И как бы глупо это ни звучало, я не забыл ее. Разве можно забыть момент, когда видишь то, что пронизывает тебя насквозь? Вызывает в тебе такой шквал эмоций, под которым ты гнешься и сопротивляешься? Так и я, стоит только прикоснуться, и прощай моя голова, встречай тело самца в поисках приключения.

Селена вызвала такси, опрометчиво думая, что я чертовски пьян. Хоть мои ноги и заплетаются, преодолевая короткий маршрут, но я все еще в памяти. Машина трогается с места, а я, оставшись без бокала, звонко открываю закупоренную бутылку. Селена фыркает, когда наблюдает, как я пью из горла. Морщусь от насыщенного вкуса и передаю ей бутылку.

– На, выпей, ты должна быть готова к моему рассказу, как и я, – она обхватывает своими вишневыми губами горлышко, делает маленький глоток и закашливается. – Только не говори мне, что ты впервые пьёшь вискарь.

– В таких условиях, когда твоё тело болтает из стороны в сторону и с мыслями, что ты этими губами целовал девчонку… – отбираю бутылку и закрываю пробкой. – Тебе помочь дойти до номера?

– Я же не говорю, скольким ты отсосала этими губами? Так к чему эти слова о невинных поцелуях. Отбросим брезгливость, – отмахиваюсь от ее предложения помощи, забираю из ее рук фрак и пальцем маню, чтобы отдала вторую бутылку.

Она с виски выходит из машины и топает за мной. Я сейчас не в состоянии нести все это дерьмо, фрак несколько раз падает в лобби гостиницы, и Селене приходится делать все за меня. Теперь, в виде моего личного носильщика, она выглядит еще родней, чем раньше. Едва войдя в моё однодневное логово, я приобнимаю ее за плечи и закрываю за нами дверь.

– Только не говори, что ты нажрался до поросячьего визга. И не вздумай блевать, – она усаживает меня на кровать, наклоняется, чтобы стянуть с меня ботинки, развязывает шнурки, и я наслаждаюсь свободой от обуви. – Приподнимись, я сниму с тебя брюки. Не могу поверить, ты в стельку пьяный, едва лыком вяжешь, а я тут надрываюсь, – лямка сползает с ее плеча, и моё лицо упирается в оголенную грудь прекрасной формы, без белья. Не раздумывая, я сжимаю ее рукой и приближаю свое лицо, чтобы облизать сосок.

– Энтони! – восклицает она.

Обхватываю ее руками и наваливаюсь всем телом, мутным взглядом я вижу очертания ее фигуры, слегка прищуриваю один глаз для четкости. Мое лицо погружается в ее полностью обнаженную грудь. Поцелуи сменяются покусыванием, ласки смелее, действия развязней. Я толком не могу понять, когда уже успел оказаться в ней, стоны вперемешку с криками, и моё мокрое тело, лежащее поверх девушки, той, с которой я еще недавно танцевал. Произношу ее имя после нескольких толчков в податливое тело и обмякаю… Нежная рука гладит мои волосы и аккуратно сдвигает меня с себя на прохладную простыню. Через смутное сознание я слышу стук каблуков по паркету и закрывающуюся дверь. Улыбаюсь и проваливаюсь в сон.

* * *

Просыпаюсь я от жуткой головной боли. Приподнимаюсь на простынях и ударяюсь головой об кровать, когда рядом со мной начинает орать смартфон, стандартной мелодией разрывая мои перепонки.

– Твою мать, – хриплю я, приоткрываю один глаз, интуитивно провожу по экрану, свет режет мне глаза. А грохот в голове от пульсирующей боли превращается в настойчивую резню бензопилой.

– Открой дверь в номер, Энтони, это Селена, – поднимаюсь с кровати и ищу свои трусы, которые я вчера не пойми, где снял, отказываюсь от идеи ползать, поэтому надеваю халат отеля, и открываю дверь свежей и румяной женщине. Широким жестом показываю ей проходить в моё временное место дислокации. Она садится в кресло напротив кровати и убирает сумочку на столик.

– Что ты здесь делаешь в такой ранний час? – еле выговариваю я. – У меня раскалывается голова, и если ты не пришла меня лечить, то можешь уходить обратно.

Оглядываюсь в поисках портмоне, и мой взгляд натыкается на использованный, нет даже не так, наполненный спермой презерватив. Хмурюсь, присаживаюсь на корточки и с подозрением осматриваю его.

– Ты еще надень перчатки и отнеси этот вещдок в лабораторию на экспертизу, узнаешь, кто донор, – шутит Селена, удобно устроившись в моем кресле. – На, держи пару таблеток, бутылку воды можешь найти на столике.

– Спасибо, – выхватываю из ее рук лекарство и слабыми глотками отпиваю живительную жидкость, боясь, что меня вырвет. – Сколько я выпил, не знаешь?

– Почти две бутылки, – ее губы изгибаются в усмешке. – Еще есть вопросы? Потому что я тоже хочу теперь свою дольку.

– Я вызвал проститутку или вломился в чужой номер? – ложусь обратно на кровать, закидываю руки за голову и закрываю глаза.

Громкий смех заставляет меня сильнее зажмуриться и прижать пальцы к вискам.

– Прости, я больше не буду так громко говорить, обещаю. Нет, дорогой, это твой номер, и я не проститутка, – говорит она, и я начинаю громко стонать то ли от боли, то ли от своей осечки.

– Я надеюсь, все содержимое моих яиц осталось в этой резиновой штуковине, которая на полу. Не хочу быть отцом, жениться, разводиться и платить алименты, – глухо произношу я.

– Делать мне нечего, рожать от такого, как ты, – фыркает она в ответ, я приоткрываю один глаз и смотрю на нее, как мне кажется, возмущенно. – Ты не плохой, Тони, просто ты не живешь на одном месте. Какой из тебя отец? – я поджимаю губы еще сильнее, тут она попала в самый центр. – Я не это хотела сказать, прости.

– Вчера я трахнул тебя, и ты уехала к своему «жениху» убеждать его дальше в том, что ты только его? – моя голова постепенно начинает прекращать болеть, поэтому я сдвигаюсь на кровати и уже открываю второй глаз, чтобы более или менее сосредоточится на разговоре.

– Ну, на самом деле, ты только завел меня. А трахала я тебя, судя по тому, что ты был никакой. Для очистки совести, перед своей Беатрис можешь считать, что я воспользовалась тобой.

Мгновенно сажусь ровно, и мои руки сжимаются в кулаки, к чему этот разговор о ней сейчас?!

– Мы же друзья… А я дружу и с ней тоже…и мы делимся с ней многим… – она смакует каждое слово, доводя меня до исступления.

– Быстрей давай, – мой голос грубеет, боль сменяется яростью.

– Да перестань, Тони, я не собираюсь говорить девчонке ничего. Просто мне нужна суть ваших отношений, чтобы держать себя в тонусе, – хитрый взгляд Селены блуждает по моему телу. – Ты же не думаешь, что я воспользовалась ситуацией? Я тебя не поила. Ты сделал все сам.

Допустим так и есть, но мои мозги все еще наполовину погружены в виски, который плещется через край моей черепной коробки, поэтому оценить то, что происходило этой ночью, я не могу.

– Кто она для тебя? Я было обиделась, когда ты не отдал должного внимания роскошной обстановке отеля и самого мероприятия. Казалось, ты видишь только мясо, лежащее на своей тарелке, но не тут-то было. Когда ты вырвался, как ненормальный, из толпы, чтобы увести свою «даму»… Я думала, ты рехнулся. У тебя никогда не было дамы. Пойми! Шлюхи, однодневки, любовницы за деньги, но не дама. Кого ты там хотел обмануть? И, самое главное, я была счастлива, что человек, перед которым мы устроили шоу, ушел по безотлагательной причине. Ты провалил весь план, и все ради девчонки, которая не в состоянии купить себе этот дорогой кусок ткани. Но больше всего бесит, что ты молчишь! Расскажи мне, откуда ты ее знаешь, и клянусь, я отстану! – ее пламенная речь меня утомляет, и поэтому я поднимаюсь с кровати, с раскрывшимися полами халата, раз уж на то пошло.

Так как мы трахались с ней, то ни к чему соблюдать правила приличия. Низко наклоняюсь и достаю из чемодана свои боксеры. По поводу роскошной обстановки, если честно, мне плевать, я не ценитель архитектуры и интерьеров, и не помню, когда я восхищался даже самыми крутыми отелями. Это место для ночлежки, в моем случае, постоянное. Я отельная проститутка, что уж… Обдумываю, как ей ответить так, чтобы потом она не интерпретировала по-своему. Если я начну серьезные отношения с Беатрис, вот такие казусы, как пьяный секс, испортят мне все карты, смешают. Поэтому я двигаюсь в душевую и смываю с себя вчерашнюю ночь, как страшный сон, который точно больше не повторится. Пытаюсь вспомнить ключевые моменты или хотя бы отрывки, но ничего. Чищу зубы и выхожу к Селене, которая копается в своем телефоне. Наклоняюсь и вижу ее сообщение, отправленное несколько минут назад Беатрис.

– Я был ее первым! Она тогда была девушкой моего сына. Предположим, по моей причине они расстались, – мой голос ровный, интонации сохранены как с бизнес-клиентом, ни тени страха или сомнения. – Если ты однажды нарушишь то, что я создам, рассказом о пьяном трахе, будешь растерта в порошок. Ты знаешь, что я сделал…

– Тони, я… Нет, ты неправильно понял, – изворачивается она, – может я, наоборот, смогу стать купидоном для вас. И если тебе станет легче, ты мысленно был с ней, ее имя ты произнес, когда кончал.

Теперь с обратным темпом, как на перемотке, у меня появилось полное представление того, что произошло ночью. Она разувает, ее грудь, руки на моем члене, заботливо надевающие презерватив, и самый быстрый секс в мире с громким именем. Сгибаю указательный палец и растираю висок, который разнылся, от стыда, пожалуй.

– Да ладно, Энтони, тебе ведь стало легче, и то, что произошло, можно не засчитывать, – Селена смеется и поднимается с кресла. – Я рада, что мы все решили. По поводу девушки не переживай, то, что произошло здесь, неважно, насколько качественно, – я морщу нос, словно от вони, – останется, между нами. Удачного перелета. Я пришла вылечить тебя и объясниться.

Затягиваю халат на своем теле, открываю дверь для Селены, головой упираюсь в косяк.

– Ты еще тот купидон, – усмехаюсь я.

– Не поверишь, я буквально приношу добрые вести. – Она целует меня в щеку и проводит рукой по щетине, отросшей на моем подбородке.

– Подожди, – останавливаю ее, пока не забыл, – вы же знакомы, ее парень… У них все серьезно?

Она непонимающе хмурится, складывает в голове пазл, взгляд мечется по моему лицу, когда она, наконец, отвечает: