– Я очень голоден. Ты не дала мне передышку, – это прозвучало очень интимно, сейчас Селена с пунцовыми щеками смотрит на меня с расширенными от возбуждения и страха глазами. – Прошу простить нас, но мы вынуждены вас оставить.

Увожу ее еле живое тело от него в ресторан при отеле. Официант ведёт нас к столику, который принадлежит нам четверым.

– Ты Бог, Энтони. Клянусь, ты невероятный! Он готов был убить тебя. А эти твои прикосновения… Мои трусики мокрые от сочетания твоего шепота и его яростного взгляда, – проводит рукой по своей шее сзади, стирая невидимые капельки пота. – Еще немного, и он бы сцепился с тобой на глазах у всех.

Все прибывшие гости рассаживаются, единственное, о чем я могу думать, это о еде. Я уснул в самолете, как только он взлетел, а потом было слишком мало времени. Поэтому, когда официанты начинают разносить еду, мне уже глубоко плевать на долбанную химию между этими двумя. Едва сдерживаю себя, чтобы не кинуться на мизерную порцию говядины в соусе. Не знаю, как это называется, но кусочки тают во рту так, словно их благословил сам Господь. Я бы закрыл глаза от удовольствия, но внимание этого «влюбленного старца» все еще устремлено на нас.

– Если это все из предоставленной еды, то имей в виду, я тебя растерзаю, – мне не дает договорить ладонь на моем плече, явно принадлежащая мужчине.

Оглядываюсь на бардовый фейс мужика, для которого я тут появился, он все еще думает, что в силах удержать меня. Встаю со своего стула и практически нос к носу встречаюсь с ним.

– Какие-то проблемы? – стискиваю челюсть, и не отрываю от него взгляд.

– Тони, садись, я поговорю с ним, – Селена обхватывает руку мужика и тянет за собой через всю зону ресторана, они проходят в дверь, в которую мы заходили, и теряются в толпе. Подзываю к себе официанта и заказываю обыкновенный стейк средней прожарки с острым соусом. Я сейчас спокойно поем, и к черту этих дебютанток. Вообще, это хорошая идея – приехать в лучший отель Парижа, поесть в его ресторане, потанцевать в огромном холле, завлечь озабоченного идиота, чтобы продать себя подороже и уединиться в номере. Может так, и получают бонусы дебютантки? И суть не совсем в благотворительности!

Наедаюсь практически до неприличия, дохожу до состояния свиньи. Всё чопорное общество, окружающее меня, еле водит вилкой по тарелке, в то время как я готов развалиться на стуле и желательно еще закинуть ноги на стол. Но, естественно, фрак не предполагает подобного поведения, как, собственно, и место. Иногда я ловлю себя на мысли, что совсем одичал со своей работой. На островах не смотрят, как ты ешь и держишь в руках приборы. Все относительно свободны. Слиться с природой, не отказывая себе в уединении.

Делаю еще один глоток терпкого красного вина, и моё удовлетворение уже написано на лице. Расслабляются мышцы в теле, и я начинаю бороться со сном. К черту этот бал, едва я встаю, все поднимаются следом. Они будто вторят моему поведению, и это изрядно раздражает. В огромном зале начинает звучать классическая музыка, и я стону про себя. Я сделал все от меня зависящее. Селена в руках своего кавалера, можно свалить отсюда и выспаться за недели работы хрен пойми где. Я уже мечтаю о своей кровати и мягких подушках, когда выхожу в холл. Толстосумы со своими парами столпились кольцом напротив стены выстроившихся девушек в платьях, как у диснеевских принцесс. Я насчитал около двадцати претенденток, дальше мне стало лень мозолить свои глаза их «красотой». Сборище девственниц на выданье. Купите меня и оттрахайте, бл*ди с лицом ангела.

– Первый вальс выпал прекрасной паре. Дебютантка Беатрис Пати и ее кавалер Джекс Стюарт. Прошу вас, – разносится по всему залу, и я начинаю ковыряться в своих подкорках в поисках, от чего красная лампа мигает в черепной коробке так ярко.

Пати, Пати, Пати… Аккуратно обхожу толпу зевак и поднимаюсь на лестницу на несколько ступеней выше, чтобы увидеть, что же за…

– Какого она тут делает?! – я говорю это настолько громко, что стоящая впереди парочка оборачивается.

В центр холла выходит очаровательная девушка, тёмные от корней волосы, которые плавно переходят в светлые концы, как будто выгорели на солнце. Пышное золотое платье с рисунком в виде сот, или ромбиков. Эта долбанная сеточка начинает рябить в моих глазах. Платье девушки целомудренно закрывает ее до горла, а длинные рукава не открывают и грамма тела. Ни дать ни взять – девственница на выданье, но уж я-то знаю, что это не так! Высокий смуглый брюнет ведет ее под руку с гордой улыбкой. Они становятся друг напротив друга, несколько секунд, и она присаживается в реверансе, выставляет вперед свою тоненькую ручку. Меня кто-то толкает в плечо, но я просто не могу отвести от нее глаз. Соблюдая должное расстояние, кавалер держит одной рукой ее за талию, второй нежно сжимает ее изящную кисть. Я жую щеку с внутренней стороны от бешенства, он нежно прикасается к ней, словно она вот-вот рассыплется в его руках. Они кружатся в вальсе, пока я стою, застыв на месте, как истукан, а это долбанное чучело обнимает ее в танце. В какой-то момент она спотыкается, и я не замечаю, как, срываюсь с места, чтобы помочью ей. Но когда я почти дохожу до середины, вся эта чертова толпа выходит в центр, они делятся на пары, а меня снова с ней разделяет целая пропасть. Останавливаюсь и закрываю глаза, я же собирался уйти, так зачем я побежал?!

– Тони, ты должен пригласить меня на танец! Мы все ещё не показали свою дебютантку, – Селена берёт мои руки и кладёт себе на талию, я открываю глаза и ищу в толпе Беатрис.

– Меня не волнует, кого мы привели, – грубо отвечаю Селене.

– Ее выбрали на открытие вечера, ты с ума сошел? И платье, что ты оплатил, потрясающе на ней сидит. Из всей этой розовой ерунды она одна словно луч солнца. Giambattista Valli шедевр, – щебечет она, когда я отдавливаю ей носочки обуви.

– Мне глубоко насрать, кто такой Giambattista Valli… Подожди, что? – я останавливаюсь, и пара, кружащаяся рядом, врезается мне в спину, они извиняются, пока я снова тупею. – Беатрис наша дебютантка?

– Это потрясающе, правда?! – счастливо улыбается Селена.

Я, наконец, прихожу в себя, подстраиваюсь под темп медленной мелодии, каждый раз оглядываюсь на слегка запинающуюся и в то же время смущенную Беатрис. Меньше всего я хочу, чтобы она заметила меня. Меня устраивает наблюдение издалека. Автоматические движения и мысли… Мысли, которые сводят меня с ума. Я могу научить ее танцевать, двигаться вместе с музыкой, вторить ее романтическому темпу. Ее юность и очарование, то, как она старается, выбивается из сил и все же сияет ярче всех собранных на этом мероприятии. Парень прижимает ее к себе немного сильнее, и я сжимаю пальцы Селены так, что она шипит.

– Ты убить меня хочешь? – она останавливается и поворачивает моё лицо к себе. – Тебе плохо? На тебе лица нет.

Отмахиваюсь от нее и снова смотрю в сторону танцующей пары. Подталкиваю Селену ближе к ним, лучше, если она удержит меня прежде, чем я кинусь к этому ублюдку, который шепчет на ухо девушке нечто смешное. Селена кружится, пока я удерживаю ее за пальцы, наступает мне на туфли и смущенно улыбается. К черту все, отпускаю ее руку и двигаюсь в толпу. Начинаю обходить, немного толкаю танцующих, останавливаюсь только, когда музыка смолкает. Пелена спадает с глаз в момент, когда они расходятся, и Беатрис поворачивается в нашу сторону, резко разворачиваюсь и решительным шагом возвращаюсь к Селене.

– Мы уезжаем, – холодным тоном говорю ей, – потом поиграешь в свои игрушки. Я слишком устал.

– Тони, подожди еще немного, мы обязаны сесть на свои места в центральном зале и посмотреть концерт, но сначала представить ее. Так не делается, я столько дергала всех за ниточки, еле уговорила молодых, – моё лицо искажается, будто я съел лимон. – Хорошо, Беатрис с ее парнем. А сейчас ты просто так взял и решил за всех. Мы договорились!

Столкнуться лицом к лицу с девчонкой, снова головная боль и мысли… Зачем мне это нужно? С другой стороны, я, как трус, пытаюсь сбежать, поджав хвост.

– Сейчас выберут лучшую, после дефиле, и мы представим ее. Все! Потом можешь убегать в кроватку, – упрашивает она меня, выставив вперед руку, гладит лацкан пиджака. – Мне ты уже помог, так давай я помогу тебе.

– Ты уж помогла, – произношу сквозь зубы.

Черт с ним, обхватываю ее талию, и быстрым шагом мы пересекаем расстояние, чтобы скрыться в толпе, пока «дебютантки» выстраиваются в ряд. Сейчас начнется съем, по-другому я даже выразиться не могу. И меня это еще больше бесит. Необъяснимая агрессия всколыхнула все моё существо. Я готов был голыми руками удушить щенка, который присосался к ней. А теперь еще я бешусь только от одной мысли о ней с богатым ублюдком. Беатрис ставят в первом ряду, словно маленькая куколка, она погрузилась в золотое кружево. Улыбка на ее лице заставляет меня снова попасть в омут ее очарования, глубокая ямочка на правой щечке, карие глаза светятся счастьем, оглядывает всех собравшихся. Она действительно сияет?! Ну что же…

– Я останусь только с одним условием, – не поворачиваю головы в сторону Селены, произношу прежде, чем могу объяснить свое действие.

– Каким? – заинтересованно спрашивает она и прижимается щекой к моему пиджаку.

– Я сам ее представлю, – мои глаза не отрываются ни на минуту от Беатрис.

Теперь мне срочно нужен план.

Глава 11

Беатрис

Я боюсь пошевелиться, сдвинуться на дюйм подобно смерти. Ненавижу стоять у всех на виду, поэтому концентрируюсь на Джексе. Я искала Селену, думала, она первой будет стоять рядом и сжимать мои ледяные кисти рук. Но не тут-то было. Если бы не Джекс, не представляю, как бы я справлялась с этим усиленным вниманием. Я даже услышала в толпе слово «порнушница», адресованное мне в спину. Видимо, один из этих чудаков посещал мою галерею, и его подружка не оценила этот порыв. Да и пусть идут со своими пересудами сами знают куда. Выстроенные в ряд девушки глупо хихикают и толкаются, как школьницы. Толпа зевак рассматривает нас так, словно сейчас начнутся торги. Опускаю голову вниз и смотрю на подол своего платья, потом снова ищу в толпе Джекса. Он выглядит таким галантным во фраке, расточает улыбки всем. И девушкам, и парням, словно ему все равно, что здесь творится. Во время танца, когда он наступал бесконечно на подол платья, я спотыкалась, как неумеха, шипела на него, но он лишь улыбался мне. Непробиваемый, так можно описать Джекса, в то же время очаровательный.