Александра Ермакова - Лютый: Чужая Моя!

— Что обсуждать? Его кобелизм? Подлость моей подруги? Их «нечаянно», «так получилось» «и вообще это не то, что я подумала»? Пап, — подвываю от негодования. — Я не хочу его видеть! Я вообще не хочу, чтобы меня с ним что-то связывало!

— Вот! — встал из-за стола и ткнул в мою сторону пальцем отец. — ВОТ! Это главная причина, а не измена или ещё что-то! — так категорично заявляет, будто это реально — правда, и он наконец-таки находит подтверждение своим словам. — Вы встречались почти год, — вновь трясёт пальцем, — и до сих пор на уровне «встречаться!» Мы с матерью устали ждать. Думаю, и Виктор тоже… просто устал тебя ждать. Он несколько раз делал предложение, но ты… отказывала!

— Потому что не была готова! Разве это непорядочность? Неуважение? Невоспитанность? С каких пор честность перестала цениться? Разве я не была с ним предельно честна?

— Честна, но прошёл уже год, Варя!!! Это приличный срок. Пора уже ваши отношения официально оформить, а там будь замужем и думай… Тебе двадцать! Пора идти в самостоятельную жизнь. Всё, что от нас с матерью зависело, мы сделали. Ты не знала бедности, лучшая балетная академия страны! Никто не виноват, что твои кости не выдержали, и карьеры на сцене тебе не видать! Ты поступила в университет. Учись! Хотя бы на педагога выучишься и будешь других обучать! И Виктор тот, кто может помочь в осуществлении твоих планов! Он не последний человек в городе…

— Но я не хочу с ним быть! — бурчу, не находя более точных слов для оправдания и отказа.

— Ты просто обижена….

— Нет, пап! Я его не люблю!

В кабинете повисает тягучее молчание.

Я не знаю, что ещё сказать, отец… в явном недоумении.

— Любовь — это мелочь, которая выгодному браку лишь помеха!

— Зачем ты так говоришь? — выдыхаю обескураженно. — Вы же с мамой…

— Стерпится — слюбится! — строго добавляет папа. — А сейчас ты пойдёшь к нему. Поговоришь… и скажешь: "да", если Виктор сделает предложение!

— Нет! — наверное, первый раз в жизни, когда я за свои двадцать лет перечу родителям. Но я тоже упрямая. И отвергаю мужчину, который мне хоть и симпатичен, но с некоторых пор… больше не нужен! Я не смогу его принять после измены! Я ему больше не доверюсь. И вообще, просто не готова… У меня другие планы на будущее, и свадьба в них, увы, не в первых пунктах.

— Что?

— Что?

— Что?

Родители дружно ахнули, а Виктор даже глаза выпучил:

— Варь, ты хорошо подумала?

— Более чем, — киваю, мечтая как можно быстрее завершить разговор.

— Если тебе нужно ещё время — я дам.

— Нет! Я уже просила время проверить наши чувства. И думаю, мы их проверили, — колюче улыбнулась, недоговором напоминая, что застала его со своей подругой?

— Все могут ошибиться, — сузил глаза Виктор.

— Да, но не все могут прощать и забывать, и это лично дело того, кого предали, — разжёвываю мысль.

— Так вот в чём дело — ты просто обижена, — вклинивается в разговор мама.

— Нет! — всплескиваю руками, устав объяснять очевидное. — Но этот случай показал, что я не согласна на брак с ним! И он… не готов к серьёзным отношениям!

— Варя, ты слишком категорична! — мягко улыбается мама. — Измена — плохо, но это не конец света! Брак — вот что лучшее испытание.

— Поженитесь и проверите: чувства и готовность! — вставляет пять копеек отец. — Поверь, брак — ещё тот испытательный полигон. Командой к финишу добираются редкие. Подобный опыт выносят немногие. Набивает шишки — большинство.

— Я не против брака, но для начала хочу окончить университет, — от бессилия перед натиском троих опускаю руки. — Мне не разорваться: и семья, и учёба…

— Вот именно! — кивает папа. — Другие могут — и у них жизнь кипит, а ты привыкла на готовеньком и налегке. За всю свою жизнь пальцем о палец не ударила и только в своё удовольствие живёшь!

— Зачем ты так… — удручённо ахаю.

— Как? — опять мать ему подпевает. — Варюш, ты хоть час работала? — звучит риторически. — Вот именно! Ничего по дому не делаешь — у тебя уборщицы и повара. Ты только балетом дышишь! — горячится мама. — Я в твоем возрасте уже готовилась к свадьбе с твоим отцом. И ничего…

— Вот именно, мам! Ты бросила балет и стала женой! ЖЕНОЙ! После

свадьбы это твоя единственная работа! Неужели ты не хотела бы увидеть, что тебя ждало, отсрочь ты этот шаг.

Мама бледнеет, в глазах боль:

— Нет! — отрезает хлёстко. — Я счастлива… — сглатывает, метнув на папу взгляд. Она начинает паниковать. Отец это видит и тотчас обнимает ободряющим жестом:

— Не тебе осуждать родителей. Тем более таких, как мы! Мы тебе дали будущее без проблем! Виктор прекрасный вариант для будущего! И ты выйдешь за него! — строго, без крика, но так категорично, что у меня на глаза набегают слёзы.

— Почему никто не учитывает, что желаю я?

— Потому что в данный момент, мы лучше понимаем что для тебя лучше. А ты, как маленькая, избалованная девочка…

— Константин Алексеевич, — вновь подаёт голос Виктор. — Можно я, — снисходительно улыбается бывший: — Милая, я готов на твои любые условия. Готов ждать, но и от тебя понимания желаю. Я здоровый мужчина. У меня тоже жизнь. И она не стоит на месте… На кону важные выборы, слияние компаний. Если хочешь обдумать свадебный наряд — не вопрос! Свадебное путешествие спланировать — дело твоё. Учиться желаешь — без проблем. Танцульки, подруги — вперёд! И на детях не настаиваю, но мне нужна ты… Не усложняй мне работу.

— Я — работа? — цепляюсь к сомнительному определению.

— Проект, один из многих, — не щадит правдой Виктор. — Как и я твой, только

если ты у меня в списке под номером один, то я в твоём, как оказалось… где-то вдалеке бултыхаюсь.

— Тебя там больше нет! — возвращаю холодно.

— И это обидно, ведь я работаю не покладая рук, а ты… занимаешься только собой любимой… Только собой! — вторит грубее и циничней.

— Мне двадцать! — напоминаю я. — Конечно я занимаюсь собой. Всего пару лет как после операции! Только недавно поступила, найдя новый жизненный путь! Я хочу получить образование!

— А кто за него платить будет? — вскидывает брови Виктор. — Милая, ты не настолько умна и талантлива, чтобы попасть на бюджетное место, — бьёт нелицеприятной правдой.

Убито кошусь на родителей, они демонстративно в стороны — лишь бы не на меня.

— Ах так? — новость из меня воздух вышибает. — Шантажировать вздумали?

— Это не шантаж! — качает головой мать. — Вынужденная мера.

— И карточку твою заблокируем, — заверяет холодно отец. — Поживёшь, как простая девочка без средств на всё, что так любишь. Глядишь, начнёшь ценить

то, что имела и что предлагали…

— Это жестоко, — не сразу нахожу, чтобы высказать, как подло они поступают.

— Ничего, — пожимает плечами мать. — Потом ты нам ещё спасибо скажешь.

— Ну знаете ли, — задыхаюсь негодованием. — Лучше умру в нищете, но с гордостью, что попыталась сама, — бросаю возмущение. — Сама буду себя обеспечивать, — конечно горячусь, но меня довели. А это было сделать очень сложно. Уж кто-кто, а я всегда отмалчиваюсь и терплю. Это мне с балетной школы привили — ни слова против!!!

— Столько пафоса на сытый желудок, — хмурится Виктор.

— Да ну? Сытый? — зло цежу. — Голод и боль — это то, с чем живу с пяти лет! Так что сытой и лёгкой жизнью не вам меня попрекать. Да я не работала как другие девчонки, но я себя положила на алтарь балета! И жила им! И была готова дальше идти, но судьба решила по другому!

— Вот именно! Положила! — рычит Виктор. — И к чему это привело? Ты калека! Тебе не видать сцены, как своих ушей…

— Спасибо, что напомнил. Но, поверь, осознание, что большой сцены мне не видать, куда горше, чем какая-то боль и постоянное чувство голода! Так что ни одному из вас меня не понять!

— Любви к танцулькам? — усмехается Виктор. — Не понять? Что это за профессия? — кривится бывший. — Нет, это красиво, но не более. Всю жизнь не проскачешь и на этом себя не обеспечишь так, как это могу сделать я.

— Я хочу стать хореографом! — киваю упрямо.

— И куда пойдёшь? Без связей и ходатайства? — хмурится папа.

— Открою свою школу, — чуть медлю с ответом.

— Без денег? — хмыкает Виктор. Молчу, уже как никогда ясно осознавая горькую правду. — Милая, танцы — дорогое удовольствие. За него кто-то должен платить. Хотя, стриптизёрши, на сколько мне известно, могут неплохо зарабатывать. Правда не в средничковом клубе, а в «элит» уровня… Подашься в стрипухи?

— Если придётся, почему бы и нет? — а это во мне уже злость говорит. Выпаливаю лишь бы огрызнуться: — Стриптизёрша — тоже профессия. Пусть не такая элитная, как балетная, но я даже в клуб готова податься, лишь доказать, что личность. Что могу быть взрослой и самостоятельной!

— Не смеши, — кривит лицо Виктор. — Ты хоть знаешь, что даже в лучший стриптиз-клуб просто так тебя не возьмут? Для этого тоже связи нужны…

— Сомневаешься, что смогу? — суживаю глаза, готовая броситься в бой.

— А то, — фыркает бывший. — Ты же изнеженный ангелочек. Ты не создана для работы…

Не дослушав, хватаю свою сумочку с дивана, куда её положила на время разговора с Виктором.

— Вить, — испуганно ахает мать, подступая к моему бывшему, — не позволяй ей…

— Не волнуйтесь, Нина Сергеевна, — самоуверенно успокаивает мать Виктор, — далеко и надолго не уйдёт!

— Это мы ещё посмотрим, — отрезаю решительно, шагая прочь. — Я найду

работу!

Ох, как же меня раздражает его уверенный тон.

И родители… подпевают Виктору!