Алёна Воля - Малая

— Тихо, тихо. Вадь, успокойся. Люди кругом. — Чуть повернувшись назад, посоветовал сестре: — Лон иди… нос припудри. Быстро.

— Малая, я тебя еще пару часов назад предупредил. Плохо расслышала? Ты допрыгалась, понимаешь? — шипел Вадим, пытаясь обойти брата.

— Может тебе корвалолу накапать? — не смогла удержаться Ила, тем не менее, отступая назад.

— Я тебе сейчас так накапаю, неделю сесть не сможешь!

— Лона! А ну, брысь я сказал!

Второго предупреждения хватило, чтобы смыться подальше оттуда и спрятаться за огромным фикусом в углу. Вечер перестал быть томным. Интересно, Сашка действительно беременна? Эта мысль в связи с разного рода переживаниями почему-то даже в голову не пришла! Ну да, она и спиртного не пьет практически. А какой нормальный человек его не пьет? Вариантов целых два: по здоровью или когда барышня в положении. То-то Марк так светится!

Разумовский пытался отдышаться и с яростью мял в ладони визитку Дубова. Что и где он упускает?! В Илку словно что-то потустороннее вселяется! Ведь еще с утра все было просто зашибись! Целовал ее на прощание так, что казалось, до гланд доберется! И она отвечала так же! Возле церкви стояла нормальная, спокойная. Все же было хорошо! Так что произошло, бл@дь, скажите на милость?! Он недостаточно доходчиво объяснил, что никаких расставаний не будет? Или это игра какая-то чисто бабская? Но Лонка никогда подобной хренью не страдала!

У него клокотало в груди с такой силой, что без малого дым из ноздрей не повалил. Брат спрашивал что-то, а Вадим не слышал. Кровь шумела в ушах как Ниагарский водопад. Ну, Малая, держись. Картинки одна красочнее другой замелькали перед глазами.

— Вадь. Вадя! Очнись. — Марк стукнул его кулаком в плечо, заставив отвлечься от мстительно-сладких мыслей.

— Что?

— Я говорю, успокойся и дыши глубже. Что с ней случилось сам не пойму. Надо как-нибудь у матери спросить, может она в курсе?

— Спроси. — Ответил Вадим задумчиво.

— Дуб, конечно не вариант, но и ты так не кипи. Чего взбеленился вообще? Или я чего-то не знаю?

Разумовский посмотрел брату в глаза, выдержал небольшую паузу и спросил:

— Отдашь ее за меня?

Марк застыл моргнув пару раз для порядка. Потом поинтересовался:

— Ты ж вроде как сам пообещал не трогать ее… ты, что же… все это время…

— Нет. Не спал я с ней всю неделю. Послала она меня и замки поменяла. Вчера только… пересеклись. Так отдашь?

— Послала..?! Погоди. А о чем ты с Дубом курил, когда я ушел?

— Не важно. Ты не ответил.

— Важно Вадя, важно. Ну!

— Я объяснил ему, что ниф@га ей не брат. Это сейчас как-то повлияет на твой ответ?

— Нет. Просто интересно стало. — Марк заулыбался своей фирменной кривой улыбкой. — Отдам, конечно. Вот это новости… — И еще раз стукнув по плечу, отправился к своей молодой жене.

Вадим провел его взглядом и вдруг задумался над тем, а пойдет ли Лонка за него? Что интересно, раньше даже вопроса такого бы не возникло. Но тогда и ему этого не надо было. Теперь же уверенность улетучилась вместе с задорным цоканьем каблучков ее туфель в тон платью. И как так все смогло перевернуться вверх тормашками?! Вот недаром говорят: «Что имеем — не храним, потерявши — плачем»!

Единственное, что его успокаивало, это понимание того, что за всей чушью, которая копошилась и потрескивала сейчас в голове у Малой, основная подложка оставалась незыблемой: она по-прежнему его хотела. А значит любила. У женщин это тесно взаимосвязано, в отличие от мужчин.

Разумовский осмотрелся, но нигде ее не увидел.

Тем лучше. Надо остыть, а то наломает дров. Вот, коза! Выбрасывая бумажный шарик в урну, опять испытал электрошок ревности. От одной мысли, что кто-то другой может к ней прикоснуться, или не дай боже узнать, что она натуральная блондинка — начинало реально колотить изнутри. Бл@! По ходу все рабочие встряски и рядом не стояли с тем, что может устроить одна маленькая строптивая мелкота!

До конца вечера Вадим старался даже не приближаться к ней. Пас глазами и ради развлечения представлял, как будет вправлять Лонке мозги, возвращая единоличный мандат не только на любые интимные пируэты, но и на нее в целом.

Когда праздник подошел к концу, он увидел, как Малая села в машину вместе со своей мамой. Значит, останется на ночь у теть Маши. Наивная. Думает, спряталась? Ну-ну.

Где-то через час вызвал драйвера и отчалил следом. По дороге пообщался с Йонасом, своим компаньоном, обсудив насущные рабочие вопросы; потом ответил на входящий звонок от матери.

— Вадь, ну как там дела?

— Все хорошо, ма. Я домой еду. Может что надо? Могу в магазин заскочить.

— Нет, все есть. Ты меня к Машке завезешь? Зовет в гости, проставиться хочет.

Отлично! Прямо крапленые карты в руки.

— Конечно. Буду минут через пятнадцать.

Приехав домой, в темпе принял душ, стараясь не сдохнуть от предвкушения и отгоняя мысли о Малой, вызывающие неконтролируемый стояк. Переоделся, и вместе с матерью окольной дорогой порулил к Вульфам. Несмотря на то, что коньяк уже давным-давно был истреблен диким количеством сожженных нервных клеток, сталкиваться с полицейскими очень не хотелось.

В столовой у родственников к тому времени собралось человек пять соседей. Все радостно галдели. А как же. Нашему брату только повод дай.

— Теть Маш, а Лона где? — спросил негромко Вадим, после обязательного поцелуя в щеку, несмотря на то, что виделись недавно.

— Наверху. Говорит, что устала. Никакими силами ее оттуда не достать. Вадь, сходи, поговори с ней. Она тебя послушает. Да к нам спускайтесь.

— Угу. Сейчас… поговорю. — Пообещал Разумовский, поворачивая к лестнице.

Практически бесшумно поднялся; открыл дверь в комнату без стука.

Илона сидела на кровати, примостив под спину подушку, и ковырялась в телефоне. Переоделась в домашнее — обычные спортивные брюки и футболка, небольшое полотенце на плечах. Его взгляд за доли секунды, пока она еще пребывала в полном спокойствии, уловил каждую мелочь: и расслабленную позу и чуть влажные волосы, и босые ножки с крохотными пальчиками…

Лона дернулась всем телом от неожиданности, заставив Вадима испытать синхронный рывок ниже пояса. Чудеса да и только. Никогда бы не подумал, что чувство власти лично над кем-то может так заводить.

Боится. И правильно делает. Все эти непонятные приступы самовольства он намерен уничтожить. Роль ликвидатора ему очень понравилась. Да и ей тоже. Такую реакцию и отклик не сымитируешь.

— Привет, сестренка. — Намеренно выделив последнее слово, сделал шаг внутрь. — Отдыхаешь?

Он взял одной рукой стул, и переставил его ближе к кровати, перекрывая возможность побега. Сел, расставив ноги, и уперся в них локтями, положив подбородок на кулак. Начал молча рассматривать Лонку с нездоровой жаждой впитывая ее напряжение. Чистый кайф. Лучше хорошего косяка.

Но даже не это пьянило больше всего. Его желание эхом отразилось в ее глазах, и по венам тут же побежал адреналин, словно электрический ток. Да, Малая, все будет, только чуть позже, дай насладиться моментом.

— Тебя мама учила, что старших нужно слушаться?

Взгляд Илки метнулся к двери. Нет, золотце, мимо тебе не пройти. Разумовский поправил часы на руке.

— Так учила или нет?

— Учила. — Ответила негромко.

— Расскажи мне: а как тебя наказывали в детстве?

Сзади послышались шаги. Кто-то поднимался по лестнице. А через минуту к ним заглянула мама Илоны.

— Ну что вы тут, молодежь? Идете к нам?

— Теть Маш, Лона послушной была? Вы ее… как-то… вразумляли по малолетству?

Мария Константиновна замерла, соображая, о чем спрашивают, и выдала:

— Сейчас и не вспомню уже. Не без внушений по жопе, конечно. Может пару раз за все время. А что? Что ты уже натворила? — посмотрела на дочь.

— Нет, нет, ничего. Мы просто болтаем. — Вадим выдал одну из самых лучезарных своих улыбок. — Ремнем внушали или рукой? — уточнил вдруг, заставив свою тетку открыть рот от удивления.

Илона в этот момент, судя по всему, решила воспользоваться ситуацией, чтобы сбежать. Она встала и отбросила полотенце в сторону. Попыталась проскользнуть стороной, но была задержана.

— Мы чуть позже придем, хорошо? — обернулся Разумовский, обхватывая Малую за талию и не давая ей прорваться. — Пару наставлений только дам, по-братски.

Мама Илки лишь покачала головой и ушла. Вадик тут же поднялся, прижимая Лонку к комоду.

— Поговорим, сестричка? — взяв рукой за волосы, потянул назад, заставляя ее отклониться. Провел носом по шее сверху вниз.

— Пусти или я закричу.

— Конечно, закричишь. И не раз. — Прикусил то место, где испуганной птицей колотилась яремная вена.

Илона то ли вздрогнула, то ли попыталась освободиться.

— Еще раз дернешься, и я тебя прямо тут натяну. Как думаешь, нас все услышат или только те, кто сидит ближе к выходу?

— Что… что тебе надо? — сглотнула нервно.

— Хочу провести… разъяснительную работу… всеми… доступными… методами… — Вадим говорил урывками, целуя и покусывая ее гортань. Потом выпрямился, отпуская. — Идем. Набрось на себя кофту с капюшоном, а то простудишься.

— Простужусь?

— На улице прохладно. Только без глупостей, Малая. Молча моросишь рядом. Всем гостям — улыбаешься и машешь. Фэрштэйн?

— Вадим…

— Лоночка, молча. — Прошептал в ухо. — Давай, давай, в темпе. Или я для ускорения надаю тебе сейчас по заднице. И в задницу тоже.

По всей видимости, ему удалось нагнать на нее страху, так как Илона, словно робот достала первую попавшуюся ветровку из шкафа и надела, не говоря ни слова. Про носки забыла, так как при выходе обула кроссовки прямо на босу ногу.