Алекс Джиллиан - Мактуб. Пески Махруса

— Конечно, — поспешно кивает Равиль.

Повернувшись к Эрике, я киваю в сторону небольшого коридорчика, ведущего в соседнюю комнату, вручив ей рюкзак с вещами. Все той же уморительной походкой кроткой пастушки Рика следует в указанном направлении. Я слышу, как закрывается за ней дверь. Облегченно выдыхаю.

— Скажи, что ты не привел в мой дом шармуту, Джамаль, — заметно остывшим тоном произносит Равиль, напряженно глядя на меня.

— Нет, — отвергаю его предположение. — Я сопровождаю девушку к ее брату. Мы с ним были когда-то дружны. И когда у него случились крупные неприятности, я посчитал своим долгом позаботиться о его сестре, — играю нечестно, нажимая на больную мозоль Равиля, спекулируя на его чувстве благодарности. — Ему пришлось бежать из Асада. Девушку могла настигнуть участь пострашнее.

— Да, я знаю, как это бывает, — оттаяв, соглашается Равиль.

— Я вызвался проводить ее в Кемар, потому что, по слухам, мой знакомый укрылся в Кабусе. Мы остановимся у тебя на пару часов, не больше.

— Чем я могу помочь вам, брат?

— Будет неплохо, если ты отвезешь нас в Кабус, минуя пропускные посты. Я знаю, что тебе это под силу.

— Мне за радость помочь мужу моей любимой сестры. Все ли хорошо в вашем доме?

— Не беспокойся, Равиль. Аида здорова и счастлива и передает тебе самые лучшие пожелания.

— Счастлив слышать это, Джамаль, — просияв, кивает Равиль. — Может быть, я знаю человека, которого ты ищешь?

— Он вряд ли явился в Кабус под своим именем. Уверен, что как только мы появимся в городе, он найдет нас сам.

— Тебе лучше знать, брат. Я сделаю все, что попросишь. Ты вернул жизнь в Черух, не дал надругаться над моей семьей. Я до конца жизни буду благодарить Аллаха за то, что три года назад он послал тебя в наши края.

— Спасибо, Равиль, благослови тебя Господь, — положив руку на плечо мужчины, искренне говорю я.

Ровно чрез два часа мы выезжаем из Черуха на стареньком джипе. Рика дремлет на заднем сиденье. Негромко играет музыка, с перебоями работает кондиционер. Я сижу рядом с водителем, являющимся главным источником шума в салоне. Активно жестикулируя, Равиль рассказывает о новых нападениях повстанцев на соседние поселения, жалуется на нестабильность жизни в Кемаре, на неспособность местных правителей контролировать обстановку и хвалит Искандера аль-Мактума, старшего сына короля и наследника, активно помогающего отрезанной провинции гуманитарными грузами и пропагандирующего возвращение Кемара под крыло королевства. Я рассеянно слушаю, из последних сил сражаясь со сном. Ничего нового он мне не расскажет, а вот я мог бы. После нехитрой, но сытной трапезы усталость окончательно взяла верх. К слову, обедали мы с Рикой в разных комнатах. Её угощала жена Равиля в женской половине дома. И я надеюсь, что немногословная Сура не сболтнула лишнего случайной гостье. К незнакомцам в Черухе относятся с осторожностью, стараются держать язык за зубами. Но кто знает, что в голове у этих женщин. С того момента как мы вошли в дом Равиля и до сих пор, Эрика не произнесла ни слова, ни разу не взглянула в мою сторону. Меня это несколько напрягает, учитывая неспособность мисс Доусон долго придерживаться чужих приказов.

Манёвренный небольшой автомобиль подскакивает на камнях, взбираясь на невысокую гору. Прямо за ней, в долине, расположился Кабус. Я не был здесь с детства. По долгу службы мне приходилось пересекать границу Кемара, но в столице я оказался впервые за как минимум двадцать лет. Революция практически не коснулась столицы Кемара, жизнь здесь течет своим чередом, как и десятки лет назад. Строятся дома и торговые центры, растут небоскребы, успешно идет торговля с соседними странами. Последний правитель Кемара окружил границы Кабуса максимальным количеством военных, тем самым гарантируя безопасность самому себе и местному правительству. Но нам удалось проскользнуть незамеченными. Миролюбивые жители окрестностей, чьи предки веками жили на этой территории, знают потайные пути въезда в город, но никогда не покажут их тем, кто решит войти в Кабус с оружием. О том, что мы с Эрикой далеко не безоружны, я, разумеется, Равилю не сообщил.

Внедорожник останавливается у центрального входа гостиницы, расположенной в самом высоком здании города.

— Приехали, Джамаль, — сообщает Равиль. Я с благодарностью пожимаю его руку.

— Шукран[15], брат. Ты здорово помог мне.

— Позвонишь, если надо будет забрать. Я мигом примчусь.

— Конечно, — киваю я и, обернувшись назад, громко окликаю задремавшую Рику.

— Просыпайся, Медина. Мы на месте.

Эрика

Эмоции, которые я испытываю, находясь рядом с Джейданом, подобны полету по местности с непредсказуемыми погодными условиями. Ровно до того момента, как мы посетили этот чертов город-призрак, мне казалось, что я парю высоко-высоко над бугрящимися белоснежными облаками, ощущая, как исчезают для меня преграды и рамки, время и пространство перестает иметь значение, и я становлюсь частью чего-то действительно значимого, бескрайнего, важного.

Этой ночью я будто впервые за много лет почувствовала себя цельной. Словно огромный и, казалось, навсегда утраченный осколок моей души вернулся назад и занял свое законное место, подарив сердцу и духу внутреннюю гармонию, спокойствие и непоколебимую веру в то, что я нахожусь на правильном жизненном пути, в моменте «здесь и сейчас» я переплетена и всецело отдаюсь единственному человеку, которому готова открыться «от и до», безоговорочно доверить свою жизнь, раствориться в его защите, взамен отдав все самое лучшее, светлое, женственное и гармоничное, что во мне есть.

Я фактически попрощалась с внутренней воительницей, вынужденной бороться с мужчинами. Программа, заложенная во мне с тех самых дней, когда я скиталась в пустыне и, будучи беззащитной девочкой, оказалась в «Шатрах Махруса», дала сбой, фактически отключилась, подняв из глубины души невероятные, мощные чувства, взывающие к тому, чтобы бесконечным водопадом из поцелуев и ласки омывать его лицо и совершенное крепкое тело, в объятиях которого я таяла всю эту ночь… самую удивительную, насыщенную и невероятную ночь в моей жизни, когда я просто была собой, сбросила с себя не только одежду, но и оковы и маски. Содрала вместе с ороговевшим слоем кожи, позволив ей сиять изнутри искренностью и детской влюбленностью с примесью настоящей, взрослой и дерзкой страсти.

Этой ночью я принадлежала ему так, как никому и никогда… и самым разрушительным является то — что мне это понравилось.

Первый шаг в его комнату, дрожащие от трепета и предвкушения колени… это был губительный шаг, пересечение точки невозврата.

Невольно вспоминаю, как наблюдала за крохотной бабочкой, непреднамеренно подлетевшей к танцующим языкам пламени… должно быть, она так же, как и я, думала, что летит к теплу и солнцу, и не ожидала того, что это самое «солнце» спалит ее крылья за одно мгновение, не подготовив к сокрушительному падению…

Я твердо намерена игнорировать Джейдана до конца своей жизни после того, что произошло в доме Равиля.

После того, что я узнала о нем, и вспомнила, что Джейдан может идеально сыграть любую роль, которую он сам себе прописал — настоящий змей-искуситель, способный принимать любое обличие, и из любых ситуаций извлекать выгоду. Престон, конечно, художник и творческая натура, но это лишь часть его достоинств: все это идеально сочетается с его наблюдательностью, способностью анализировать и сканировать людей, ситуации и задачи, которые перед ним стоят, и ставить «шах и мат» противнику в любой, даже в самой неравной партии. Должно быть, я забыла об этом, когда полностью открылась ему.

Что ты с нами сделал, Джейдан? Зачем смотрел на меня так, словно я единственная девушка в твоем сердце и жизни? Словно бесконечные образы моих глаз, преследующие тебя из картины в картину, значат для тебя больше, чем просто воспоминание о девочке, которую ты спас? Рисуя их, ты скучал по ней, искал ее… или тосковал по самому себе?

Подавив в себе жажду высказать Джейдану все, что я о нем думаю, я выхожу из машины, покорно и молча выполняя все его приказы, скорее на автомате, чем из сердечного послушания.

Боюсь, что если из моих губ вырвется хотя бы одно слово в сторону Джейдана, меня уже будет не остановить — сначала я буду очень долго закипать, выплевывая в лицо правду о том, как узнала об его откровенной лжи и предательстве, а после не выдержу и дам волю слезам, что ядовитым комом собираются в горле после короткого разговора на кухне с женой Равиля — Сурой.

Строя из себя исконно покорную кемарскую женщину, надежно спрятав платком не только лицо, но и свой взрывной нрав, смиренно следую за Джейданом, направляющимся вальяжной и уверенной походкой к рецепции, расположенной в атриумном вестибюле роскошного отеля «Muxit»[16], где каждый предмет и мельчайшая деталь интерьера соответствуют его названию, начиная с каменной плитки, выполненной из голубого мрамора, создающей оптический эффект хождения по воде, заканчивая огромным круглым аквариумом, поражающим воображение и эпицентр холла, за зеркальной гладью которого обитают стаи экзотических рыб. Плавники некоторых из них переливаются всеми цветами радуги. Фокусируя взгляд на неоновых бликах и ровных чешуйках, я с любопытством рассматриваю неразлучную пару скатов, рассекающих водное пространство внутри аквариума, не отдаляясь друг от друга даже на десять сантиметров, заплывающих в искусственные коралловые рифы и длинные водоросли, колосящиеся по направлению к потолку. Все это действительно создает внутри некое ощущение погружения в пучину морского дна.