Метод кнута и пряника всегда оправдывал себя. Ссора перед отпуском — розги. Отдых и примирение — мед. Ничего нового, зато Малая больше не кипела по поводу предложенной ей вакансии. Жизнь опять засияла красками.

Единственное, что немного омрачало — по приезду она то ли приболела, то ли простыла. Говорила, что знобит, голова кружится, общая слабость… Вадим списал ухудшение ее самочувствия на акклиматизацию, и связи с этим поход в клинику решено было отложить.

Разумовский взял билеты домой. Пока все на мази — надо брать Лонку тепленькой. Смущало немного ее нежелание свадьбы как таковой. Ни белого платья, ни гульни с родственниками — не хотела. Для девушки это немного странно, но спорить с ней не стал. А стоило бы задуматься!

Прошло полторы недели. Крах всему случился за день до вылета на Родину. Вадик вернулся с работы как всегда. Поужинал и собирался вытянуть Илу на прогулку. Погода радовала. Весна набирала обороты. Дожди практически прекратились. Днем вовсю сияло солнце и вечерами уже не хотелось сидеть в квартире. Он открыл дверцу и даже размахнулся вилкой, чтобы соскрести остатки еды в мусорное ведерко, но остановился. Еще не понимая зачем, потянулся и взял блистер из-под каких-то таблеток. Отставил тарелку и сел за стол.

Недолго думая достал свой телефон и ввел название препарата. Кровь рывком ударила в голову. Что?!!

— Малая, а ну иди сюда. — Позвал, еще до конца не веря. Не может быть. Нет. И как только она появилась в кухне, спросил, показывая находку: — Я все правильно понял?

Илона изменилась в лице. Эта реакция стала красноречивее любых слов. Грудь как будто наполнилась кипятком. Минут пять полной тишины, казалось, выдавят перепонки. Разумовский тяжело поднялся, вышел в коридор, достал ее паспорт, и, вернувшись, швырнул его на стол. После чего ушел.

Илона прождала его всю ночь. Отключилась под утро, а когда проснулась, поняла, что он так и не появился. На протяжении дня пыталась дозвониться — без толку. Телефон, судя по всему, был отключен. Написала несколько сообщений с просьбой поговорить. Умом понимала, что отправлять их не было смысла, но и не сделать этого не могла. Узнавать что-либо у Марка побоялась, втайне надеясь, что все обойдется.

Вадим вернулся через сутки. Остановился в коридоре, глядя на нее своим черным взглядом. Посмотрел с минуту и процедил:

— Ты еще здесь?

Лона непроизвольно сжалась. Как же больно! До звона в ушах! До судороги в горле! До остановки дыхания!

— Давай поговорим. — Попросила хрипло. — Я попытаюсь объяс…

Он снял куртку, повесил на вешалку и прошел мимо, демонстративно повернувшись боком, чтоб не дай боже не коснуться ее. Но Ила замолкла не поэтому. Уловив взглядом, тут же протянула руку и сняла с его белой рубашки черный длинный волос.

— Хорошо отдохнул?

Разумовский заметил ее жест и остановился.

Не говоря больше ни слова, девушка вернула волосинку на место, после чего зашла в ванную и вымыла руки с мылом. Неожиданно накатило отвращение. Тошнота подкатила так быстро, что к унитазу она даже не стала разворачиваться. Печенье, которое ела с чаем, тут же вырвалось наружу. Кошмар. Позывы рвоты мучили ее минут десять, хоть отдавать уже было попросту нечего.

Успокоившись, Ила умылась холодной водой. Посмотрела на себя в зеркало:

— Все хорошо. Я — сильная. Я — выдержу. Очень. Очень сильная.

На то, чтобы упаковать свой ноутбук ушло минут пять. Еще столько же, чтобы переодеться. Дрожащими руками вызвала такси. Сколько?! Десять?! Почему так долго?! Находиться с ним в одном доме не представлялось возможным!

Ушла молча. Не прощаясь. А когда ехала в машине получила от Вадима электронный билет на самолет. Рыцарь, мать его! Ну, спасибо!

Ночь собиралась просидеть в аэропорту. Где-то через час ей стали названивать Саша с Марком. Входящие от брата сбрасывала, а невестке написала сообщение с просьбой не беспокоиться и что наберет ее на днях, так как сейчас говорить не в силах. Она сознательно не давала себе вступать с кем-то в диалог, так как понимала, что может сорваться на истерику.

Подумав немного, полезла в интернет и узнала, что буквально в ста метрах есть гостиница. Мысли начали проясняться. Зачем себя насиловать, если можно расположиться с комфортом?

Через полчаса вошла в номер, и, отложив ноут, прямо в одежде свалилась на кровать. Смотрела долго в потолок. Думала. Стук в дверь заставил вздрогнуть всем телом. Кто стоит с той стороны — знала. Открыть? Или сделать вид, что сдохла?

— Лона!

Ага. Сейчас начнется. Сползла со стоном и поплелась в коридор.

— Привет. — Собрала все силы, чтобы изобразить удивление. — Ты как… здесь? Как меня нашел?

— Где вещи?

— Марк. — Закрывая за ним, тягостно выдохнула. — Просто не вмешивайся.

— Это что, все? — Он взял сумку с компьютером и развернулся.

— Послушай меня. Остановись, пожалуйста. — Илона преградила ему дорогу. — Я никуда не пойду. Слышишь? Со мной все нормально. Выключи старшего брата, прошу тебя.

Марк наклонился, и, глядя в глаза сказал с расстановкой:

— Малая, сейчас ты развернешься и молча пойдешь со мной. Поняла?

Давно забытые мотивы опять ворвались в ее жизнь, заставив поежиться. Казалось, что уже отвыкла от такого ультимативного обращения, ан нет. Первый порыв, послушаться, подавила, приложив немалые усилия.

— Хорошо. Но только после того, как ты ответишь: куда и зачем?

— Ко мне. Переночуешь у меня. — Он попытался потеснить ее, но Лона не двинулась с места.

— Я все равно завтра улечу. Этот вопрос для меня решен. И обсуждать его мы не будем.

— У тебя самолет в девять утра. Не обязательно ночевать в этом клоповнике.

— Еще раз спрашиваю: зачем? — сложила руки на груди. — Чтобы что? Испортить вам с Сашей окончательно настроение? Мусолить весь вечер тему, которая заведомо обречена на ссору и непонимание между нами? Марк, то, что случилось у нас с Вадимом — итог его отношения ко мне. К этому ни добавить, ни убавить ничего нельзя.

— Лоночка, мне повторить свою просьбу? — спросил вкрадчиво и страшно.

— Скажи мне, у вас с Разумовским глухота одна на двоих или что? — подавив вспышку паники, тем не менее, смогла устоять на месте, а не ринуться к двери. Как же. Их величество не любят повторять дважды. Эту милую фразу она впитала еще с детства. Папа был точно такой же. Мороз пошел по коже.

— Что с тобой происходит, Лон?

Глава 28

Если бы он не смягчил тон и не сделал шаг назад, встреча могла бы закончиться печально. Илона очень близко подошла к желанию выгнать его из номера. Но брат, словно предчувствуя нехорошее, отступил.

— Хочешь поговорить? Давай тут. Я не поеду к тебе. — Илка обалдела сама от себя. Она, что ли где-то по дороге в храбрость вступила и не заметила? Выстоять перед натиском Марка способен далеко не каждый.

Тот в ответ замер на несколько секунд, и, вдруг криво улыбнулся:

— Что солнце, вспомнила, наконец, о том, что ты Вульф? — и с этими словами кивком головы указал ей идти в комнату, как будто это она пришла к нему в гости, а не наоборот. Как у него получались такие фокусы — оставалось загадкой. Упырь. Высосет сейчас из нее все силы.

На самом деле Лона не выставила его по одной простой причине. Ее, несмотря ни на что, как любого человека мучила необходимость выговориться, объяснить все Вадиму. А так как возможности такой он ей не дал — появился шанс донести нужную информацию посредством брата.

Нет, она не рассчитывала на сострадание или понимание. Цель была другая.

Марк развернул стул и уселся на него, брезгливо осматриваясь, но через минуту расслабился, видимо убедившись, что орда бактерий или атака насекомых ему не угрожает. Номер гостиницы был чистым, а его предвзятость касательно звездности отеля диктовалась лишь предубеждениями человека привыкшего к определенному уровню удобств с толикой роскоши.

— Вначале объясни зачем ты пила противозачаточные. Для меня это вообще за гранью. Я, конечно, понимаю, что с логикой женщины зачастую не дружат, но не до такой же степени.

— Если твоя цель — принизить мои умственные способности, лучше сразу сворачивайся и не забудь закрыть за собой дверь. — Посоветовала раздраженно, и, сняв верхнюю одежду, отбросила на кровать.

— Лонка, я не задушевные беседы приехал вести. В твоих же интересах рассказать все как есть. — Проговорил он сквозь зубы в ответ.

Ила присела на диван, и, собравшись с мыслями, заговорила:

— Я хотела прежде почувствовать уверенность в том, что мы сможем жить вместе, а уж потом планировать ребенка. Но Вадим, с какого-то перепугу решил, что его желание автоматически должно распространяться на нас обоих. Он меня не спрашивал, понимаешь?

— Почему ты не сказала об этом ему?

— Говорила! И давала понять неоднократно! Разумовский умеет слышать только себя!

— Что? — Марк даже вперед немного подался, сощурив глаза. — Давала понять? Малая, я сейчас тебе одну вещь скажу. Запомни ее на всю жизнь. Повтори потом на досуге раз сто или двести, чтобы уяснить навсегда. Мужчина воспринимает всего два ответа — да или нет. Все ваши «может быть», «не против, но как-нибудь потом», «хорошо, но еще подумаю» и прочая муть — это исключительно ваше бабское двойное дно. Понятное лишь для вас и употребляемое только вами.

— Я с самого начала ясно сказала, что он торопит события. Какой двойной смысл?!

— Это было в августе? — скривился презрительно.

— Не помню! В октябре… по-моему…

— А ничего, что вы без малого полгода живете вместе, не предохраняясь? Ты единожды промычала что-то себе под нос и нашла выход, чтобы не ссориться. Я прав?

— Отчасти. — Вынуждена была согласиться Илона. — Но не надо делать из меня крайнюю! Вадик прекрасно все понимал и предпочел закрывать глаза!