Алекс Джиллиан - Мактуб. Пески Махруса

— Сколько я спала? Что с Видадом?

— Почти сутки, Рика. Ублюдок пришел в себя. Пообещал позвонить связному для передачи данных, как только мы оторвемся от земли, и завершит по факту обеспечения ему безопасности.

Мы действуем быстро. Как только выхожу из спальни, замечаю зажатого между Китом и его напарником Видада, скованного наручниками по рукам и ногам. Его кровоточащая открытая рана промыта и зашита, но я думаю, что внешнее повреждение — лишь верхушка айсберга его бед. Ублюдок едва стоит на ногах, взгляд бегающий, потерянный, трусливый, убогий. Нет ни намека на былую стать и так называемую «породу», гордость. Но, даже находясь в таком состоянии, Видад смеет обращаться ко мне и называть меня по имени, словно, мать его, он не является одним из организаторов синдиката работорговцев.

— Что, Рика? Довольна? Ненавидишь меня? Вижу, что да, — Видад бросает беглый взгляд на мои сжатые кулаки, на мгновение фиксируя внимание на кольце Джамаля, сдвигает брови, в глазах появляется тяжёлое нечитаемое выражение. Я тут же прячу одну кисть руки за спину. Он нервно облизывает пересохшие губы. — Что плохого я тебе сделал, крошка?

— Ты — жалкое подобие мужчины, Видад, если смел прикрывать все это дерьмо по торговле людьми таким делом, как благотворительность. А была ли она, Видад, твоя общественная деятельность? Дай угадаю: ее ты подделал, — поравнявшись с Видадом, я неотрывно смотрю ему в глаза, смело высказываю трусу в лицо все, что о нем думаю.

— Шармута. Ты сдохнешь, когда я затолкаю свой член в твой грязный рот!

— Так вот оно какое, твое истинное лицо, Ильдар? Мне даже ответить на твою угрозу нечего. Настолько она в твоем положении жалкая.

Не знаю, чем бы закончился этот разговор, но Зейн прерывает его тем, что берет меня за руку и выводит из штаба, провожая к вертолету и помогая устроиться на заднем сиденье. Хассан садится рядом со мной, ещё пару минут уходит на то, чтобы затолкать в летающую машину обездвиженного Видада.

Вертолет отрывается от земли, как только Зейн отдает приказ пилоту, а я надеваю наушники, что спасают мои барабанные перепонки от слишком громкого хлопающего звука.

Уже через двадцать секунд после взлета наш маленький штаб превращается в крошечную точку, в микроскопический дом размером с ноготок на моем мизинце.

И наконец сливается с песчаными дюнами, с высоты птичьего полета напоминающие мне океан медного цвета.

— Ну что, теперь твоя часть сделки, Видад, — решительно произносит Зейн, забирая из протянутой пилотом руки спутниковый телефон и передавая Ильдару. — Набирай номер. Быстро, — на самом деле я не слышу голосов, читаю по губам.

Видад выполняет приказ, после чего подносит трубку к губам:

— Начинай передачу, — коротко бросает Видад сквозь сжатые зубы. — Семьдесят процентов, остальное при повторном звонке, — короткая пауза сменяется недовольным рыком Видада: — Выполняй!

— Есть сигнал, сэр, — один из пилотов поворачивается назад, обращаясь к Зейну, и я облегченно выдыхаю, предвкушая момент, когда увижу улыбки Мэтта и Лукаса. Близкие рядом, ведерко попкорна, веселый фильм и горячая ванна — все, что мне сейчас нужно.

— Мы покинули пространство Анмара и Кемара, сэр. Держим курс на Израиль. Нас ждут в аэропорту, — вновь считываю очередную сводку по губам одного из пилота, ощущая, как очередной камень спадает с души.

Скорее бы сесть в самолет до дома…

Но мои мечты были вновь аннулированы ровно через три минуты, когда пилот вновь оповестил Зейна об обстановке:

— Сэр, впереди отрезок без суши. Пропала связь с аэропортом Израиля. И сигнал от связного… Загрузка завершена на шестьдесят семь процентов. Отправить в штаб-квартиру Нью-Йорка полученные данные не можем до возобновления сигнала.

— Что?! — на этот раз я слышу, как рявкает Хассан, даже читать по губам не приходится.

Я знаю, кто мог вырубить связь со спутниками. Страшная догадка заставляет болезненно сжаться мышцы живота.

— Но это ещё не все, — дополняет пилот.

Бросив взгляд в окно, я понимаю, о чем он спешит доложить Зейну. Нервно сглатываю, замечая в десяти метрах от нас военный вертолет, знаменитый «Черный Ястреб», принадлежавший АРС. Черт, черт, черт.

— Нужно садиться, сэр.

— Мать вашу, — яростно выплевывает Зейн, испепеляя взглядом встревоженного и тяжело дышащего от недавнего ранения Ильдара. — Их двое, — пронаблюдав за взглядом Зейна, замечаю второй вертолет, ощущая, как позвонки сковывает леденящий холод. — Какие варианты?

— Только приземляться. Иначе они ликвидируют нас в воздухе, — сохраняя железное самообладание, достойное уважения, сообщает пилот. Меня охватывает нарастающий ужас, когда мы начинаем опускаться.

Никогда еще улыбки Мэтта и Лукаса мне не казались такими недостижимыми.

— Как они выследили нас? — кричит Зейн, обращаясь ко мне.

Я застываю под его полным ярости обвиняющим взглядом.

— Я ни при чем, Хассан! Я сказала тебе все, что знала… — отчаянно начинаю оправдываться я, задыхаясь от негодования.

— Если это ты, я лично тебя пристрелю, — шипит Зейн, резко схватив меня за горло.

На глаза набегают слезы, я судорожно хватаю ртом воздух, сквозь расплывающийся туман глядя на рассвирепевшее лицо бывшего любовника, который ещё пару часов назад изображал из себя любящего мужчину.

Джамаль

— Сэр, объект начал снижение, — орет в наушник пилот вертолёта-дублера. — Сопровождать до самой посадки?

— Да, подтверждаю сопровождение, смотреть в оба, не упускать из виду, не дать возможности совершить маневр, — отдаю четкие приказы, наблюдая через оптический бинокль за небольшой вертушкой, зажатой двумя «Черными Ястребами» с мощно вращающимися лопастями. Зависнув в воздухе на несколько минут, миниатюрный американский красно-белый «Хьюз» начинает терять высоту.

Я жду внизу в так называемой буферной зоне, в двух часах езды от границы Анмара. Наземная опергруппа, состоящая из обученных солдат, расположилась в двух броневиках повышенной проходимости. Операция перехвата тщательно спланирована, малейшее отступление от протокола — и маневренный скоростной Хьюз оказался бы вне досягаемости, попав в воздушное пространство Израиля. Портативный мощный глушитель Глонасс и GPS сигнала был запущен строго по графику. У меня в распоряжении не больше получаса на проведение операции до того, как пограничные структуры соседних стран заметят отсутствие связи и искусственное создание слепой зоны. Выхожу из автомобиля, сделав знак опергруппе занять позиции согласно имеющимся инструкциям.

— Действуем четко по плану, держим обзор на триста шестьдесят градусов, — одернув штанину камуфлированных брюк, ступаю подошвами высоких сапог на каменистую почву затерявшейся между гор долины. Когда-то здесь находился небольшой посёлок, а сейчас от него не осталось ничего, кроме пыли и чёрного пепла сгоревших деревень, ветром поднимающихся с земли. Растительность уничтожена человеческой жестокостью и палящим солнцем, нас окружают сухие стволы мертвых деревьев и черные палки кустарников. Духота проникает под спецодежду, горячий ветер бьет в лицо, грохот лопастей все ближе. Я прохожу вперед твердыми уверенными шагами. Галечный песок хрустит под ногами. Пот струится по спине под армейской курткой. Пристально слежу за перемещением спецотряда, дислоцирующегося по периметру места посадки вертушек. За мной по пятам движутся приставленные Кадером снайперы. Отлично знаю, зачем они здесь. И кто является их объектом наблюдения в настоящий момент. Затылком чувствую сверлящие настойчивые взгляды. Таир не мог вернуть меня к выполнению операции, не подстраховавшись. Как агент я понимаю полковника. Я бы поступил точно так же на его месте.

— Сколько человек внутри американского Хьюза? — спрашиваю в закрепленный микрофон.

— Четверо мужчин, включая наш объект, и женщина, — отзывается пилот первого «Ястреба».

— Понял тебя. Начинайте посадку.

— Выполняем, сэр.

Вертушки приземляются в пятидесяти метрах от меня, пыль и мелкие камни, поднятые лопастями, попадают по униформе и в лицо, закрытое широкими очками и балаклавой.

— Сужайте диаметр, — переключаюсь на канал второго руководителя группы. — Вертолет обыскать. Пилота оставить под наблюдением. Остальных доставить мне.

Помимо наблюдателей Кадера, за моей спиной выстроилось ещё четверо солдат. Общий состав группы тридцать шесть человек, имеющих большой боевой опыт за плечами. Агенты ЦРУ не смогут оказать сопротивления. Расклад явно не в их пользу. Мы застали американских разведчиков врасплох, и для геройства сейчас самое неподходящее время. Я знаю только одного агента, способного действовать не по протоколу, предусмотренному в экстренных ситуациях. Мне остаётся надеяться, что она не сглупит в очередной раз. Лопасти прекращают движение, но клубы плотной пыли мешают обзору. Сквозь грязноватый туман слежу за захватом Хьюза; шестеро агентов АРС покидают приземлившиеся Ястребы и проникают в американский вертолет.

— Оружие временно конфисковать. Применение силы только в случае крайней необходимости, — приказываю возглавляющему группу захвата. — Объект дееспособен? — имею в виду Видада. Когда я видел его в последний раз, он выглядел, мягко говоря, дерьмово.

— Да, сэр. Объект жив.

Подняв бинокль, наблюдаю, как военные АРС поочередно выводят из вертушки американских агентов. Первый Видад, за ним Хассан, ещё двое неизвестных и Эрика Доусон — последняя. Уверен, она не рассчитывала увидеть меня так скоро. Возможно, успела уже помолиться о моей душе или проклясть… Склоняюсь ко второму варианту. Американцы в штатском. На вертушке никаких опознавательных знаков, подтверждающих, что транспорт принадлежит ВВС США. Неудивительно — секретная разведывательная операция ведется без согласования и необходимых разрешений. Если бы мы их взяли на территории Анмара, то имели бы право заявить о нарушении международных конвенций. Мне не нужен конфликт. Наша страна не готова к противостоянию с американцами, и Кадер тоже прекрасно это понимает. Хорошо, что в некоторых вопросах наши мнения еще сходятся.