что у меня истощение, и необходимо более тщательно обследоваться в больнице, но я отказываюсь:

— Прошу, я не могу лежать… Мне нужно что-то, чтобы хоть как-то облегчило самочувствие.

Анна Семёновна тяжко выдыхает:

— Ты меня подставляешь, — ворчит недовольно. — Ты хоть понимаешь, что у тебя ребёнок! Нельзя пренебрегать собственным здоровьем…

— Знаю, но сейчас никак… — слёзно молю.

В общем, домой возвращаюсь через аптеку, где оставляю сумму, которую не рассчитывала потратить.

Расстроенная, поднимаюсь на лифте на свой этаж, и только створки разъезжаются… сердце едва не останавливается.

Дверь в квартиру… открыта!

— Эва! — врываюсь домой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 44

Варя


Столбенею уже в коридоре — куртка и обувь на полу…

— Эва, — надламывается мой голос, срываюсь с места и почти вваливаюсь в детскую. Сердце ухает в пустоту — в комнате полный беспорядок. Вещи и игрушки разбросаны, а на шкафу записка… вернее, ножом к шкафу прибит лист, на котором почерком Гончего написано: «Ты вернёшься! Иначе больше не увидишь сына!».

Ни секунды на раздумья — гоню домой.

Спешу, нервно ударяя по клаксону, если водители на дороге едут не с моей скоростью. А в голове пульсирует: «Если тела Эвы не было, она, скорее всего, жива! Тимур и её прихватил с собой! Иначе бы…».

Чёрт его знает, успокаиваю себя этим, или правда так думаю, но от одной мысли, что она мертва, на глаза наворачиваются слёзы.

А мне нельзя реветь!

Не сейчас!

И паниковать сильнее, чем уже — не стоит!

Я за рулём! И без того нарушаю некоторые ПДД.

Не дай бог… в аварию попаду, тогда нам всем будет плохо!

В нашу с Тимуром квартиру несусь сломя голову.

Но какого же удивление, когда и дома никого не обнаруживаю. Зато бардак похлеще, чем у меня. И что самое страшное, стены забрызганы кровью. Сильно! Даже отпечатки… ладоней… мазки пальцев…

В тот миг думала — конец. Сердце остановится!

Меня крупно трясёт, перед глазами кровь…

В ужасе, что случилось нечто страшное… да такое, что и сам Гончий не предвидел, было набираю телефон экстренной службы.

— Вы позвонили… — начинает вещать механический голос, но его прерывает гудок входящего с неизвестного номера.

Давно не брала трубки от подобных звонивших, но в этот раз сердце пробивает тревожный удар. Дрожащим пальцем жму кнопку, принимая вызов.

— Если хочешь вернуть мужа и своего ублюдка с подругой, — голос хриплый, с сильным акцентом, кто-то не русский. — Ты должна принести деньги, — мужик озвучивает такую сумму, от которой у меня душа уходит в пятки. — Их задолжал твой муж! — поясняет свою мысль.

— Но у меня нет таких денег, — не своим голосом бормочу.

Да какое там?! Наследства моих родителей не хватит на то, чтобы погасить этот долг!

— Думаешь я тебе поверю? — хищно хмыкает похититель, коверкая слова.

— А какой резон мне лгать? — пытаюсь достучаться до здравомыслия бандита. — У вас самое главное моё сокровище, торговалась бы я… имей столько денег?! — стараюсь зацепиться наводящими вопросами и снизить сумму. Не уверена, что удастся надавить на жалость, но я продолжаю убеждать… умолять похитителя вернуть мне сына и подругу. Но вместо понимания, бандит сбрасывает звонок.

— Нет! Нет!!! — горестно подвываю, проклиная свою непутёвость и провальную попытку разжалобить преступника. — Нет, пожалуйста!!! — глотаю слёзы, истеря сама с собой.

А вспомнив, что перед похитителем звонила в полицию, нажимаю на историю звонков… но вновь не удаётся поговорить со стражами правоохранительных органов — телефон опять вибрирует простеньким рингтоном.

Тот же номер!

Спешно принимаю звонок:

— Да! — сипло.

— Надеюсь, ты понимаешь, что вмешивать полицию не стоит?

Молчу — ведь чуть было…

— Только посмей, и получишь свою семью грудой мяса. Времени — пять дней! Отсчёт пошёл! И, да, всегда! Всегда! Отвечай на мои звонки, иначе будешь получать своих любимых по кусочкам! — и быстрые гудки.

Как стою, так и падаю на колени, судорожно сжимая пальцами телефон и рыдая в голос.

К кому обращаться за помощью?

Что делать?

Я никогда не бывала в подобной ситуации!

Мой сынуля… Моя подруга!!!

И эта тварь! Гончий! Как же я его ненавидела!

Люто! Всем сердцем!

Он хотел от меня искренних чувств, сердечности — добился! Теперь я его так ненавижу… Всем сердцем! Всей душой И это чувство из меня можно будет выжечь только адским огнём, и то… вряд ли!

И теперь я готова с ним увидеться.

Теперь я готова ему это сказать лицо в лицо!

Но для начала безумно хочу вернуть мужа!

Зачем?

Чтобы собственноручно его придушить. Чтобы выпотрошить его, и проверить есть в его гнилом теле сердце, мозги… а потом набить его сеном! Потому что даже в грёбаном Чучело больше человечности и доброты!

Так что — нет!

Его убить хочу сама!

Тварь не достойна жизни!

Столько пел о любви! Столько клялся в своём страхе нас потерять, меня ругал, что я рядом… и так глупо! Подло! бездушно! нас подставить!

Эгоистично рисковать нашими жизнями. Да! Это в его репертуаре!


Утираю с лица злые слёзы отчаяния. И остаточно шмыгая носом, плетусь на кухню. Беру бутылку водки — уж чего, чего, а этого добра у нас в доме в последнее время всегда в достатке! Наливаю рюмку… Выпиваю как есть — без закуси, на пустой желудок. Горькая жидкость обжигает горло. Захожусь кашлем… зато по жилам мгновенно бежит огонь…

Дыхание ускоряется, в башке гул…


Смариваю…

Я опять трезва!

И вроде как… готова действовать.

Первый день трачу на то, чтобы обзвонить последних знакомых, на тот случай, если всё-таки получится собрать хоть какую-то сумму самостоятельно. К сожалению, такие знакомства хороши только, когда ты на плаву! И только стоит тебе оступиться, все сразу же поворачиваются к тебе задом.

Мне не привыкать!

За свою жизнь я видела подобное несколько раз, вот только это первый, когда на кону ЖИЗНЬ МОЕГО РЕБЁНКА!

Увы, кто-то сразу даёт отворот поворот, кто-то хочет получать дивиденды, а я толком не могу чётко сказать, когда точно верну деньги!

В итоге… вырубаюсь тут же на кухне… за столом… с телефоном… и полупустой бутылкой водки.

На утро, только продираю глаза, тотчас звоню нотариусу. Окольными путями уточняю, как бы провернуть операцию по вытаскиванию средств. И можно ли как-то оформить заём под залог наследства, которое вот-вот будет моим…

— Это противозаконно, — отрезает нотариус и тогда я начинаю рыдать.