– Что-то вас давно не было видно? – спросил он, лукаво прищурив глаза.

– Немного приболел, – ответил Валентин, обратив внимание, что книжные полки стояли наполовину пустые, а на полу находились упакованные ящики.

– Ну и времена, – опять хмыкнув, пробормотал продавец. – Все болеют непонятно чем и совсем перестали читать книги.

– Вы закрываетесь?

– Да, – грустно ответил мужчина. – Здесь откроют аптеку. Но не расстраивайтесь, я вам пришлю новый адрес.

– Жаль, – Валентин еще раз огляделся. – А я хотел поискать у вас книгу про старинные испанские ножи. Например, про альбацету. Небольшой раскладной нож.

– Испанские ножи? – Продавец задумался. – Такой книги у меня не было. Но если вас это сильно интересует, я подумаю, где найти стоящий экземпляр, и позвоню. Редкая вещь. Вот если бы вас интересовала не книга, а сами ножи – настоящие, старинные, – то я мог бы дать вам адрес одного моего знакомого. Он, правда, живет в Испании.

– В Испании?..

– Да. В Толедо. Это старинный город, недалеко от Мадрида. Там когда-то делали лучшее холодное оружие в Европе. Мечи, шпаги, ножи. Мой знакомый держит там небольшой антикварный магазинчик.

– Я как раз собираюсь на отдых в Испанию.

– Когда?

– Завтра вылетаем, – ответил Валентин и добавил: – С женой.

– Здорово. Прямо как в сказке. Ну и дела. Я вам сейчас напишу адрес. Вдруг захотите что-нибудь посмотреть и купить.

Мужчина достал лист бумаги и написал адрес.

– Спасибо, – Валентин убрал адрес в карман, попрощался с хозяином букинистического магазинчика и вышел на улицу.

У кафе напротив стоял «Лексус». Валентин замер и надел очки. Глаза заломило от неправдоподобной белизны.

Дверь кафе открылась, и оттуда показалась женщина. Она была без платка, и Валентин смог разглядеть прямые русые волосы, зачесанные набок. Это, без сомнения, была она – женщина-призрак, «гречанка». В больших темных очках, блузке-тунике и в юбке с разрезом. Такой короткой, что невольно лезла в голову мысль: а вдруг под ней больше ничего нет? Незнакомка повернула голову в его сторону, улыбнулась, тут же пропала за дверцей машины. «Лексус» неспешно проплыл мимо, покачиваясь на больших черных колесах, и скрылся за поворотом.

Значит, это она тогда покупала фрукты на рынке, вспомнил он о происшествии почти месяц назад. Необычно стройная и привлекательная – как гетера. Нет, не гетера. А, скорее, Афродита! Богиня, родившаяся из морской пены. В кончиках пальцев возникло неудержимое желание коснуться ее губ, шеи и сосков.

Валентин замотал головой, чтобы прогнать наваждение, потом усмехнулся, припомнив, как опрокинул тогда на рынке прилавок с яблоками, и зашагал в торговый центр. Близилось время ланча, а покупок к путешествию еще не сделано никаких.

«Альбацета – испанский складной нож с длинным черенком, загнутым на конце, и прямым клинком. Использовался в уличных драках и грабежах. Любимое оружие наемных убийц, контрабандистов и разбойников. Удобно прятался в складках камзола или плаща, поэтому был просто незаменим в схватках, часто происходящих в узких переулках испанских и каталонских городов, а также на палубах и в тесных проходах кораблей». Да, будет здорово купить один такой образец в Испании, – размышлял Валентин, стоя в отделе торгового центра, где он покупал пляжные тапочки и крем от солнца.

Зазвонил мобильный. Валентин посмотрел на незнакомый номер, немного напрягся, но все-таки ответил.

Это был отец Дианы. Он справился о здоровье, о работе и заговорил про деньги. Валентин даже не сразу понял, о чем идет речь, и переспросил:

– Какие деньги?

– Как какие?! Диана просила для вас тридцать тысяч евро. Взаймы.

– Ах, да. Точно. Вылетело из головы, – пробормотал Валентин.

– Я могу дать их в долг. И даже без процентов. Но только в сентябре. Сейчас уже время отпусков, и мне не хотелось бы нарушать финансовые планы.

Они еще немного поговорили о деталях будущего займа и стали прощаться. Отец Дианы, как всегда, был очень занят.

– До свидания, – проговорил он на прощание. – Удачного вам отдыха. И, кстати, забыл спросить. Диана на меня сильно обиделась, что я ей ничего не прислал на день рождения в апреле?

– Ничего не прислали? – недоуменно переспросил Валентин. – А серьги с руби…

Он осекся, озаренной неприятной догадкой.

– Серьги?

– Нет. Все в порядке, – быстро заговорил Валентин, чувствуя, что у него перехватывает горло. – Она совсем не обиделась. Она вас очень любит.

– Это хорошо. Тогда прощай и поцелуй ее за меня. Созвонимся в начале сентября.

Валентин нажал кнопку «Of» и медленно вышел из отдела.

– Мужчина, – догнала его продавщица, – вы забыли покупки.

– Спасибо, – рассеянно поблагодарил он и взялся за перила ограждений.

– Почему красивые женщины так часто мучают мужчин и делают им больно?

– Они мстят.

– Мстят?

– Да. Мстят. За те обиды, которые нанесут им мужчины, когда они станут некрасивыми…

– Странно…

– А еще за несбывшиеся мечты…

Элизабет замолчала и поднесла бокал с виски к губам.

Какие у нее сочные губы, как у той негритянки в фильме, отметил про себя Валентин. Раньше он этого не замечал.

– А что может значить, если мужчина дарит женщине дорогое украшение?

– Если муж, – то для того, чтобы еще больше восхищаться ее красотой или… чтобы загладить вину.

– А если не муж?

– Тогда только одно. Мужчина так страстно желает ее, что готов даже заплатить.

– Да?..

– Хотя, может, и наоборот. Она так ему понравилась в постели, что он не против повторить. В любом случае это плата – или аванс, или расчет… – Элизабет рассмеялась: – Своеобразный любовный бизнес.

Валентин неуклюже улыбнулся и достал сигарету.

Он уже час сидел в ее ресторанчике в каком-то размазанном состоянии. Известия о деньгах и о серьгах настолько взволновали его, что он не знал, что делать. Ему хотелось возненавидеть Диану за ложь и одновременно встать перед ней на колени в благодарность за то, что гордая амазонка попросила отца о деньгах.

Элизабет тоже закурила и стала рассуждать о том, что для подавляющего большинства мужчин даже легкий флирт его женщины на стороне воспринимается крайне болезненно, не говоря уж о настоящем приключении. Это женщина умеет искренне прощать и забывать обиду, а мужчина устроен по-другому. Он, конечно, прощает, но не забывает. Практически никогда. Поэтому женщина, если дорожит мужчиной, должна беречь его больное самолюбие.

Валентин молчал, разглядывая висящую на стене картину, где за оконным стеклом билась в сером дожде бабочка с яркими крыльями. «Она, наверное, тоже возвращалась с веселого приключения…»

– Может быть, он не может забыть, потому что у него на сердце навсегда остается шрам? – тихо произнес он.

– Шрам? – переспросила Элизабет.

– Это образно, – ухмыльнулся Валентин и достал сигарету.

– Может быть… – как-то неуверенно согласилась подруга Дианы, разглядывая янтарный цвет виски в бокале. – Но на самом деле, если сильно любишь и не хочешь терять, можно жить и со шрамом. Люди же живут с больной печенью. Пьют таблетки, иногда мучаются приступами, но все равно счастливы. Печень же не выбросишь. Такова жизнь, и не в наших силах ее изменить. Все совершают ошибки и глупости.

– Наверное …

– А знаешь, Валентин, – в глазах Элизабет вдруг промелькнула искорка. – Если честно, то, чтобы сводить мужчин ума, женщина должна быть капельку порочна.

– Как Кармен? – переспросил он.

– Ну да, как свободная цыганка.

– Или невинна… – усмехнулся Валентин.

– Невинна?

– Ну да, как Дездемона….

– Действительно! – Элизабет рассмеялась.

– … Но и в том и в другом случае все закончилось печально.

– Только потому, что в первом случае мужчина оказался слишком слабым и не смог вынести порочности, а во втором – не поверил в невинность.

(Слишком слабым или слишком любящим?)

Они замолчали, думая каждый о своем. Только их сигареты встречались в пепельнице. Одна тонкая с розово-золотистым ободком, другая обычная с двумя полосками, серебристой и голубой. Элизабет допила виски.

– А знаешь, откуда шрам у Дианы на руке?

Валентин вздрогнул.

– В молодости у нее был бурный роман с одним странным юношей, про которого все говорили, что «он немного не в себе». И однажды тот, застав ее в компании с другим парнем, в порыве ревности набросился на них с ножницами.

– С чем?

– С обычными ножницами. Никто, конечно, не умер, но шрамы остались у всех.

– А где застал? В постели? – переспросил Валентин, почувствовав, как забилось сердце.

– Может быть…

Валентин поймал на себе усмешливый взгляд собеседницы.

– Подробностей я не знаю. Правда не знаю. Только, пожалуйста, Валентин, я тебя очень прошу, не проболтайся Диане, что я тебе рассказала. Ладно? У меня как-то случайно это получилось.

Он кивнул, ощущая комок в горле.

– Диана – чудесная, самобытная натура, с бушующим огнем в душе. А твоя ревность – это гнилое болото, которое засасывает тем глубже, чем больше нервничаешь и дергаешься. Извини, если сказала резко, но вы мне оба очень дороги. Хотя, знаешь, может, ты был прав в прошлый раз, когда утверждал, что тебе нужна другая женщина – более мягкая, что ли. «Не жгучая». Или ты не боишься рано или поздно обжечься?

Валентин смутился, увидев в карих глазах напротив выражение, которое часто видел у своей бабушки.

– Но в любом случае, – продолжала она, – мужчина должен быть сильным и не обращать внимания на всякие глупости или найти в себе силы уйти.

– Куда уйти?

– К другой женщине, например, – от души расхохоталась Элизабет.

– Тебе легко рассуждать. Ты красивая. А мир вокруг красивых женщин отличается от мира остальных людей…

– Перестань, Валентин, – не дала ему закончить мысль Элизабет. – Ты тоже не урод, а привлекательный и очень интересный мужчина. У всех свои проблемы. Думаешь, у меня полно ухажеров?