— Варь, может скажешь толком, что случилось? — Виктор Семёнович давно меня знает. Как-никак нотариус моей семьи, поэтому фамильярный переход в общении с ним допустим.

— Я… не могу… говорить… — шмыгаю носом.

— Тогда не говори, приезжай в офис и напиши! — переиначивает он.

— Правда? — зарождается надежда.

И я еду, только вначале привожу себя хоть в какой-то божеский вид.

Взяв клятву о неразглашении, обрисовываю ситуацию.

— Дело и впрямь — дрянь! — Виктор Семёнович какое-то время зависает в глухом молчании. Покачивается из стороны в стороны в своём кожаном кресле. Жуёт губы, крутит в руках ручку и смотрит на меня, но так… будто сквозь, где-то в своих тягуче заумных мыслях.

— Боюсь ни один банк не даст тебе желаемой суммы под залог наследства. Особенно, если учесть, что ты не вступила в права! Но есть другой вариант… Он рискованный. Незаконный. Не соберёт всей суммы, но попробовать можно.

— Какой вариант? — оживляюсь я.

— У меня есть опись всего, что тебе причитается. Оценка… Выходит приличная сумма, но это если продавать всё имущество и активы — неспешно, — поясняет с расстановкой, чтобы я понимала с первого раза. — А если сделать быструю продажу, вырученная сумма, будет значительно меньше, зато живые деньги здесь и сейчас!

— Я согласна! Но кто будет готов на такую махинацию?

— Есть у меня человек! — кивает Виктор Семёнович и я готова его расцеловать. Но ответить не успеваю… Мой телефон оживает. Тот самый знакомые «неизвестный» номер.

И я сбивчиво объясняю, что появился шанс собрать сумму. Правда она не такая огромная, как требуют… И делаю очередную попытку упросить уменьшить сумму.

— Она и так более, чем лояльная! — хрипло рычит похитительниц. — Твой муж должен гораздо больше!

— Она и так более, чем лояльная! — хрипло рычит похитительниц. — Твой муж должен гораздо больше!

Так с него и требуйте!!! — хочется заорать, но я лишь всхлипываю, понимая, что это такие же бессердечные твари, как и Гончий! До их совести не достучаться! Их жалобами не пронять! Для них святые — деньги и власть! И если нужно шантажировать детьми — сделают без зазрения совести!

— У тебя осталось четыре дня, — чеканит бандит и сбрасывает вызов.

— Ну так что? — подаётся ко мне нотариус. — Будем сделку пробовать?

— Пока нет… его не устраивает такая сумма. Дайте мне пару дней… я ещё подумаю, к кому обратиться.

— Дело твоё, но… смотри, ка кабы не было поздно… Сергей не раз выручал вашу семью, и если хорошо попросить, может захочет выкупить твоё наследство и за более приличную сумму, — Виктор Семёнович ещё что-то говорит, а я зависаю в прострации.

— Вы сейчас о Лютом говорите? — торможу.

— Да. Ты к нему вообще обращалась?

— С чего вдруг? — осторожничаю я.

— Он довольно значимая персона в бандитских кругах. Пусть от дел отошёл, но связи остались. Тем более, с вашей семьёй он на короткой ноге, разве нет? — озадачено хлопает ресницами нотариус.

— Я бы не сказала, что нога короткая, — бурчу под нос, не понимая, о чём сейчас Виктор Семёнович.

— Не так давно со мной связывался его нотариус… — многозначительно кивает Виктор Семёнович и пристально смотрит, словно в него вмонтирован детектор лжи, и любая моя ложь ему тотчас будет видна.

У меня с лица кровь схлынывает.

— Не волнуйся, — мягко заверяет нотариус, — я тебе не враг. Я давно с вашей семьёй и знаю такие вещи, за которые и вас, и меня засадить можно на до-о-оолгие годы, — сокрушённо качает головой, будто жутко устал от всего этого дурдома. — И Лютый часто вам помогал. Слишком часто, для того чтобы вы его держали на расстоянии. Финансово помогал. Связями помогал. Улаживал опасные конфликты… Пытался образумить Тимура! И последнее, что он сделал — отдал ему свою долю… ту самую, которую ты ему вернула!

— Да, муж говорил, что он пытался меня выторговать для себя, — процедила сквозь зубы. — Словно я товар какой-то…

— Так, — хмуро кивает нотариус, — да только контекст немного другой. Он свободы для тебя хотел. И готов был даже приплатить, только чтобы Тимур тебя отпустил…

— Что значит… отпустил? — невидимые тиски сдавливаю глотку.

— Чтобы дал тебе развод! — терпеливо поясняет Виктор Семёнович.

— Гончий не так говорил, — мотаю головой, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Уж не знаю, что он тебе сказал, но я знаю об этом потому, что дело было при мне, и точно тебе говорю… Сергей — мужик дела, а не слова! Ни разу ничего не требовал взамен своей помощи, а помогал он так много, что в пору всё ваше добро на него переписать. И сейчас я тебе предлагаю к нему обратиться… Раз он к тебе неравнодушен, может выкупит твоё наследство… Или чего лучше, — значимо понижает голос Виктор Семёнович, — только попросить его нужно. Правильно! Повиниться… Без лжи и фальши, рассказать, как есть. И хотя бы раз… отблагодарить, как он того достоин! В конце-концов, за спрос денег не берут, а Сергей из тех, кто может помочь… ничего не попрося взамен! Найдёшь верные инструменты, слова — может, ещё и при своём останешься. Жить-то тебе на что-то нужно…

Уж не знаю, что вкладывает в эту тирраду Виктор Семёнович, но ухожу на обдумывание и несколько дней трачу на то, чтобы добыть средств любым другим путём… Но когда все методы и способы исчерпаны, сдаюсь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 45

Варя


— Просто скажи, что ты хочешь в обмен за его спасение? — меня потряхивает от волнения. Тереблю пояс летнего плаща и кусаю губу в ожидании ответа от последнего, кто бы мог мне помочь. И очень жаль, что этим единственным и последним является Лютый.

Между нами однозначно всё плохо и сложно. Между нами годы обид.

Между нами мой муж! Между нами его друг!

И я бы ни за что к нему не обратилась, если бы… не нужда. Так что прийти в логово к Лютому толкнуло лишь отчаянье и безысходность.

— Тебя… — совершенно бесстрастно отзывается Сергей, сидя на мягком диване своего кабинета частного охранного агентства. Он явно ждал меня. Не то чтобы готовился, но однозначно ждал. Поэтому не за столом директора, а на диване. Вальяжно, спокойно, так, чтобы я сразу ощутила его силу и власть, свою ничтожность и слабость. Хотя рядом с ним я всегда себя чувствовала никчёмной, слабой, мелкой и тощей. Он подавлял меня! С первой нашей встречи. И пугал до чёртиков.

Красивый, дико красивый. Даже красивее, чем помнила. И опасный… А его бояться нужно! Лютый не просто так носил это погоняло — Сергей Лютов один из самых опасных людей нашего города. Только со временем поменял статус «бандита» на «бизнесмена».

Так сделали не все — только те, у кого была деловая жилка и крутые связи.

И вот таким простым способом бандиты со временем легализовались. Самые способные и проворные нашли свою нишу… Ниша Лютого — охрана! Он так крепко осел в этом бизнесе, что по праву считался самым успешным из некогда известной группировки Южанина.

— Знаешь ведь, я не могу… — Сглатываю сухим горлом, понимая, что последняя надежда утекает: — Я ЕГО жена, — шепчу опустошенно, утыкаясь взглядом в пол. — А он — твой лучший друг.

— Лучшие не предают! Лучшие не переступают. Лучшие не причиняют боль. Лучше не крадут женщину лучшего друга, — так же убийственно спокойно парирует Лютый.

— Ты прав, — киваю с горечью. — Но Гончий — мой муж, Лютый. Этого уже не изменить…

— Он что тебя мало бил? Мало предавал? — с деланным равнодушием кидает реалию жизни Сергей.

— Ты вправе ненавидеть его и презирать меня. Ты вправе нас не понимать, но я не могу, как он поступать. Я не брошу вот так…

— А как бросишь? — Лютый водружает руки на спинку дивана и на меня смотрит… пронизывающе… в упор. Без насмешки, но с колючим желанием понять.

— Я… не знаю, — заминаюсь, путаясь в мыслях и чувствах. — Но точно не сейчас, не тогда, когда он нуждается в помощи, — устало мотаю головой.

— То есть мне опять смотреть как ты между кем-то и кем-то чья-то и чья-то, но только не моя? — сухо упрекает Лютый, и его обвинения понятны.

Всю нашу историю знакомства можно назвать просто: «Поймай, если сможешь».

Меня тянуло к нему, тянуло так сильно, что я этого боялась. А ещё он меня дико пугал… всем: внешностью, поведением, тем, как одержимо меня желал заполучить. И я бежала… к кому угодно, лишь бы подальше от этого опасного человека!

— Серёж… — на выдохе и даже к нему шагаю.

— Тогда я буду тебя трахать, когда захочу, — на той же безликой ноте огорошивает Лютый, пробегается по мне безликим взглядом тёмно-серых, грозовых глаз.

— Если цена вопроса тело… — спокойно расстегнула короткий плащик. Да и тело мне уже было не жалко. Я столько перетерпела за это время, что плоть и душевные муки меня мало волновали.

Я не боялась унижения. Не боялась презрения, издевательств, насилия… В данный момент больше всего боялась отказа… Отказ Лютого был равнозначен смерти. Хотя и «умереть» — не слишком большая цена за спасения того, кого любила больше всего на свете.

Но Лютый не просил моей головы… всего лишь тела!

Отдаться?

Да не вопрос!

Если мужики сходили по мне с ума, то я готова на любые пытки, чтобы себя изуродовать и искренне не понимала, что во мне их так привлекало?

Я простая.

Простая!

Серая моль с потухшим взглядом, потрепанная жизнью, изувеченная мужем, его врагами…

Но раз до сих пор в глазах Лютого была желанной — он меня получит!


Без спешки и порывистости позволяю плащу упасть на пол.

Дрожу… не от страха — скорее от прохлады в кабинете Лютого.

Тяну подол платья вверх…