Анастасия Шерр - Малолетка

Этого алчного сопляка, программиста-скакуна, можно было просто припугнуть и он бы раскололся, как миленький. Но Лавр выбил ему зубы, сломал пальцы и было видно по взгляду, что это ещё не всё.

После того, как пацан рассказал всё, что знал о заказчике, Макар прострелил ему руки, ноги, и лишь потом прекратил страдания.

– Что? – взвился, уловив недовольный взгляд Геннадия. – Не нравится? А мы могли бы этого избежать, если бы ты не относился так халатно к выбору кадров! А теперь подбросьте его труп тем, кому он служил! Пусть знают, до кого доебались!

В итоге Пахом понял – помешался друг. На подозрении, постоянном ожидании удара в спину. Просто двинулся и теперь остановить или свернуть в другую сторону его, прущего как скоростной поезд, невозможно.

* * *

Проснулась от мягкого, влажного тычка в шею и расплылась в счастливой улыбке. Меня с любопытством разглядывал маленький чёрный щенок неизвестной породы, и радостно вилял хвостиком.

– Какой он хорошенький! – схватила малыша и, прижав к себе, зажмурилась от удовольствия, зарывшись пальцами в короткую немного волнистую шерстку.

– Ну-у-у-у, знаешь ли… Если ты вместо меня по утрам будешь тискать собаку, то нам с ним в этом доме станет тесно, – наигранно-угрожающе проворчал Макар и забрав у меня щенка, потрепал его за ухо. – Как назовём зверюгу?

Я задумалась. Не об имени нового члена нашей пока еще маленькой семьи. Задумалась о то, каким разным может быть этот мужчина.

Еще вчера вечером он пришел со сбитыми костяшками рук, в крови и злой до невозможности. А сегодня дарит мне щенка и выбирает ему имя.

– Может Бальтазар? Или Арес? – предложил варианты, достойные самого Лавра.

– А может что-то менее пугающее? – забрала щенка из его рук и прижала к груди. – Малыш, например? Или Макс?

Макар хмыкнул и, присев рядом, сграбастал меня в объятия.

– Ну какой Малыш, Ась? Это бойцовская псина, – усмехнулся, глядя на меня, как на дурочку.

– Бойцовская? Не то, чтобы я была недовольна или еще чего… Но почему именно бойцовская?

Лучше бы не спрашивала и продолжала тешить себя иллюзиями.

– Ну, а что, не дворнягу же дрессировать на охрану. По-моему, отличный выбор, нет?

Нет. Совсем нет. И дело тут вовсе не в собаке и ее породе. Дело в том, что Лавров, как обычно, решил за меня и подсунул щенка, из которого собирается вырастить убийцу. И этот зверь будет жить с нашим ребенком под одной крышей.

– Макар, тебе не кажется это странным? То, что происходит с тобой?

– А что со мной происходит, Ася? – сразу же улыбка испарилась с его лица. – Я делаю для тебя и наших будущих детей то, что считаю нужным.

Вздохнула. Говорить бесполезно. Впрочем, как обычно. Но и продолжаться это не может.

– Для наших детей ты держишь пистолет под подушкой и заводишь собаку, которая нас всех сожрать может?

Нахмурившись, Лавров ничего не ответил, лишь взял щенка и направился к двери.

– Я боюсь тебя, Макар.

Замечательно поговорили.

День за днем она отдаляется от него и Лавра это невыносимо напрягает. Не то, чтобы он боялся, что Асеньке удастся от него сбежать – сие не возможно. Но как-то привык уже к тому, что рядом не кукла безмолвная, только выполняющая его требования и соблюдающая правила, а любяшая девочка, дарящая улыбки и ласку. Не готов он, только приобрёв подобие семьи, тут же ее потерять.

Но и идти на поводу у женщины с ее капризами категорически не согласен. Сначала ее пугало его внимание, а теперь, видите ли, пугает он сам.

А он всего-то хочет безопасности для них. Чтобы ни одна гребаная тварь не добралась до его девочки. Чтобы подумать даже не смел никто.

Готов день и ночь сидеть на стреме и спать в обнимку со стволом, лишь бы уберечь их – свою девочку и ребёнка, о которых бредил столько лет.

– Может сходим сегодня вечером куда-нибудь? – предложил за завтраком, устав от пронизывающей сознание, раздражающей тишины.

Ася равнодушно пожала плечами, даже не подняв на него взгляд.

– Как хочешь.

– Ну, а куда бы ты хотела? В ресторан, в театр, в кино?

– А какая разница, куда бы я хотела? Мы же всё равно пойдем туда, куда решишь ты.

Отодвинула тарелку и уставилась в телефон.

– Асенька, мы пойдём туда, куда ты захочешь. Это во-первых. Во-вторых, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, – потянулся за её мобильником, но она увернулась и, засунув телефон в карман, вскочила.

– Ты можешь идти куда захочешь. Разумеется, после того, как надоест бить людей. А я не хочу никуда. Мне и дома хорошо, – и ушла, хлопнув дверью.

Макар заскрипел зубами. Новоявленная Ася никак не вписывалась в его устоявшиеся правила и порядки, и лучше бы ей помалкивать, как делала это раньше, пока терпению Лавра не наступил конец.

* * *

Скучный, пафосный ресторан. До тошноты, до рвотных позывов. И я, словно кукла с хозяином жизни, которых тут десяток сидит. С такими же куклами. Я от них отличаюсь лишь отсутствием силикона, статусом невесты и более скромной одеждой.

Макар же, до невозможности красив и представителен. Девушки, сидящие со стариками, лысыми, толстыми и гадкими, то и дело бросают томные взгляды на него и завистливые на меня. Возникло стойкое ощущение, что я упала в аквариум со змеями, шипящими и готовыми в любую минуту ужалить.

– Как тебе рыба? – Лавров, казалось, ничего этого не замечал, продолжая жевать свой стейк.

– Не очень.

– Странно. А мне понравилась. Может что-нибудь другое?

– Нет.

– Десерт?

– Нет.

– Может фрукты?

– Я хочу домой, – с трудом подавила в себе порыв встать и просто уйти, не дожидаясь решения Макара.

С некоторых пор меня начала раздражать его привычка решать всё за нас двоих, а у меня спрашивать лишь о качестве еды.

Как-то я смотрела фильм о парочке снобов, которые встречались лишь за завтраками и ужинами, и не говорили ни о чём за исключением пары фраз, вроде «Передай, пожалуйста, сок» и «О, у тебя сегодня чудесный галстук». В итоге женщина нашла себе молодого горячего любовника и уехала за океан. Скучный фильм, в общем-то… Как и моя жизнь.

– Хорошо, сейчас поедем.

В машине играла какая-то раздражающая мелодия, а я смотрела в окно на пробегающие мимо деревья и парящих над ними птиц. И так мне захотелось туда, к ним. Стать свободной и летать… Вырваться из золотой клетки, в которую меня поместил Макар и хранит, как драгоценность.

Знаю, многие девочки из детдома мечтали бы оказаться на моём месте. Жить, ни в чём не нуждаясь, да ещё и с таким мужчиной. Но я ведь не просила всего этого. Я бы полюбила его, даже если бы он был нищим и босым.

Я умею любить… Наверное. По крайней мере, мне всегда так казалось. Вот только без взаимности не могу. Меня убивают его холодные решения и стальные приказы, равнодушные взгляды и снисходительно-раздраженный тон, когда я пытаюсь возразить или отстоять свою точку зрения. Он показывает свои чувства только в постели, когда жарко и жадно набрасывается на меня, подминая под себя и вновь доказывая, кому я принадлежу.

И я не против принадлежать. Вовсе нет. Но не марионеткой, не немой тенью.

– Можно я завтра поеду к Люсе? – не знаю, зачем спросила.

Наверное, чтобы ещё раз убедиться, что мое мнение и желания ничего не значат для этого каменного человека.

– Исключено, – ответил тихо, плавно поворачивая руль.

– Почему?

– Мне не нравится, как эта девка на тебя влияет, – беззаботно пожал плечами, отбирая последнюю надежду на его человечность.

– А мне не нравится твоё отношение ко мне. Не нравятся твои постоянные приказы и ультиматумы. Мне не нравится, что я стала твоей игрушкой и инкубатором в одном лице, а больше ничего не значу для тебя. Вот что мне не нравится, Макар! – машина остановилась, а я рванула за ручку двери, но последняя не открылась.

Цепкие прохладные пальцы Лаврова впились в моё запястье, а глаза сверкнули гневом. Тем самым, которого до сих пор опасаюсь, ведь хорошо помню, чем заканчиваются его взрывы.

– Не надо, Асенька, – медленно каждое слово проговаривает, а в голосе угроза не сквозит, а слух режет.

– Прошу тебя, прекрати это. Прекрати! Либо отпусти меня.

Его рука вздрагивает, отпускает моё запястье и медленно ползет по моему предплечью, обжигая диким холодом даже сквозь одежду. Останавливается на шее и еле ощутимо сжимает.

– Не надо, Ася, – повторяет с нажимом и лицом к моему лицу. – Не делай этого. Ты же помнишь, что я пообещал сделать, если ты попытаешься от меня уйти. Помнишь?

Сначала я даже не могла сообразить о чём это он… А когда вспомнила тот странный разговор в постели и его обещание, захотелось кричать.

Неужели он действительно способен меня убить? Если посмотреть в его глаза, полыхающие яростью, то можно предположить… Но нет. Он ведь не сможет убить своего неродившегося ребёнка! Это же сумасшествие какое-то! Он, конечно, бывает жестоким извергом, но не настолько же!

– И что, Макар? Ты убьёшь меня? Убьёшь своего малыша и его мать? Серьёзно? – пыталась найти в его горящем в темноте взгляде ответ на эти жуткие, до ужаса страшные вопросы, и не могла найти ответ.

Но я не верила. Всё ещё не верила ему. Не сможет он так… Не тот Макар, которого я полюбила!

– Нет. Разумеется, нет, Асенька, – погладил меня по щеке, а я выдохнула. – Если посмеешь меня кинуть или хотя бы попытаешься, я заберу ребёнка после его рождения, а потом грохну тебя. Скормлю собакам, Асенька. Живьём. Ты моя и моей останешься, а в каком мире – решать тебе. Запомни это и больше никогда не думай о том, о чём думаешь сегодня весь вечер.

Он оттолкнул меня и разблокировал двери автомобиля.

– Пойдём домой, я устал.

На негнущихся ногах я ковыляла до дома, поддерживаемая за талию его рукой, которая сейчас мне напоминала ядовитую гадюку, готовую ужалить при малейшем движении. Его пальцы поглаживали поясницу, а уверенные шаги отдавались в моём подсознании эхом.