– А сейчас каждый из сопровождающих представит свою дебютантку во время дефиле, – говорит ведущий, его сальная улыбочка раздражает меня с первой минуты.

Он произносит фамилии, и девушки выходят вперед, двигаются в большой холл, где уже подготовлены места для желающих «насладиться шоу», оценить товар. Я не подписывалась на эту ерунду, мне нужен пиар, а каким уже образом они проводят этот бал, их дело. Одно огорчает, ко мне подошел мужчина и поинтересовался, чем я занимаюсь в свободное время. Неверно истолковав его слова, я начала было ему рассказывать про род своей деятельности с таким упоением, что не заметила, как он уже держал меня за руку. В общем, отшив не пригодного ко двору старпера, я сбежала к моему «кавалеру».

– Беатрис Пати, юная красавица. Училась в университете Сорбонна. Я могу вам сказать, это невероятно талантливая девушка уже является обладательницей галереи современного искусства, прославившейся своими откровенными фотовыставками, – последнее ведущий произносит с неким намеком на род моей деятельности. – Но не обольщайтесь, у нее есть сильное мужское плечо и это… – разочарованно отворачиваюсь и именно в этот момент, когда уже совсем другой голос говорит в микрофон, слышу:

– Энтони Уилсон, и я пришел забрать мою даму, – испуганно концентрирую все свое внимание на мужчине, стоящем рядом с ведущим, он уничтожает меня своим взглядом, не позволяя потерять этот контакт. – И, к слову, «откровенная» галерея – самая посещаемая за последний сезон.

«Заносчивая задница» заставляет меня покраснеть от его слов поддержки и внимания, направленного на меня. Ищу в толпе Джекса, который недоуменно смотрит на Селену, вцепившуюся в его руку. Я уже не слышу, что говорит ведущий, потому что Энтони берет мою руку в свою и ведет по проходу. Без единого слова он ставит меня рядом с другими девушками, после чего целует тыльную сторону руки, удерживая мой взгляд на себе, и отходит в сторону. Девушки рядом томно вздыхают, и я понимаю их, он чертовски красивый мужчина. А эта челка, по-мальчишески падающая на его глаза, придает его лицу неповторимый шарм. Но есть еще кое-что – его победная улыбка, посланная мне, прежде чем встать рядом с другими кавалерами.

Это просто кошмар какой-то. Долбанный сон, который исчезнет, как только я проснусь. Девушки, одна за одной, пополняют ряды, зал наполняется голосами, когда все рассаживаются по своим местам. Мне это точно не нужно, Селена чертова обманщица, решила обдурить меня, устроив подобную встречу. Разворачиваюсь, чтобы сбежать из зала, быстрым шагом преодолеваю некоторое расстояние, когда за одной из колонн меня за руку притягивают к мускулистой груди. Широкая ладонь зажимает мой рот, когда испуганный взгляд находит те самые серебристые радужки, которые отправляют моё сердце в галоп. Затравленным зверьком я стою окруженная его теплом, чувствую, что его мышцы расслабляются, поэтому кусаю его ладонь, как в старые добрые времена. Он только усмехается, хватает меня за локоть, оглядывается и тащит в первый же поворот.

– Не устраивай сцен, Беатрис Пати…мы просто поговорим с тобой, – убеждает он меня.

Я все еще бережно храню в памяти, как он перекинул меня через забор и выворачивал руки. Чтобы не усугубить ситуацию, семеню за ним, но пусть не надеется, что я оставлю все просто так.

Мы поднимаемся по лестнице, и он выводит меня на один из огромных балконов. Закрывает за нами дверь и, переведя дыхание, спустя несколько секунд поворачивается ко мне. Кладу руку на верхнюю часть живота, чтобы успокоиться. Дыхание комом стоит в горле, сглатываю все то, что узнала о нем, выдавливаю из себя подобие улыбки.

– Не сказать, что приятно удивлена нашей встрече, – деликатно начинаю наш разговор. – Мог хотя бы раз не вести себя по-варварски.

– Варвар? Ну, так ты меня еще не называла. Приятно, что я могу произвести на тебя впечатление. Ты ведь уже успела воссоздать для себя неплохое амплуа, – он подходит ко мне ближе и опирается рядом со мной на перила.

– Не помню, чтобы позволяла лапать меня при всех. Не с тобой пришла, – отхожу от него на приличное расстояние и обхватываю свои плечи руками. – Что подумают другие?

– А мне плевать. Ты видишь, что бы я нервничал на этот счет? – я пожимаю плечами, и он продолжает, – Привыкла продаваться. Интересно, тебе понравилось стоять на этом пьедестале, словно шлюха, чтобы они все оценивали тебя? Притом, что пришла со своим парнем? Тебе нравится, когда тебя лапают, признайся, Беатрис? Когда мужчина раздевает тебя взглядом, а ты улыбаешься и машешь. Кажется, ты всегда выбираешь не тех мужчин. Хаш тоже был словно мост… – не могу удержать себя и бью ему по лицу.

– Свинья, – вырывается из меня.

– А ты продажная сучка, как я тебе и сказал в нашу первую встречу. Девственность восстановила на мои деньги? И искала, кто же купит тебе платье для этих у*бков? – он говорит это таким страшным тоном, что я уже хочу сбежать от него, медленно двигаюсь в сторону двери. – Так, снова пальцем в небо, платье, – он хватает подол и дергает со всей силы так, что мягкая ткань трещит под его руками. – Я его купил для тебя. Знал бы, на кого трачу деньги, в жизни…

А дальше я уже не слушаю, бегу от него со всей скоростью, на которую позволяют дурацкие каблуки и огромная юбка, словно золушка, сбегающая от злодея. На полпути он хватает меня за талию и тащит в первый попавшийся туалет. Закрывает за нами дверь, и я практически теряю рассудок от его устрашающего вида. Волосы взъерошены, глаза дьявольски блестят, и тяжелое дыхание практически заставляет меня биться в истерике.

– Выпусти меня, – дрожащим голосом произношу я. – Я обещаю тебе, что больше мы не встретимся. Верну тебе все деньги и это платье. Только оставь меня в покое. Не то я… Ты не имеешь права диктовать, что мне делать! – шепчу я.

– А не то что? Обратишься в полицию? И что ты скажешь? И я не диктую… Ты, – он надвигается на меня, как тогда в комнате, чувства начинают смешиваться, дыхание сбивается от одного его взгляда, теперь он выглядит не взбешенным, а возбужденным, – пожалуешься мальчишке, которого притащила с собой? Но знаешь, Беатрис, я оторву его бестолковую голову голыми руками, если захочу быть с тобой. И сомневаюсь, что мне кто-либо помешает. Если у тебя есть сомнения, я покажу кое-что.

Он делает шаг, и мои губы приоткрываются от его близости, он нависает надо мной так, что мне приходится задрать голову.

– Согласен, так не очень удобно, – он приподнимает меня на руках, оглядывается и морщится, удерживая на весу.

Его стальные мышцы не дрожат, пока он на вытянутых руках удерживает меня за талию.

– Ты такая маленькая бунтарка, но что, если я сделаю вот так? – вскрикиваю, когда Энтони подкидывает меня в воздух и ловит как невесту, под спину и колени.

– Что ты себе позволяешь? Отпусти меня! – возмущаюсь я, отталкиваю его тело от себя.

– Не хочу, – нагло отвечает он мне. – Мне нравится то, как обстоят дела именно сейчас. Ты не ругаешься, не материшься. Что будет, когда я тебя поцелую? Или ты с каждым такая податливая?

Двигаю плечами, от чего еще сильнее погружаюсь в его крепкие объятия.

– Я откушу тебе твой долбанный язык, который ты попытаешься засунуть в мой рот, – чувствую, как краснеют мои щеки от воспоминаний.

– Значит с памятью у тебя все хорошо, Беатрис. И это прекрасно, – он приближает ко мне лицо, я опускаю ресницы, как завороженная смотрю на его губы.

Я устала с ним сражаться, в любом случае он сильнее меня. Мое тело покрывается маленькими капельками пота под тканью платья, и нехватка воздуха – такое знакомое чувство, которое появляется только при нем и только с ним. Приоткрываю губы, но он резко отстраняется и ставит меня на ноги. Сглатываю и несколько раз моргаю, снимаю с себя это заклятие, под которое я попадаю от его присутствия. – Ты опустишься до поцелуев в туалете? Беатрис, даже для тебя это низко, – отталкиваю его от себя, больно, в основном для себя, бью его кулаками по груди, открываю замок на двери. – От меня ведь не убежишь, Беатрис.

– Je m'en fous, connard (Мне плевать, кретин), – двигаюсь быстрым шагом, не оглядываюсь.

Подлец. Снова поймал меня в свою ловушку. Унизил, полил грязью. Хоть бы одна живая душа повстречалась! Из глаз практически брызгают слезы, когда я слышу за спиной быстрые шаги, едва успеваю ускориться. Его руки обхватывают меня сзади поперек живота, и я повисаю в пространстве. Набираю полные легкие воздуха и удерживаю, на колько хватает сил, чтобы не заплакать перед этим идиотом. Где же все эти люди, неужели мы одни на этом этаже?

– Ненавижу тебя, – шиплю я, сжимаю зубы до скрипа. – Лживый подонок.

– Я лживый лишь в том, что не сказал Хашу, как сильно хочу тебя. Но с тобой я откровенен. Спроси меня, Беатрис. Спроси все, что пожелаешь, – шепчет он мне в затылок, пока вдыхает запах моего тела.

– Что тебе от меня надо? – вторю ему и задыхаюсь. – Ты можешь оставить меня в покое? Почему сейчас не отпускаешь?

– Не хочу тебя отпускать и оставлять в покое, – он ставит меня на пол и поворачивает к себе лицом. – Не сейчас.

Прищуриваю глаза и слежу за эмоциями, сменяющимися одна за другой. Стыд, сожаление… Кажется, он сам не понимает, что, между нами, каждый раз происходит, как только мы встречаемся. Дурацкое притяжение, как будто пояса смещаются, каждый раз сталкивая нас.

Руками он обхватывает моё лицо и удерживает напротив себя, вдыхает мой запах, на мгновение закрывает глаза и прижимается губами ко мне. Нежное, практически невесомое прикосновение его губ к моим, слегка наклоняет голову в бок, но не углубляет поцелуй. Одна его рука гладит мою спину, притом, что вторая удерживает затылок. Он сдерживается, но я не умею так управлять своим телом. Губы сами приоткрываются, чтобы впустить его в себя. Язык проталкивается с неожиданным порывом, он делает глубокий шумный вдох через нос, от чего моя голова начинает кружиться, удовольствие иголками проникает в меня, останавливается в самом центре наслаждения. Сжимаю ноги, когда чувствую, как влага пропитывает мои трусики. Горячая волна желания, и я обхватываю его затылок, он приподнимает меня руками за талию как некоторое время назад и целует так, что пальчики на ногах стягивает в судорогу. Ничто… Ничто не сравнится с этими ощущениями и поцелуями Энтони. Пусть он последний мужчина на земле, которого я могу хотеть и обязана ненавидеть.