«Не сходи с ума, Ева!» - приказала я самой себе. Однако меня все равно

потряхивало. Точно такие же отметины есть у меня и моей дочери Таси. Но мало ли

людей, у которых они тоже имеются?! Я убеждала себя и стыдила, но страх все

равно не отпускал. Надо же было медсестре зародить во мне странные мысли!

Раньше я и не замечала это пятнышко!

Лялька продолжала бодрствовать, что-то гулить. К нам уже присоединилась Ольга

Павловна, которая уходила пообедать. Мама Ника рассказывала о каком-то новом

салате с морепродуктами, который она попробовала в местном кафе. Женщина на

удивление находилась в приподнятом настрое, а вот я ее почти не слышала.

Единственное, я понимала, что очень хочу с кем-то поговорить. Но конечно же, не с

несостоявшейся свекровью Есении.

- А ты не хочешь перекусить, Ева’?—спросила Ледянская.—Спустись вниз, ты

какая-то бледная. Повесили мы на тебя малышку...

- Мне только в радость,-пробормотала я, но потом кивнула,-да, я, пожалуй, пойду.

Только не в кафе! Мне нужно съездить к бабушке. Кое-что купить ей... Лекарства!

Ольга Павловна приподняла брови.

- Ну конечно, - немного удивленно сказала она, - конечно, иди.

Я кое-как собралась, даже не причесала волосы. поцеловала Ляльку, потому что не

могла иначе. Сердце отчего-то гулко билось в тревоге. Схватила сумочку и

бросилась вон из больничных стен. Не знаю, что я скажу старушке. Просто хоть мы

в последнее время и ссорились, Евгения Ивановна была единственным родным

для меня человеком из прошлой жизни. Ну кроме Таськи. Но дочка слишком мала.

Глава 21(1)

- Бабушка, давай больше не ругаться?..-попросила я, грея руки о свою старую

кружку с цветочками.

Я приехала минут пять назад. Продрогла, потому что едва оделась, и бабуля сразу

налила мне чай.

- Я с тобой и не ссорюсь, Ева, - она поджала губы, но говорила, впрочем, с добром,

- просто я за тебя переживаю. За Тасеньку! Ты ввела ее в дом к чужим людям.

Из моей груди вырвался вздох.

- Я так люблю Никиту, бабушка.

Родственница покачала головой.

- Когда ты успела его полюбить? И двух месяцев не прошло, как вы снова

встретились. Или что было между вами в беременность?

Старушка прищурилась. Я резко замотала головой.

- Нет, что ты!—я перевела дух. - Просто... Мы увиделись вновь, и я сразу

почувствовала в нем родную душу. И он такой красивый, добрый, заботливый!

Но бабушка даже не улыбнулась.

-Как там его девочка?—поинтересовалась она.—Поправляется?

По телефону я говорила бабуле, что я с Лялей в больнице.

-Да, к счастью, ей уже лучше. Все здорово перепугались за нее, особенно мама

Никиты.

Внезапно бабушка хмыкнула.

- Ой, Ольга всегда была трусихой!

Меня как будто окатили холодной водой, я вздрогнула.

- Ты знаешь мать Никиты?!

Бабушка медленно сошла с лица, ее пальцы задрожали. Я даже перепугалась, что

ей сейчас станет плохо, и сбавила тон.

-Что ты имела в виду, бабуль?

Евгения Ивановна сделала несколько глубоких вдохов. Кивнула.

- Ох, язык мой. Хорошо, признаюсь. Я давно знаю Ледянских, Ева.

Я теперь пришел мой черед затрястись;

- Но как же так‘? Разве бывают такие совпадения?

Бабушка на миг прикрыла глаза.

- Это не совпадение. Помнишь, как ты решила попасть в базу суррогатных

матерей’?

Я нахмурилась.

-Обратилась в медицинский центр.

- Кто тебя надоумил? Кто дал телефон клиники‘?

Я ахнула.

- Ты бабуля!

Бабушка поджала губы, сделала жадный глоток.

- Муж Ледянской всю жизнь проработал в спорте. Ты, наверное, уже не помнишь,

раньше в нашем районе была спортивная школа. Семен служил там на четверть

ставки, помимо основной работы. Позже пристроил туда и Ольгу-женщина

разбиралась в бухгалтерии. Они тянулись как могли, родили сына и дочку. Я все это

время подрабатывала в учреждении уборщицей.

Я внимательно слушала. Про данную организацию я реально не помнила, но знала,

бабушка всегда была активной-работала и тут, и там. Особенно в постсоветские

годы.

- Ольга была общительной и доброй, мы быстро заприятельствовали, - продолжала

делиться старушка,-когда она узнала, что родилась ты, она отдавала вещи после

своей дочки...

Меня раздирало нетерпение.

- Бабуль, переходи к сути!

Родственница сцепила пальцы.

- Когда школа закрылась, мы потерялись. Я видела раз в газете статью о Никите

Ледянском. Впрочем, не удивилась. Мальчишка рос старательным, да и родители

делали для него все. Выходить на общения с Ольгой я даже не думала. Но она

позвонила сама.

- Как она нашла тебя? - я не могла не перебивать.

-У нее оставался мой домашний телефон,-пояснила бабуля, - она обратилась ко

мне с просьбой найти суррогатную мать для своей невестки.

Я почти подскочила.

- Но почему ты? Разве у нее мало связей?

Бабушка улыбнулась, пожала плечами.

- Сейчас Ольга вращается в таких кругах, где не зарабатывают родами. А ей

хотелось знать наверняка-о здоровье, о генах. И плюс быть уверенной в

порядочности дамы. Ведь сурмама вполне могла забрать себе ребенка, еще и

шантажировать потом.

- И ты решила, что я лучший вариант?-растерялась я.

Бабушка вздохнула.

- Я лишь предложила тебе. Мне было больно смотреть, как ты маешься без своего

угла. А сама я уже старая и помочь нам с тобой некому.

Я поежилась.

-Вообще странно, почему об этом не знает Ник? Или знает, но ничего мне не

говорил? И почему меня так долго держали в ожидании?

Бабуля пожала плечами.

-Они должны были уговорить отца выбрать тебя. Уж как им удалось, не знаю.

Остальные подробности мне тоже неизвестны. Вроде бы дело переносили из-за

работы Есении. Я лишь порекомендовал им тебя как здоровую и ответственную

девушку. А получилось вот что - ты теперь с Ледянским. Я очень волнуюсь за тебя,

Ева! Зачем ты полезла к этим людям?!

Бабушка принялась причитать, но меня уже не трогали ее упреки. Меня мучало

стойкое чувство—что-то она недоговорила. Паранойя или нет, но меня охватило

сильнейшее желание узнать всю правду о моей искусственной беременности. Что

еще я о ней не подозреваю?

Сердце колотилось, когда я покидала старую многоэтажку. Было желание прямо

сейчас поехать в клинику и запросить свою медицинскую историю. Но станут ли там

со мной разговаривать? Вроде бы и обязаны, но учреждение частное, да и в

начальниках там знакомый Еси. Хотелось поделиться с Ником своими догадками.

Впрочем, как таковых и предположений у меня не было. Так, бред. Никите я звонить

не стала, однако даже не успела сесть в маршрутку, он связался со мной сам.

-Ева!—голос любимого звучал радостно.—Ты представляешь, Ляльку сегодня

выписали! Ты уже освободилась? Где тебя забрать?

Я совсем растерялась. Счастье, что маленькая Оля отправится домой. Только вот

мы опять расстанемся. Мой голос против воли звучал грустно.

- Зачем, Никита‘? Я тогда поеду за Таськой и на квартиру...

Но Ник перебил меня.

- Я уже забрал Таисию, и вместе с мамой отвез малых домой! Теперь осталась ты.

Я ничего не понимала.

- Где Тася‘? Ты оставил ее одну в квартире?

Ник выдохнул.

- В какой квартире, Ева‘? Я увез девочек с бабушкой в свой особняк. Говори, где ты

находишься, я сейчас приеду.

Глава 21(2)

Я уже хотела отказаться от предложения. Дать Нику отдохнуть, и самой добраться

на автобусе. А потом поняла, это хорошая возможность остаться вдвоем и

поговорить. Хотя о чем, я до конца не понимала. Посидела в близлежащей

маленькой кафешке, пробовала собрать картинку воедино, но выходило плохо.

Бабушка действительно дала мне координаты медицинского центра. Я не

удивилась, у нее было много знакомых, среди них и врачи. При мысли о тех

временах вспомнилась тревога, которую я испытывала. Я боялась, что пара

будущих родителей окажется совсем бесплодной, и мне предложат стать донором.

При всех моих трудностях и любви к Таське, которую я должна поставить на ноги,

не представляю, как можно отдать по сути своего малыша.

На прием в клинику я все же пошла, и меня там сразу успокоили. Я буду лишь

резервуаром для ребенка, просто помогу ему появиться на свет. По

законодательству нашей страны суррогатная мать не может не при каких

обстоятельствах давать свою яйцеклетку для зачатия. Тогда она будет являться

настоящей мамой, и без того хлипкая в правовом аспекте ситуация усложнится.

Меня немного волновало и то, что будет, если настоящие родители не захотят

забирать ребенка. Особенно страх усиливался при взгляде на Есению. Однако пути

назад не было, я уже решилась на услугу. Впрочем, разговор с Никитой меня тогда