– Иди ко мне, – хрипло произношу я, вытаскиваю язык и приподнимаю голову, заслужив поощрение, я слизываю все мороженое и целую его.

Нервно дергаю руками. Я так хочу прикоснуться к его мощным плечам и шелковым волосам, обнять его и заставить любить меня. Приподнимаю нижнюю часть для него и чувствую его член у входа. Так близко, что стоит мне приподняться, и он будет во мне.

– Ты скучала по мне, чертовка? – шепчет в мою шею и прикусывает место с бешено бьющейся веной.

– Чуть с ума не сошла от мысли, что ты не приедешь. Думаю, я тебя люблю… – мой голос срывается, когда он медленно входит в меня.

– Повтори еще раз, – он выходит из меня полностью.

– Люблю, – жесткий толчок, от чего моё тело подпрыгивает под ним. – Люблю, люблю, люблю.

Быстрые толчки, грубые руки сжимают моё тело, удерживают на месте, пока я твержу одно и то же. Энтони ускоряется, и мои руки оказываются на свободе. Обхватываю его плечи и цепляюсь мертвой хваткой, шепчу ему слова любви, пока не вижу звезды и космос. Откинув голову назад, я позволяю ему пойти за мной, упруго сжимая мышцы внутри. Наши трясущиеся тела падают на стол, дыхание медленно восстанавливается.

– Кажется, завтра мне снова придется ехать за фото, – говорю я дребезжащим голосом.

– Я хочу провести с тобой весь день, – он проводит широкой ладонью по моей влажной коже на груди. – А лучше всю жизнь.

Глава 22

Энтони

Теперь наши ночи превратились в секс-происшествия, от которых мы отмываемся лишь к шести утра. Не успокаиваемся, пока не используем все содержимое квадратной коробки с фисташковым мороженным. Перетаскивание досок под ее восхищенным взглядом для того, чтобы доказать, что я могу многое ради нее… До последнего хрипа я чинил пепелище, устроенное моей Беатрис, чтобы мы могли поторчать в излюбленной беседке. Естественно, я могу это все оплатить, но мне хочется потом лежать на ее коленях и пялиться в экран, просматривая «Мстителей», пока она гладит мою голову. Я отдыхаю душой, когда она восхищается «Капитаном Америкой» или «Тором». Мне сразу хочется стать для нее тем человеком, который покажет, насколько он силен для нее. Ну и, конечно, отдельный разговор про мой «молот», которым я очень старательно отрабатываю.

Я замечаю очень много качеств в Беатрис, которые мне безумно нравятся. Всегда казалось, что собрать всех за столом, это великий труд. Но малюсенькая девчонка, лежащая сейчас в моих объятиях, одним только взглядом справляется с этим. Беатрис готовит как богиня, и, честно говоря, Джекс словно ее сын, она его гоняет и подкалывает постоянно. Парень настолько легкий в общении и понимании, что я сам не прочь иногда поторчать с ним в галерее, посмотреть на выставку и пообщаться. Все чаще ловлю себя на мысли сделать уже, наконец, то, что задумал. Комфорт, которым она меня окружила, ласка и страсть, иногда плещущиеся через край, так что с ней не соскучишься, все это навело меня на конкретные мысли, переходящие в действия.

Наконец до меня дошло, что мне тридцать семь! Первое, чего я желаю, это семью! Не просто жену и детей, а хочу Беатрис сделать своей женой и с ней завести детей. Мне порядком поднадоела моя мнимая свобода, похожая на годы рабства и одиночества. Кроме того, я хочу удержать Беатрис и не остаться с разбитым сердцем. Не ждать, пока молодой пацан утащит ее у меня из-под носа.

Именно поэтому я аккуратно высвобождаю ее из своих крепких объятий, надеваю обычные джинсы и футболку. Почему обычные? Мне самому странно так одеваться на постоянной основе, я – человек-пиджак, живущий на работе, в каком-нибудь бунгало, с панамкой в руках. По крайней мере, раньше; сейчас же я работаю ровно столько, сколько положено. Если у меня есть возможность слинять пораньше, с превеликим удовольствием я это делаю. Стараюсь урвать потерянное время, остановить его рядом с ней. Жить своей жизнью так, как хочу этого я. Вкусить радость от времяпрепровождения с интересующим меня человеком. Я даже не знал, что это так здорово!

Выхожу на улицу и ловлю первое такси, объясняю, что мне необходимо добраться до площади VENDOME. Я примерно уже знаю, что и где находится, но это же Париж. Каждая улица – целая история. Такси доставляет меня до места, где сосредоточены самые именитые ювелирные бренды, каждый из которых уникален и обладает неповторимой историей. Одна эта улица – это целый мир высокого ювелирного искусства, где расположены дома с мировым именем. В свою очередь уже примерно знаю, какой бренд меня интересует – Boucheron. Пожалуй, именно они смогут показать мне идеальное кольцо для такой хрупкой девушки. Беатрис не нужен булыжник, шик и красота. Я должен подчеркнуть то, что уже есть, привнести свою маленькую лепту в укрощении строптивой и успокоиться самому.

Прохожу вдоль площади, где когда-то селились самые богатые люди Парижа: коммерсанты, банкиры и, конечно же, ювелиры. Не дохожу до колонны, которую установил Наполеон в честь своих триумфальных побед. Сорок четыре метра тщеславия для такого маленького человека, смешно, ей богу. Наконец, нахожу необходимую вывеску. Меня встречает приятная девушка, которая тут же становится за прилавок.

– Здравствуйте, месье, чем я могу вам помочь? – девушка рассматривает меня с интересом, пока я ищу в закладках ту самую ссылку с их сайта.

– Здравствуйте, меня интересует кольцо для помолвки из белого золота с бриллиантом круглой огранки и бриллиантовым пале, – читаю я с их странички в поисковике. Девушка идет к стенду с кольцами, пока я рассматриваю их выбор. – Кстати, удачный выбор расположения. У вас здесь всегда солнечно и бриллианты сияют целый день.

– Украшенное россыпью бриллиантов и гофрированным узором ваше кольцо для помолвки, – она протягивает мне искомое, и я так понимаю, что эту фразу заучивает каждый продавец на тот случай, если покупателя может напугать сумма. – Зеркальная оправа позволяет создать восхитительную игру света, а отделка двух видов является наглядным свидетельством выдающегося таланта искусных мастеров. Это оригинальное кольцо с графическим дизайном для современной девушки и клятвы в вечной любви, – продавец мне улыбается.

Я доволен своим выбором, достаю кольцо, принадлежащее Беатрис из кармана, и показываю девушке, чтобы она определила размер. Я не мог поступить иначе. Только воровство позволит мне сохранить все в тайне, хотя бы на некоторое время.

– Спасибо за покупку, – беру коробочку в руку; я специально выбрал не выпуклую, чтобы можно было спокойно убрать подальше от глаз девчонки, но прятать от нее, это все равно, что скрывать. И если она не спалит нас в очередной раз, то молиться придется за любого, кто попадётся ей на глаза. Естественно, я шучу в некотором роде, Беатрис прекрасная девушка, немного чокнутая в силу возраста, вздорная, но моих чувств к ней уже ничто не изменит. Нельзя зарекаться, знаю, но я устал думать о плохом и жить с оглядкой. Тянуть кота за яйца не буду, все движется в нужном направлении.

Возвращаюсь назад тоже на такси, когда я захожу в дверь, на меня смотрят две пары глаз. Джекс подозрительно, потому что знает, куда и зачем я ездил. Беатрис вопросительно, ведь я бросил ее спящей без предупреждения.

– Доброе утро, – Беатрис целует меня в щеку, за ее спиной я передаю кольцо девушки Джексу, он быстро забирает и прячет. – Ты ушел так скоро, я даже не успела сообразить… – еще одна важная черта Беатрис – «издалека», хитрая малышка оперирует такими правильными словами, словно ангел во плоти, но стоит оступиться, как она со скоростью света превращается в дьяволицу, кидает молнии и разрывает всё в клочья.

– Были кое-какие дела, но теперь я абсолютно свободен и готов на любые эксперименты, – Беатрис нервно проводит по своим рукам, которые покрылись мурашками, а Джекс кривит губы. – А ты, мальчик-зайчик, устроил бы себе голожопый карнавал, что же так одиноко-то? Всю ночь шатался, устал, наверное.

Беатрис начинает смеяться, пока я одолеваю Джекса.

– На вас насмотрелся, куда мне до пенсионера? Я уже понял, что вы немного эксгибиционисты, твой зад в трусишках я видел и не раз, прости, но ты не в моем вкусе. А Беа все такая же тощая, – выставляет мизинец в воздух и снова отвлекается на телефон. – Кстати, ты пропустил завтрак, прости, я доел твою порцию.

Вот поганец, я обожаю крок-месье в исполнении Беатрис, но сейчас мне не хочется заставлять ее готовить. Поэтому я наливаю себе большую кружку кофе и устраиваюсь на стуле. Беатрис немного нервничает, перебирает пальцами по столу.

– Я пошел к себе в комнату, будете бить посуду или убивать друг друга, мне пофиг, я в наушниках, – говорит Джекс и встает со своего стула.

Его тонкий намек на то, что он не подслушивает, очень далёк от истины.

Я выжидаю паузу, отпиваю кофе и приподнимаю одну бровь, чтобы она продолжила мысль.

– Я с девочками обещала встретиться. А теперь не знаю… – я непонимающе смотрю на нее, она же, потупив взгляд, сидит в застывшей позе.

– Подожди, ты боишься, что я увижу их или, что они увидят меня? – подталкиваю ее к ответу.

Беатрис хмурится еще сильнее, от чего я начинаю думать, что она стесняется меня. Но я не высказываю своего мнения.

– И то и другое, – скомкано отвечает она, берет свой полный стакан и идет к посудомоечной машине.

– Отчего же? – теперь пришло время мне занервничать, то, о чем я даже не хочу думать, переходит в стандартный комплекс. – Тебе кажется, что я слишком старый для вашей девичьей компании?

Она оборачивается немного взбешенной от моих слов, мне так даже больше нравится. Тихая Беатрис – жди беды. Злющая – говорит о том, что сейчас все прояснится.

– Тони, ты такой дурак. Я тут переживаю, что девочки будут пялиться на тебя, пытаться облизать. Ведь ты не знаешь, на что они способны. К тому же, я представляю, какой эффект ты производишь на все женское население планеты, – бросает полотенце, так и не вымыв руки. – Да и ты сам, когда увидишь Полин, начнёшь сходить с ума от ее форм. А я стану тенью за этим столиком. Именно поэтому я переживаю. И вообще, иди ты к черту, Энтони.