Алёна Воля - Малая

— Я понимаю твое желание поковыряться в ране, которая еще не зажила, но толку это не принесет. Ты страдаешь из-за ущемления гордости, о существовании которой и не подозревала. Отпусти. Будет только больно и никакого проку.

Лона печально улыбнулась и кивнула в знак согласия.

— Пожалуй, да.

— Подумай лучше на другую тему. Подведи итоги.

— Не совсем понимаю… — Ила нахмурилась, пытаясь сообразить, к чему клонит ее собеседница.

— Во-первых, следует выработать для себя тактику поведения. Твой поступок мог задеть его самолюбие. Разве нет? Будет ли он добиваться тебя после этого? Или попросту уедет в Литву.

Илона остановилась как вкопанная.

— Так же необходимо сосредоточиться и понять есть ли возможность наладить отношения с Вадимом в том ракурсе, который был бы приемлем. Это, во-вторых. Ну и в-третьих найти в себе смелость и силы говорить вслух о том, что не устраивает. Всегда. Без этого никак. Или же придется прятаться всю жизнь.

Разумовский ехал домой, обдумывая разговор с Марком. Причин побега Малой он не понимал и попытался как можно искреннее объяснить это брату.

— Да, бл@, знал бы — сказал уже! Все нормально было! Мы обсуждали переезд! Чуток повздорили из-за ее работы, но разошлись миром! Не могла же она из-за этого слинять!

— М-да. Ладно, не кипятись. Придумаем что-нибудь.

— Ты местонахождение ее можешь глянуть?

— Уже. Ай-пи адрес — Нидерланды.

— Че?!

— Блокиратор поставила. — Марк откинулся на кресле, задумчиво глядя перед собой.

— Да понял я… — Вадим скривился.

— Рано или поздно проколется. Сейчас сидела на фоне дивана. Сзади несколько картин. Судя по рамам — не дешевых. Значит, живет у кого-то, а не снимает. Интересно. А что, если и не уезжала никуда? Надо прошерстить знакомых. Хотя, она и не общалась толком ни с кем. Близких подруг никогда не водилось.

— Не дешевых, говоришь? Дубов — любитель антиквариата. — Разумовский подхватился от этой мысли. Встал, отошел к окну. — Прибью!

Марк хохотнул в кулак.

— Не надо Вадь. Дуб нам не по зубам. А если и по зубам — то челюсти вывихнем. Оба.

— Не его. Шкуру с нее спущу! А потом и его закопаю!

— Женишься и делай что хочешь. А пока Малая под моим крылом — ее шкурка будет в целости и сохранности. — Брат заулыбался, судя по всему, наслаждаясь. Буквально пару недель назад ситуация была с точностью да наоборот. Он — кипел, а Вадик веселился, глядя со стороны.

— И что теперь?

— Ничего. Будем ждать. Езжай к себе, тут ты все равно ничем не поможешь. Появятся новости — я маякну.

На том они и порешили. Только вот бессилие резало ножом с зазубринами. Ну, коза малолетняя, считай, допрыгалась. Видит бог — допрыгалась! Циферблат электронных часов моргнул, высвечивая сообщение, дублируя телефон, и Вадим чуть не слетел с дороги. Лонка.

Илона, по возвращению с прогулки даже работу не стала доделывать. Отложила перевод контракта и задумалась над словами Алевтины Васильевны. То, что своим побегом она задела гордость Вадима — это к гадалке ходить не надо. А вот какие могут быть последствия — большой вопрос. Реакция на ее попытку выдворить его из своей жизни была, мягко говоря, неожиданной.

О том, что она говорила с родными он, наверняка уже знает, а потому игнорировать его сообщения все же не стоит. Лона открыла Скайп и, наконец, прочитала. Ничего неожиданного. Полное непонимание происходящего. Потом угрозы. И лишь в конце просьба выйти на связь.

Подумав, написала в ответ: «Вадим, я не могу быть такой, как ты хочешь. Прости» По ее мнению — понятнее некуда. Ну, разве нет? И если бы она могла слышать его маты и ор на всю машину: «Какой, бл@дь, такой?!!», то, скорее всего, оглохла бы. Но проведение сжалилось над девушкой, подсказав отключить программу, сразу же, после отправки сообщения.

Прошел месяц.

Вадим сидел за столом в своем кабинете и крутил в руках телефон. По большому счету, работа была давно налажена и постоянного присутствия не требовала. Но и в поездке на Родину не было никакого резона. Созванивались с Марком пару дней назад. Новостей никаких. Малая выходила на связь ежедневно. Иногда, будучи на улице, но определить где она находится, не представлялось возможным. Разумовского эта ситуация, если честно, уже достала. Он перекипел, и теперь потихоньку подступало безразличие.

Что он, мальчик, чтобы бегать за ней? Не хочет — не надо. Бабья охочего до мужской ласки — как блох на уличной собаке, только свистни. Другое дело, что не стояло у него. Не физически, нет. Морально.

Их переписка с Лонкой напоминала общение глухого с немым. В итоге, Илка перестала вообще отвечать. Разбираться со всей дурью, которая в ней бушевала, не было никакого желания. Пришла пора отпустить ситуацию. Но при всем желании что-то внутри не давало этого сделать.

Телефон моргнул. Пришло сообщение в Вайбер от Марка. Фото Лонки где-то на улице, после чего входящий звонок от него же.

— Привет. Смотри что есть. Вывеску супермаркета в углу видишь? Там часть названия. Ищи. Сейчас видео сброшу. Может, еще что заметишь.

— Лады. Спасибо.

Долго они не разговаривали. Брат отдыхал со своей новой женой в Эмиратах, а потому, понятное дело, ему было не до разговоров. Всего на неделю вырвался.

Вадим присмотрелся…

Через час поисков метнул ручку в стену.

— Ну, золотце мое, попалась. — Открыл справочник в телефоне и нажал на вызов, найдя нужный контакт. — Сан Саныч? Разумовский, да. Привет, дорогой. Давно, да. Как жизнь?

А еще через пять дней он садился в самолет, поражаясь, как быстро сделал бросок от безразличной озлобленности до предвкушения и чувства эйфории. Картинки в голове мелькали одна другой слаще. На его просьбу не вмешиваться Марк развеселился и попросил сильно не усердствовать, объясняя сестре на будущее глупость подобных чудачеств.

— Не обещаю. И сразу домой не верну. — Огрызнулся беззлобно. — Ты только Саше своей не проболтайся раньше времени.

— Оп-па. А с этого момента поподробнее можно?

— Я не уверен в курсе ли она, а вот ее подружка Неля по ходу очень даже в курсе. Малая живет у ее бабки по отцовской линии.

В ответ послышался свист.

— Если знает Нелли — Сашка не может не знать. Охренеть. Полтора месяца…. м-да… сегодня и у меня будет о-о-очень интересный вечер. Что ж… расспрошу как следует.

— Ты разберись вначале… дознаватель, бл@.

— Разумеется. — Протянул Марк в ответ, понизив тон. — Чудесно. А то я уж грешным делом подумал, что перевоспитал и теперь заскучаю. Ну, давай. Удачи. Набери меня, когда упакуешь.

— Ага. — Фыркнул Вадим, усаживаясь в кресло.

От аэропорта к городу где обитала сейчас Лонка было всего сто двадцать километров, но брать авто на прокат не хотелось. Во-первых — свой руль всегда надежнее и привычнее, а во-вторых машина ему понадобится только на дорогу туда и назад. Ну, может еще пару раз. А потому придется заехать домой. Значит, потребуется потерять еще час-полтора. Ничего. Как там говорят? На всякое хотение имей терпение?

Когда выезжал со двора, ему отзвонились. Илку взяли. Отлично. Пусть посидит в отделении. Ума наберется и заодно страху. Тем смирнее будет. Он даже скорость сбавил. Правила ПДД ведь соблюдать надо? А как же!

На подъезде к городу созвонился с арендодателем. Аванс за частный дом он перевел еще будучи в Литве, но прежде чем вселяться, решил напрячь хозяина, объяснив, что жилье должно быть чистым, а не прибранным для отвода глаз.

Потом заехал в магазин; завернул так же в аптеку, — выходя из которой, увидел недалеко секс-шоп. Превосходно. И только после этого порулил в полицейский участок.

Илона сидела в кабинете напротив пузатого дяденьки в форме, и смотрела на него, не отрывая взгляда. К чашке с уже холодным чаем даже не притронулась. Телефон у нее отобрали. На требование сделать один звонок отреагировали не сразу, но все же позволили. Наверняка созванивались с кем-то предварительно.

Марк не обнадежил, а наоборот, расстроил, напомнив свое предложение забрать ее и оградить от Вадика. Теперь же Ила, словно перед казнью, дергалась от любого звука за дверью, понимая, что рано или поздно она откроется и войдет он.

Второй звонок ей сделать не позволили, и Лона корила себя за то, что не потратила единственную возможность, чтобы успокоить Алевтину Васильевну. Все равно разговор с братом не принес толку. Ведь ее задержали прямо на улице. Спросили имя-фамилию и запихнули в патрульную машину как куль с мукой.

Когда Разумовский появился на пороге, Илона вздрогнула, несмотря на то, что времени для подготовки к встрече было предостаточно. Он взглянул на нее мельком, но и той доли секунды, когда их глаза встретились, хватило, чтобы понять, что резолюция по ее поводу им давно подписана и обжалованию не подлежит. Сос! Помогите, кто-нибудь! Как-бы не так. Откормленный боров засуетился, явно радуясь, что наконец-то сбагрит девицу: открыл ящик стола и отдал Вадиму телефон, кошелек, паспорт, блок жвачек и носовой платок — все то, что было изъято без каких-либо протоколов.

Илка наблюдала за всем происходящим, как будто кино смотрела со стороны. Молча вышла из здания, села в машину. Она старалась не бояться и мысленно даже успокаивала себя, пытаясь привести здравые доводы того, что смерть ей не грозит, а все остальное можно вытерпеть. Но это не помогало. Совсем. И, не смотря на абсурдность всей ситуации, (Она ведь взрослый человек! И вольна распоряжаться своей жизнью так, как считает нужным!) — замирала от накатывающего страха.

— Отдай мне телефон. — Попросила, минут через десять. — Пожалуйста.

Вадим никак не отреагировал.

— Мне надо позвонить. Там… женщина в возрасте… я жила у нее… будет волноваться.