— Хочешь добавить ещё одну легенду в мою коллекцию, или это ловкий маневр ухода от ответа на вопрос? Или решил примерить на себя роль Шахерезады? — насмешливо спрашивает моя проницательная Эйнин.

Я бы с удовольствием рассказал ей тысячу и одну историю, если бы это могло отсрочить рассвет.

— Ты, наверное, слышала, что король Анмара склонен к радикальным решениям.

— Кровожадный тиран, — озвучила она то, что сейчас в Анмаре и Кемаре, да и во всем Ближнем Востоке не обсуждает только ленивый. — Но прямых фактов и подтверждений этому нет.

— Правительство максимально смягчает принятые им решения, но речь пойдет не только о политике, скорее, о любви.

— Серьезно? О любви? Это что-то новенькое.

Эрика тихо смеётся, закидывая ногу на мое бедро. Чертовски плохая идея. Ладонь инстинктивно опускается на ее ягодицы, поочерёдно сминая их.

— Что ты знаешь о личной жизни аль-Мактума, Эрика? — спрашиваю я.

— Немного, — задумчиво признается Эйнин. — Королю далеко за пятьдесят. У него четыре официальные жены, ведущие закрытую жизнь в своих дворцах и воспитывающие сыновей, и наверняка еще имеется целый гарем наложниц, которые тоже рожают от короля детей. Ну, очень любвеобильный правитель, больше добавить нечего.

— Махмуд ибн Фахид аль-Мактум вступил на престол совсем молодым и неженатым, — начинаю я, поглаживая упругую попку Эрики. — Ему было чуть больше двадцати, он учился в Европе, когда умер действующий монарх Фахид после продолжительной болезни. Из-за проблем со здоровьем короля осталось всего два наследника — Махмуд и Кахир. Махмуд — старший и, следовательно, именно он стал следующим самодержавным владыкой Анмара. Его готовили к правлению с самого рождения, и он с энтузиазмом продолжил политику экономического и социального развития, начатую его отцом. Махмуд производил впечатление здравомыслящего и рационального монарха, его любили и уважали, к нему прислушивались. При нем были достигнуты мировые соглашения с соседними странами и заключены взаимовыгодные контракты с Европой, Азией, Америкой, начал развиваться усиленными темпами технологический прогресс, но внутри Анмара все ещё оставались нерешённые проблемы: бедность, необразованность, торговля людьми. Последний пункт часто вызывал массовые волнения, достигающие международного уровня. «Шатры Махруса» существовали уже тогда, и именно Мактум всерьез начал бороться с организованной преступной группировкой. После очередного скандала с похищением и убийством двух европейских девушек, в Асад с официальным визитом прибыла датчанка Карен Остен как парламентёр от международной женской организации, выступающей за мир и свободу. Тем же самым сейчас занимаются послы доброй воли ООН по гендерному равноправию женщин. Юрист по образованию, дворянка по происхождению, автор многочисленных статей о неравенстве полов в арабском мире и книг феминистического настроя; красивая, умная, дерзкая и совсем молоденькая девушка с непокрытой белокурой головой приехала защищать права угнетённых женщин Анмара. Только представь, какой фееричный ее ждал прием. О том визите сохранились немногочисленные заметки в прессе. Религиозная полиция была возмущена вызывающим поведением иностранки, демонстративно расхаживающей в брюках даже на официальных мероприятиях.

— Ее выслали из страны? — приподняв голову, Рика тревожно сдвинула брови.

Столько сменяющихся эмоций на красивом лице. Никакая ты не стерва, Эрика Доусон. Маленькая выдумщица, фантазерка и мечтательница.

— Через несколько месяцев король женился, — мягко улыбнувшись, я дотрагиваюсь до красных искусанных мной губ. — Его избранницу звали Малика. Никто ничего не знал о невесте короля. Существовала какая-то официальная легенда, но к Малике она не имела никакого отношения. Аль-Мактум построил для нее огромный дворец с фонтанами и цветущим садом и пообещал, что никогда не женится снова, не возьмет вторую жену. Эту клятву он дал во всеуслышание во время свадебной церемонии. Его слова не восприняли всерьёз. Охваченной страстью молодой мужчина может пообещать что угодно, пока его сердце горит от любви…

— Малика — это Карен Остен? — оборвав меня на полуслове, изумленно выдает свое предположение Эрика.

— Да, — киваю я. Эйнин потрясено открывает рот, потеряв дар речи и хлопая ресницами. — Аль-Мактум женился на белокурой датчанке с аметистовыми глазами и горячим желанием сражаться с дискриминацией и угнетением женщин в Анмаре, которое ничуть не притупилось и не остыло после свадьбы. И что поразило все окружение Мактума, девушке удавалось невероятное — влиять на решения и мировоззрения своего мужа. Мактум безмерно любил ее — это единственное объяснение значительно смягчившимся законам в отношении анмарских женщин. В крупных городах начали строиться первые в Анмаре университеты для совместного обучения девушек и юношей, открылось множество школ в отдаленных провинциях, где раньше образование считалось роскошью или пустой тратой времени, появились новые больницы, в которых могли работать врачи прекрасного пола. Раньше женщинам приходилось лечиться у деревенских знахарок и целительниц, потому как за квалифицированной медицинской помощью можно было не успеть доехать.

— Никогда не понимала подобную дикость, — возмущается Эрика. — Лучше дать умереть жене, сестре или дочери, чем позволить врачу-мужчине осмотреть ее и вылечить?

— Сейчас ситуация совершенно иная, и это благодаря Малике. Хотя в забытых городах вроде Черуха по — прежнему чаще прибегают к нетрадиционной медицине, — пальцы неторопливо пересчитывают позвонки на спине Эрики, нежно поглаживая кожу.

— Малика… На арабском — царица. Интересно, кто дал ей это имя?

— Мужчина всегда сам решает, как называть свою избранницу, — двусмысленно улыбаюсь я, ощущая, как Эйнин слегка напрягается в моих руках.

— Так вот откуда появились голубоглазые эмиры, — произносит она возбужденно. — У младшего принца даже волосы светлые.

— У Малики и Мактума не было детей, Эйнин, — вздохнув, я крепко сжимаю ее талию. — Это самая тяжелая часть истории. Неискоренимый альтруизм, желание изменить мир, жажда справедливости и стремление помогать бедствующим сыграли ключевую роль в судьбе Карен Остен. Она приехала в Анмар с твердым намерением сделать его лучше и отдала свое сердце тому, кто был наделен властью воплотить ее планы в жизнь. Но любовь и первые победы часто делают нас беспечными, ослепляют.

— Что произошло? — Эйнин чуть отстранятся, заглядывая в мое лицо с тревожным выражением в мерцающих лазурных глазах.

— Малика организовала очередную благотворительную миссию, вместе с которой направилась в тогда еще принадлежащий Анмару Кемар. Огромный караван, груженный продуктами, игрушками, книгами, учебными принадлежностями и одеждой следовал в бедные поселения, где помощь была жизненно необходима. Путь пролегал через Махрус. Разумеется, делегацию сопровождала охрана, но вооруженные военные не смогли защитить жену монарха от толпы бедуинов-работорговцев. Нападение было стремительным и кровавым.

— Какой кошмар!

Эрика вздрагивает, спрятав лицо у меня на груди и впиваясь пальцами в мои предплечья. Успокаивающим жестом глажу ее по спине, давая понять, что ей нечего бояться, пока я рядом. Дикие уроки прошлого необходимы, чтобы жестокие истории не повторялись в настоящем. Неважно, кто ты — дочь президента, королева небольшого государства, спецагент или простая девчонка — в мире, где мужчины занимают верховную позицию, можно выжить только находясь за сильной спиной. Малейшая ошибка может стоить жизни.

— Когда стало известно, что Малика не явилась в назначенное место, — продолжаю я, пропуская мягкие волосы Эйнин сквозь пальцы, — за ней отправился спецотряд военных. Король поехал вместе с ними. Догорающие автомобили, мёртвые тела людей, убитые верблюды, выпотрошенные коробки с благотворительной помощью, пески Махруса, пропитавшиеся кровью — король все это увидел своими глазами. Наверное, именно тогда он обезумел от горя, или позже, когда узнал, что среди тел убитых нет его жены. Или, когда масштабное расследование привело в Кемар, которым на тот момент правил Кахир — брат короля. Или Мактум потерял разум, пока искал Малику вместе с многочисленными солдатами по всей территории знойного Махруса и в каждом закоулке Кемара. Или, когда спустя полгода ее мертвое тело нашел торговый обоз, проходивший через пустыню. Все это время брат короля провел в тюрьме. Под пытками Кахир признался, что заплатил продажным торговцам за убийство Малики. Но ни слова не сказал, что торговцы похитили ее и держали в неизвестном месте целых полгода. Кахир знал, что король одержим своей женой, и ее страшная смерть его потрясет и ослабит, но не рассчитал силы, поставил не на тех игроков, которые предали его сразу же, как только Мактум начал действовать, Кахир недооценил силу ярости, которая придала характеру монарха беспощадность и умение не колеблясь наносить ответный удар. Битва за власть и корону была оглушительно проиграна. Король казнил своего брата на площади перед собравшейся озверевшей толпой, и в тот же день Кемар перестал существовать, как провинция Анмара.

— Это ужасная история, Джамаль.

Эрика периодически вздрагивала, пока я говорил. Она слишком близко к сердцу приняла историю жизни, любви и мученической смерти Карен Остен, европейской белокурой красавицы, наивно полагающей, что может что-то исправить в патриархальном мире, где все ещё сильны средневековые традиции.

— И она ещё не закончилась, — немного резко бросаю я. — Королева мертва, виновный в ее гибели казнен, Кемар задыхается от внутренних волнений и нищеты, а «Шатры Махруса» до сих пор существуют. Значит, их деятельность выгодна кому-то, Эрика. И думаю, что Ильдар Видад сможет мне приоткрыть завесу этой тайны.

— А если нет? Что, если он не знает, кто стоит за организаторами работорговли? Что, если он просто пешка? — предполагает Эрика.