– Но нельзя оставить тебя здесь одну, – всполошилась Софи.

– Не волнуйся, со мной все будет хорошо, – жизнерадостно прочирикала я. – Отсюда до отеля рукой подать, а я уж лучше подожду здесь какое-то время – вдруг Конрад объявится.

– А если не объявится? – Аврил испуганно округлила глаза, озвучив то, о чем я боялась даже подумать. Я не представляла, что тогда делать. Звонить в полицию?

Как мог пропасть из закрытого помещения взрослый мужчина? Все мои внутренности скрутило в тугой узел от панического ужаса.

– Я останусь с тобой, – негромко предложил Бен.

– С-спасибо. – Я жалобно посмотрела на него. – Это очень здорово.

Вот так обычно и поступает Бен. Делает правильные вещи.

Началась возня с пальто и куртками, заскрежетали по полу ножки передвигаемых стульев, потом все с нами прощались – все это продлилось не больше минуты, и мы с Беном остались одни.

– Давай сядем? – предложил он.

– Да. Да. Это, пожалуй что… Да.

Мы сели за стол. Я покрутила в руках круглую солонку, потыкала в кристаллики соли крохотной деревянной ложечкой и, закусив губу, уставилась на дверь, надеясь в любую минуту увидеть входящего Конрада.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Бен.

Я закрыла глаза. Надо быть собранной и рассудительной, выпить чашечку кофе. Что, если Конрад попал под машину? Заблудился, упал в канал?

– Кейт?

– Извини, я… – У меня задрожал голос. – Я…

Бен наклонился и взял меня за руку.

– Я уверен, ничего страшного не произошло. Ты же знаешь Конрада, он тертый калач. Еще в шестидесятые набирался опыта в Сохо, что ему этот городок. Подозреваю, что он очаровал какую-нибудь богатую вдовушку да и сбежал с ней на всю ночь.

Я выдавила смешок.

– Черт, я тоже на это надеюсь. Но я чувствую себя такой… никчемной…

– Ерунда это все. Ты с ним ничего не можешь поделать. Он взрослый мужик.

Бен подозвал официантку.

– Два бокала красного вина, пожалуйста. – Он взглянул на меня. – Тебе нужно выпить.

Каждый раз, как хлопала дверь, я вздрагивала и вскидывала голову.

Официантка принесла вино, Бен поднял свой бокал, и мы молча чокнулись.

– Я же тебя еще за джинсы не поблагодарила, – вдруг вспомнила я, и слова хлынули потоком. Конечно, мне следовало сделать это раньше. – Я должна вернуть тебе деньги. Ты такой внимательный. – Я помолчала. – И особое спасибо за разнообразие стилей и размеров. Я выбрала, остальные придется вернуть. Это было впечатляюще.

Смущение сменилось веселой улыбкой.

– Это воспоминания о сестре. Джинсы – дело сложное. Я просто проходил мимо H&M на обратном пути.

– Я должна сдать в магазин остальные… но, может быть, нам нужно прийти вместе? Как ты платил?

– Наличными, но тебе не надо никуда ходить. Просто отдай мне те джинсы, что не подошли, я сам их сдам.

– Отдам их завтра. Ты уверен, что мне не…

– Да нет, все в порядке. В твоей обширной программе предусмотрено немного свободного времени.

– Это не моя программа. Ее разработал Ларс, наш клиент.

– Так что заставило тебя заняться связями с общественностью? – неожиданный вопрос вновь пробудил во мне подозрительность.

– А что? Это такое позорное занятие?

Он засмеялся.

– Это самый невинный вопрос, клянусь.

Пожав плечами, я смерила его оценивающим взглядом.

– Боюсь, я потом горько пожалею о своей откровенности. Распущу язык, и у тебя появятся новые доводы, когда придет блажь поговорить о «пиарщиках».

– Да, обязательно. Причем начну ровно через две секунды. Время пошло. – Бен насмешливо прищурился. Я округлила глаза. – Но прошу заметить, такое случилось всего один-единственный раз. – Он провел пальцем по ножке своего бокала и спросил: – Так почему пиар?

– Ответ тебя разочарует.

– Серьезно?

– А впрочем, нет. Мой ответ будет примитивным – именно таким, какого ты ожидаешь.

Недоуменно вздернутая бровь. Судя по всему, моя честность его заинтриговала.

– Все очень просто. Закончила университет. Вернулась домой. В родном городке была вакансия в пиар-агентстве. Я подала документы, и меня взяли. Самым важным для меня было то, что специальность толковая.

Судя по выражению лица, последнее слово Бен не очень понял.

– Толковая – это не про ум, это в смысле престижная, модная – ну как про одежду. Создается впечатление, что ты успешна. Профессиональна. Работа в офисе, перспективы, все такое. Это звучит прилично. Вот, это честно. – Я начала сметать со стола хлебные крошки. – И я ничегошеньки не знала про связи с общественностью. – Сосредоточившись на одной крошке, я размяла ее ногтем. – Я первая в своей семье окончила школу с высшими баллами. Первая поступила в университет. Мама спала и видела, чтобы я добилась успеха. Любой, кто работает в офисе, добился успеха. – Я сгорбилась и втянула голову в плечи. – Я выбрала ту первую работу потому, что мама была бы вне себя от счастья. – Глаза Бена глядели с сочувствием. – Но ты не думай, мне понравилось. Я была в восторге от своей первой работы – каждый день приносил что-то новое, я была молода, полна энтузиазма и рада угодить.

– А теперь? – И как только Бен умудрился уловить главное?

Я выпрямилась.

– Я работаю в одном из пяти лучших лондонских агентств. Работать трудно, но я справляюсь, а после этой поездки рассчитываю получить повышение. – Сочувствие улетучилось из его взгляда. – Что-то не так? – спросила я.

– Я совсем забыл, мы, журналисты, – просто средство. Твой золотой билет для перехода на следующий уровень.

– Это ты-то золотой билет? Я бы так не сказала. Ты скорее… – Я уже готова была выпалить, что с первого дня он был занозой в заднице, но вовремя захлопнула рот. – А кстати, за что ты терпеть не можешь пиарщиков?

– Трудно решить, с чего начать, – торжественно начал Бен, вглядываясь в свой бокал, будто ждал, что ответ выпрыгнет прямо из вина, как дрессированный дельфин. – Словом, были у меня неприятности. – Рот его горько искривился. Помолчав, Бен поднял глаза на меня. – Извини. Ты здесь ни при чем, ты не злодейка. Просто так уж вышло, ты была первой, кто мне позвонил после этого. – Он отпил вина. – Похоже на исповедь.

– Можно не продолжать.

– Да нет, не такая уж это тайна. – Бен поморщился. – Я был ведущим обозревателем, специализировался на бизнесе и экономике. Работал над статьей о президенте одной торговой компании. О том, как он изменил судьбу компании. О его методах управления. – Бен назвал мне компанию, и я поморщилась. Он заметил. – Да-да, та самая. Отделом корпоративных коммуникаций заведовала девица, с которой у меня когда-то была пара свиданий. Мы расстались по обоюдному согласию – по крайней мере, я был в этом уверен. Оказалось, что у нее другое мнение на этот счет. Я работал над статьей. За день до выхода материала я позвонил ей, чтобы проверить один факт. И она ни словом не обмолвилась, даже не намекнула, что что-то готовится, хотя ей это было отлично известно.

– Может быть, ей запретили рассказывать. Или она ничего не знала?

– Она знала.

Бен откинулся на спинку стула, вытянул длинные ноги и скрестил руки на груди.

– В день выхода моей статьи компания выступила с заявлением о том, что на девять часов утра назначена пресс-конференция. Эта девица выступала как официальный представитель, и наша новостная редакция получила приглашение накануне. Она все отлично знала. Ей нужно было только сказать мне два слова – придержи-ка пока свою статью. Но она промолчала, и вот результат: в тот день во всех СМИ прошла информация о компании, и моя статья оказалась выстрелом вхолостую.

– Ой-ой!

– Ага. Мой главный редактор был в ярости. – Бен ссутулился. – После этого меня перевели в другой отдел, пишу теперь о стиле жизни. И видимо, должен радоваться, что не остался вообще без работы.

– Но в этой ситуации нет твоей вины.

– Статья не прозвучала вообще, этакий выстрел вхолостую. Журнал оказался в глупом положении. Нужно же было найти крайнего.

– Понимаю, откуда у тебя такая… недоверчивость. Но посмотри на это с другой стороны. – И я подняла бокал, приветствуя его. – Я избавила тебя от участи няньки.

Бен невесело усмехнулся и, разняв сложенные руки, положил их на стол.

– Верно, но…

У меня запищал телефон, и я, схватив его, прочитала сообщение.

– Дьявольщина. В отеле Конрад не появлялся. Дело дрянь. – Я обхватила себя руками. – Что мне делать? – спросила я вслух. – Звонить в полицию?

– А может, в консульство Британии?

– Хорошая мысль.

– Хотя… – Бен пожал плечами.

– Ну да, пара часов отсутствия еще не повод заявлять об исчезновении человека.

– Он может явиться под утро как ни в чем не бывало. Просто пошел проветриться. Заблудился. Рано или поздно он доберется до отеля.

– Ты правда так думаешь?

Бен кивнул. В его словах, безусловно, был здравый смысл, но почему-то холодный ком у меня в груди никуда не делся.

– Извините. – Я подняла голову и увидела управляющего, нависшего над нашим столом. – Мы нашли вашего коллегу.

– Да что вы! – Я вскочила и тут же села опять. Странное дело, ноги были как чужие. – Ох, слава богу! – Моя радость быстро увяла, наткнувшись на ледяную неприязнь. – Где? – задала я вопрос, лишь сейчас поняв, что под деланой невозмутимостью вышколенного управляющего клокотал гнев.

– Внизу.

Интуиция вопила во все горло: тут что-то не так! Он что, упал где-то без памяти и оскандалился?

– Что с ним? – спросила я, вставая.

– Цел и невредим. – Датчанин поджал тонкие губы. – Хотел бы я сказать то же самое о моем винном погребе. Не угодно ли проследовать за мной?

Честным ответом было бы нет, ясно, что меня не ждало ничего хорошего.

Я нервно переглянулась с Беном, не в силах избавиться от чувства, что меня вызывают в кабинет завуча. Не сказав ни слова, Бен встал, положил ладонь мне на плечо, незаметно пожав его, и мы вместе устремились вдогонку за управляющим, который уже спускался по ступеням.