Ульяна Романова - Майя для сурового

– Спасибо, – от души поблагодарила я, получив в ответ величественный кивок.

На столь прекрасной ноте мы и простились. В машине я вслух читала Вадику все, что успел собрать Михаил о Николь.

– И чем нам это поможет? – скептически уточнил лучший друг.

– Пока не знаю, – честно призналась я и оптимистично закончила: – Но мы обязательно придумаем! А знаешь, что интересно? От кого же она все-таки шла, когда мы в офис Богдана попали?

– Не знаю, но интуиция подсказывает, что строила очередную пакость, – скривился Вадик. – Ты уверена, что она не встречалась с кем-то из директоров «Люкса»? Там ведь еще Даня есть.

– Я очень хочу верить Богдану, – нерешительно проговорила я.

Вадик сочувственно на меня покосился:

– Птичка, я волнуюсь за тебя, – признался он.

– Где наша не пропадала? – искренне улыбнулась я.

– Точно, прорвемся, – согласился Вадим, паркуя машину у офиса.

Досье мы решили оставить в машине и пока никому о нем не говорить.

Стас при нашем появлении оторвал взгляд от монитора и обеспокоенно произнес:

– Что-то вы долго.

– Были дела, – загадочно проговорил Вадик. – Ну что, дамы и господа, работать и еще раз работать, – жизнерадостно оповестил он, потирая ладони.

Когда основная масса сотрудников уже засобиралась домой, к нам присоединился Толик, и мы снова работали до самого утра. За ночь мне пришло несколько сообщений от Суворова. В основном, гневных. Бага негодовал, что мы все до сих пор на работе. Пришлось успокоить, написав, что проект почти закончен.

С восходом солнца все дружно выдохнули. Помятые, но невероятно довольные, мы доделали тендерный проект для итальянцев и решили отметить знаменательное событие сотой чашкой кофе. И только устроились за столом, как в кабинет без стука вошел Богдан. Бодрый и свежий, чисто выбритый и одетый в обычные джинсы и футболку.

– Доброе утро, – кивнул он всем сразу. – По лицам вижу, что работу вы закончили. Мышка, собирайся.

– Куда? – подозрительно уточнила я, сдерживая очередной зевок.

Богдан сложил руки на груди и поднял одну бровь:

– На кудыкину гору. Поехали, по дороге расскажу, – пообещал Суворов.

– Ладно, – согласилась я, еле ворочая языком. – Мальчики, если что, я на связи, – подхватила сумку и пошла вслед за Богданом.

В его машине было уютно и прохладно, и как только Суворов завел мотор, я тут же отключилась.

Проснулась я оттого, что грудь сильно сдавил ремень безопасности, когда машина подпрыгнула на кочке, и меня по инерции бросило вперед. Сонно огляделась по сторонам, совершенно не узнавая местность, в которой мы оказались. Вокруг стеной возвышались березы, а ехали мы по отвратительной проселочной дороге. И, судя по тому, что солнце уже вовсю светило, довольно давно. Спина безбожно болела, а ноги чуть покалывало от неудобной позы.

Богдан спокойно вел машину, полностью сосредоточившись на дороге.

– Куда мы едем? – поинтересовалась я, зевая и потирая глаза.

– Выспалась? – вместо ответа спросил Суворов.

– Богдан, где мы?

– В лесу, – покладисто ответил он, сжав зубы на очередном ухабе.

– Не выдержал и решил прикопать конкурентку? – съязвила я.

– Майя, мы договорились, что за стенами офиса ты – моя девушка, – закатил он глаза.

– А, ну да. Я забыла.

– На лбу напиши, – посоветовал Богдан.

– У тебя?

Суворов, видимо, посчитал, что отвечать на подобные вопросы ниже его достоинства, и гордо молчал, пока мы не подъехали к небольшому деревянному домику. Я восхищенно уставилась на великолепие, которое предстало нашему взору. Мамочки, настоящий домик в лесу! Одноэтажный, построенный из настоящего сруба с резными окнами и крохотным деревянным крыльцом.

Я вышла из машины, с любопытством озираясь. На фоне леса домик выглядел по-настоящему сказочно, так что дыхание замирало, а от чистейшего лесного воздуха кружилась голова.

– Нравится? – поинтересовался Бага, с удовольствием наблюдая за моей реакцией.

– Очень, – честно выдохнула я, – чей это дом?

– Мой, – просто ответил Богдан.

Я еще немного поглазела на окрестности и достала мобильный, чтобы проверить пропущенные и посмотреть который час.

– Бага, здесь связи нет!

Богдан, в тот момент пытавшийся открыть дверь, вздрогнул и повернулся ко мне с самым довольным выражением лица:

– Именно, Мышка. Три дня только вдвоем и никаких мобильников. Расслабься, сегодня пятница.

– С ума сошел? Какие три дня? А работа?

– Там же Вадик, а у вас один коллективный разум на двоих! Он справится, – пообещал мне Богдан, снова разворачиваясь к двери. 

– А вещи? В чем я три дня ходить буду? В блузке и на каблуках? – все же попыталась я воззвать к здравому смыслу.

– А зачем тебе вещи? Жара, ходи голая, – мечтательно предложил Суворов, открыв наконец замок и первым входя в дом.

Ну не гад ли?

– Мышка, расслабься и получай удовольствие.

И как-то он так выделил интонацией «удовольствие», что по всему телу побежали мурашки, а низ живота скрутил спазм. Вдохнула поглубже и потопала за Суворовым в дом. Обстановка была спартанская, но очень уютная. Всего две комнаты: кухня и спальня. Но меня восхитило другое – вся мебель была вырезана из дерева! Кухонный гарнитур, состоящий из двух тумбочек и подвесной полки над ним, кровать с деревянными спинками, громоздкий стол и резные стулья.

В доме не пахло сыростью или затхлостью, нет. Только запах древесины смешивался с ароматом трав и листьев, когда Суворов открыл нараспашку все окна.

– Давно ты его купил? – поинтересовалась я у Богдана.

– Я его не покупал, Мышка, я его построил.

– Сам? – не поверила я.

– Отец помогал, – Бага пожал плечами, отодвинул край половика и открыл люк в подпол.

Суворов провозился какое-то время, а потом послышался гул, и в кухне тускло загорелась лампочка.

– Да будет свет, – радостно сообщил он, выбираясь наружу и перекрикивая страшный шум. Закрыл подпол, и гул стал еле различим.

– Обалдеть, – честно сообщила я, – не ожидала.

– Я полон сюрпризов, – Бага озорно на меня посмотрел и пошел к машине. Вытащил из багажника несколько сумок, две из которых были мне очень хорошо знакомы, так как некоторое время пылились на самой верхней полке шифоньера.

Все предусмотрел, надо же!

– Вот твои вещи. Собирала твоя мама.

– Зачем так много? – удивилась я.

– На три дня в лес и без теплой пижамки? – Бага смешно спародировал мамину интонацию, ставя сумки на диван. Потом он вытащил несколько пакетов провизии и отнес в кухню. Как оказалось, в одном из деревянных шкафов прятался маленький, но довольно вместительный холодильник.

– Ты хорошо подготовился, – проговорила я, роясь в своих сумках.

Мама расстаралась на славу и сложила все, что нужно: пижама, спортивный костюм, купальник и … красное нижнее белье, которое я купила когда-то, но ни разу не надевала, ибо слишком откровенное. Кружевное и полностью прозрачное – оно не оставляло простора для фантазии.

– Это я положил, – признался Богдан, видя, что я недоуменно разглядываю коробку.

– Ты рылся в моих вещах?

– Только в белье, – Суворов хохотнул и поднял ладони вверх, – твои пижамки с зайцами меня не волнуют.

– Извращенец, – прошипела я.

– О, да, – согласился Богдан, медленно приближаясь ко мне и пожирая глазами. Подошел вплотную и заглянул в глаза, облизав пересохшие губы, – еще какой.

Он обнял за талию, привлекая к себе. Бедрами я почувствовала его возбуждение, но Бага не торопился. Провел носом по моей щеке, поцеловал в висок и горячо прошептал на ухо:

– Я голоден.

– Я тоже, – с придыханием сообщила я, вцепившись ладонями в запястье Суворова.

Кровь со скоростью побежала по венам, разнося электрические заряды по всему телу. Я прикрыла глаза, наслаждаясь его касаниями, нежными, почти невесомыми. Его дыханием на своей щеке, горячими губами на виске и ладонями, которые медленно расстегивали пуговицу на брюках…

Богдан провел подушечками пальцев по коже над резинкой брюк, отчего я вздрогнула и еще сильнее вцепилась пальцами в его руку, откидывая голову на его плечо, и почувствовала новый поцелуй в висок. С губ сорвался протяжный стон, а низ живота налился болезненной тяжестью.

Суворов резко развернул меня к себе, обнял за шею и зашептал прямо в губы:

– Дыши, поняла?

Я могла только кивнуть, завороженная его взглядом. В нем читалась невероятная, просто дикая жажда… Поцелуй – жадный, настойчивый, подавляющий волю и заставляющий капитулировать, отвечать с той же страстью. Я обняла Богдана за шею, нежно поглаживая затылок, и почувствовала, как по его телу прошла волна дрожи, а поцелуй стал еще более диким и ненасытным.

Отпрянув, я дергаными движениями начала стягивать с него футболку. А когда отбросила ее в сторону, то Богдан протянул руки и снял с меня блузу через голову, не теряя времени на расстегивание маленьких пуговиц. Следом полетел и лифчик, и Богдан тут же сосредоточился на моей груди, с силой втянув в рот и поигрывая языком с уже острым соском. Я выгнулась навстречу его губам и громко застонала. И больше не хотела ждать, мне до боли нужно было почувствовать его в себе, унять тот жар, который с каждым мгновением разрастался все сильнее.

Легкие снова загорелись, и я громко выдохнула, услышав грозный рык Богдана: