Ellen Fallen - Магнитная буря

Она широким шагом пытается проскочить мимо меня, я хватаю ее за руку и усаживаю на колени, расплескав при этом немного кофе на столе.

– Ты говоришь глупости. Для меня существует только одна девушка, и в данный момент она рассержена из-за своих дурацких выводов. Скажи мне, я хоть раз дал тебе повод думать, что меня интересуют другие девушки? – целую ее в голое плечико, от чего она придвигается ближе.

– Нет, – глухо произносит она.

– Так давай начнем этот день с приятного, топай переодеваться. Я пока допью свой кофе, – подталкиваю ее попку, шлепаю напоследок, чтобы был стимул скорей собраться.

Иногда она очень странная, эти ее страхи, уж не знаю, с чем они связаны. Она словно в коконе, сдерживает себя во всем и жутко боится остаться одна, взять хотя бы ее проживание с Джексом. Они ведь видятся не так часто, но его присутствие играет важную роль, потому что он приходит ночевать, и ей не так одиноко. В ситуации с шатром ей показалось, что я ее бросил. У меня много вопросов, почему она так себя ведёт. Но хотелось бы услышать ответ от нее самой, а не просто объяснение Джекса.

Достаточно быстро собравшись, Беатрис выходит в маленьком кружевном платье черного цвета, оголяющем ее плечи, и выглядит еще более хрупкой, чем раньше. Я нервно сглатываю, Господи, знал бы, что буду так бояться ее потерять, то никогда бы не поверил. Вообще, то, как она выглядит, просто запретно. Успокаиваю своего младшего братца, который шевелится при виде моей девушки, одним сжатием яиц. Поднимаюсь со своего места, подхватываю ее на руки и выношу за дверь под девчачий писк. Этот звук напоминает мне что-то такое далекое, но я никак не могу вспомнить. Иногда мне кажется, что мы знаем друг друга очень давно, по крайней мере, я точно, судя по разнице в возрасте.

Мы проходим пешком в обнимку несколько кварталов, моя рука лежит на плечах Беатрис, а ее обнимает меня за талию. Мы разговариваем об улицах, по которым идём, и о различных фактах, которые мне известны, но я тщательно это скрываю. Мне нравится слушать ее, это одна из тех вещей, которые привлекают. Можно миллион раз прочитать, но услышать от Беатрис, – это совсем другое.

Когда мы подходим к кафе, я узнаю это место из фильма «Амели». Удивленно осматриваю действительно похожее место, с единственной разницей – здесь работают только мужчины. Вот так новость. Мы садимся на улице, чтобы прохлада хоть немного обдувала нас ветром. Заказываю себе обед и с ухмылкой наблюдаю, как Беатрис поправляет на себе платье, ножкой она касается меня под столиком, и я едва сдерживаюсь, чтобы не начать приставать.

– Ты невероятно сексуальный, Тони. Эта твоя кривая ухмылка и длинные ресницы сводят меня с ума, – рукой она проводит по шее. – Раздеваешь на виду у всех.

– А что, если я не прочь заняться этим в общественном месте, – она охает, я же продолжаю свою пытку, – мы могли бы уединиться в кладовой… Я прижму тебя к себе, буду облизывать сладкие соски, удерживать твои раскрытые бедра, пока мой член…

– Привет всем, – радостно произносят два неизвестных мне голоса, отрываюсь от Беатрис. – Я Полин, а это Лулу, – брюнетка протягивает мне руку, я встаю и возвышаюсь над ними двумя. – И ты не говорила, какой он красавчик. Да как ты могла?!

Беатрис еще не отошла от моих слов, ее щеки горят, кожа призывно светится, а набухшие соски выделяются через тонкую ткань платья. Ее дрожащие пальчики прикасаются к вырезу на плечах, после чего она тихо выдыхает и встает. По очереди целует девочек, когда рыжая наклоняется ко мне, Беатрис резко стучит по столу ладонью.

– Опасную игру вы затеяли, мадмуазель Лулу, – чопорно произносит Беатрис. – Возможно, до вас ещё не успело дойти, но это мой парень.

Она по очереди кидает красноречивый взгляд на своих подружек, контрольно-предупреждающий.

– Да мы, вообще-то, в курсе, да Полин? – рыжая пышка, все такая же веселая, не понимает очевидного – моя девочка ревнует. – Мы очень рады встретиться с вами. Когда Беатрис рассказывала о своем первом мужчине, он был как таинственный ловелас в черном одеянии. Горячий, несуществующий мужчина. И честно сказать, мы сомневались в правдивости ее слов, Беа была настоящей девственницей в наших глазах, – она закрывает рот пухленькими пальчиками, совершив оплошность, за что получает убийственный взгляд от Беатрис.

– Не знаю, насколько таинственный, я обычный человек, у меня две руки, две ноги. Мы с Беатрис разминулись в тот момент, но теперь решили, что упускать дарованное нам свыше неприемлемо, – все это время я смотрю на Беатрис. Хочу знать, от чего ее глаза загораются. Мне необходимо, чтобы она чувствовала, насколько я ее люблю, и придать ей уверенности, что ничего не случится.

– Ты сильно расстроишься, если мы сходим припудрить носик? – вернулся мой ангел, чему я несказанно рад.

– Конечно, милая, для тебя хоть звезды с неба, – напоминаю, как она кричала ночью, что видит звезды, от чего она снова становится пунцовой.

Смущать ее – моя любимая игра.

– Я останусь с вами, – говорит Полин, та, что, как мне кажется, более молчаливая.

Я уже было решил, что могу расслабиться, раскрываю перед собой меню, изучаю блюда этого кафе. Вдруг я чего-то пропустил…

– Ее родители погибли в авиакатастрофе, когда ей еще не было трех. И самое страшное, что вы можете сделать, это обидеть ее. Беатрис в один день лишилась самых родных людей, маленьким ребёнком чуть не попала в приют. Если бы не её тетя, которая, отказавшись от своей личной жизни, забрала ее к себе и не бросила, несмотря на трудности с фирмой отца Беатрис. Поэтому выкиньте из головы идеи погулять с ней и сбежать, – она не смотрит мне в глаза, делает вид, что сосредоточенно читает, пока я рассматриваю ее профиль. – Думаю, я доходчиво вам всё объяснила.

– А с чего вы взяли, что я собираюсь поступать по-свински? – с сарказмом спрашиваю ее. Мне стало интересно, чем руководствуется эта юная мадмуазель, когда выдает подобные мысли.

Полин отрывается от бумаг, и ее тяжелый взгляд пронзает меня, как рентгеновский луч, словно пытается проникнуть в мой мозг.

– Потому что она стала совсем другой. Слишком доверяет вам, и боль от разрыва будет разрушительной. Так что прежде хорошо подумайте. Надеюсь, эти объяснения вас удовлетворят? – откровенная стерва, вот кто она, но я ведь хуже.

– Полин, а вы сделали это заключение из своего собственного опыта? Или в вашей спортивной секции девушек-бикинисток стероиды закачивают ещё и в мозг? – приподнимаю брови, совсем она поникла после моих слов. – Полин, поймите, я не стану каждому в вашей компании рассказывать о своих намерениях. Не стану оправдываться или делиться своими мотивами и, главное, убеждать. Мне насрать на ваши пустые головы и искусственные ресницы. Я понятно объясняю? – ее глаза бегают в поисках Беатрис. – Устраивать экзекуцию вы можете своим молокососам, но не мне. То, что происходит у нас с Беатрис, касается только нас двоих. Со всем уважением я выслушал вас и благодарен, что вы дослушали меня.

К нам подходит официант, и я, как ни в чем не, бывало, заказываю на всех мороженое крем-брюле с интересным названием «Амели». Полин молча, погружается в ковыряние мороженного, пока я наблюдаю за проходящими мимо людьми. Меня жутко бесят личности, желающие стать третьим колесом. Провидцы и всезнайки, черт возьми, которые рьяно проталкивают свои бестолковые мысли, убеждая всех в своей правоте. Я никогда не слыл человеком, поддающимся убеждениям, и сам никого не убеждал. Если ситуация выходила из-под контроля, я ломился вперед и подхватывал, чтобы разрушения были минимальными. Но ни одна собака не гавкала мне в спину. А здесь девчонка, мировоззрение которой застряло на уровне автозагара и краски для волос, учит меня жить. Я еще больше убеждаюсь, что Беатрис хоть и шальная, но для своих лет очень мудрая. Я не чувствую себя с ней старым и рыхлым.

Меня настолько взбесили слова этой крашеной куропатки, что вылетела из головы основная информация. Упоминание о родителях Беатрис, погибших в авиакатастрофе, заставило моё сердце сжаться, замедлить ход. Словно сбившиеся часы… Может это и есть общее между нами? Боль потери, безысходность и трагедия. То, чего уже никогда не вернуть, и о чем мы обязательно должны поговорить.

– Мы вернулись, – голос Беатрис вибрирует от возбуждения, она наклоняется к моему уху и шепчет. – Ну как тебе Полин? Я видела, что вы разговаривали.

Уголок моих губ тянется вверх, она наблюдала за нами исподтишка, ревнивая проказница. Поднимаю ее со стула и усаживаю к себе на колени, руки мгновенно обвивают мою шею, а губы оказываются в миллиметре от моих.

– Она не в моем вкусе, – шепчу ей на ушко. – Но я думаю, она хорошая подруга, – впиваюсь в ее рот, с наслаждением закрываю глаза.

Кажется, что минуты, проведенные порознь, превращаются в часы, от чего я готов провалиться в своё забвение.

– Это будет какая-то особенная встреча? – подушечками пальцев беру немного крема и нежно наношу вокруг глаз. – Во сколько ты за мной заедешь?

Мы с Энтони одеваемся в моей гардеробной, пришлось купить ему пару костюмов и вещи для выхода. Очевидно, что спортивные штаны Джекса не смогут стать панацеей, учитывая то, как я поступила с его одеждой. На удивление, Энтони быстро нашел все, что ему необходимо, а мне не пришлось его долго ждать. Поход в магазин стал приятным времяпрепровождением с поеданием мороженого в рожке и распитием молочного коктейля. Конечно, я ожидала муторной поездки, что он начнет, как Джекс, кривить свои губы, готовилась ко всему. Даже прихватила пакет мятных конфеток для успокоения нервной системы. Но как оказалось, Энтони – мужчина с конкретными целями и сам знает, что ему необходимо. Сейчас он надевает рубашку, а я смотрю на его отражение в зеркале. Неторопливо он застегивает пуговицы, при этом с его губ не сползает загадочная улыбка.

– Я приеду за тобой, как только ты освободишься. Мы поужинаем в ресторане, проведем некоторое время наедине, – это прямое попадание, ведь мы постоянно, как трио, вместе. Единственное время, когда мы наедине, без свидетелей – это ночь. Джекс уже неделю ведет развратный образ жизни, не появляется дома. Что странно для него.