Iva Rey - Малышка на побегушках

— Il sole mi sembra spento, Abbracciami con la mente, Smarrita senza di te. Dimmi che ci sei e ci crederò. Musica sei. Adagio!

И пусть весь мир подождет. Сейчас есть только я и музыка, а остальное не имеет значения.

От лица Кристиана

Если сказать что я удивился — это значит просто промолчать. Я онемел от неожиданности, когда мой испуганный Одуванчик без микрофона, без музыки запел «Одажио» Альбинони. Да так, что у Алефарова отвисла челюсть; охранники, обалдев, не заметили, как выпустили меня на свободу; а белобрысая любовница русского чиновника на половине песни начала всхлипывать и стирать руками с бледных щек дорожки слез. Это была какая-то феерия эмоций, которые никто не мог контролировать.

Как же прекрасна была Олесия, когда пела. Длинные распущенные волосы спускались до самой поясницы, воздушными завитушками обрамляя лицо и плечи. Ярко-синие глаза, горящие каким-то нереальным неземным светом, проникали прямо под кожу, вызывая табун покалывающих мурашек. И тонкие руки, живущие своей жизнью, то прижатые к груди, то раскрытые навстречу публике, позволяли дорисовывать образы, возникающие в воображении. Дарили возможность увидеть картинку, созданную композитором. Каждому свою.

Я мог вечность смотреть на ее нежные губы. Все звуки давался ей с такой легкостью, с такой искренностью, словно она самим всевышним была создана для того, чтобы исполнять эту песню. Высокие и низкие ноты она брала просто, без надрыва, так естественно, будто рассказывала чью-то печальную историю любви. С нотками тоски, безысходности и вместе с тем с какой-то духовной умиротворенностью.

Мой умопомрачительный ангел, как же ты прекрасная! Подумал я, ощущая, как в горле перехватывает дыхание. Если мир услышит тебя, ты сведешь его с ума.

Вместе с музыкой, что-то перевернулось внутри меня, изменилось, зацепило за живое. Я смотрел на безумно красивую молодую женщину, так проникновенно и талантливо исполняющую сложнейше произведение и понимал, что надо ее прятать под семью замками от всех мужиков мира, потому что она никогда не будет одна. Она из тех редких представительниц прекрасного пола, которые способны покорить любого лишь взмахом длинных ресниц и легкой загадочной улыбкой. А тут вокруг нее такие акулы плавают.

А какие высокие чистые ноты она взяла в самом конце — это просто нереально! Я даже дышать перестал, поражённый звуком. Моя малявка, оказывается, сумасшедший талант! Я таких никогда не видел. Она потрясающая, фантастическая, она сама воплощение музыки!

Когда Олесия допела, в доме повисла звенящая тишина. Народ настолько был ошарашен ее исполнением, что даже не двигался. Поэтому девушка беспрепятственно, снова став серьёзной и не смотря ни на кого, быстро пересекла холл и вылетела на улицу, а я ринулся за ней. Но выйти не успел, меня окрикнул Алефаров и с ошалевшим видом согласился подписать договор аренды. Это меня и задержало.

От лица Олеси

Я выскочила на улицу и подставила лицо брызгам дождя. Во мне все горело, пытало и не давало успокоиться. Я пела как в последний раз, аж душа в теле вибрировала! Почему-то хотелось кричать, громко, надрывно, чтобы слышал весь спящий мир. Во мне за этот ужасный вечер что-то изменилось, надорвалось, поломалось. И от этого я чувствовала себя просто паршиво.

В кармане спортивных штанов брякнула смс. Я на автомате вытащила свой телефон и, увидев от кого сообщение, обомлела. Саша ветров в 2.13. писал, что находится у ворот рыболовной усадьбы и готов меня забрать. Я даже несколько раз перечитала послание, не поверив своим глазам. Разве так бывает?! Он посреди ночи приехал за мной на другой конец Москвы?! Из-за меня?! Да ладно!

Хорошо, что я так и не выпустила рюкзак из рук, потому что мои ноги, даже не посоветовавшись с мозгом, рванули с места и со скоростью реактивной ракеты понесли меня на выход, где в небольшом доме дремала уставшая охрана, даже не заметившая, как я покинула территорию усадьбы.

Я запрыгнула в Сашкин "Хундай", как лань укушенная медведем за мягкое место. С грохотом захлопнула за собой дверь и практически прокричала ему в ухо, чтобы трогался. Ветров посмотрел на меня ошалело, совсем не поняв, в чем дело, но просьбу выполнил. Быстро вырулив на узкую дачную дорогу, ведущую в город, он на хорошей скорости двинулся навстречу просыпающейся столице.

Слава Б-гу, что этот вечер закончился! Подумала я, прижимая к груди рюкзак и скрючиваясь в кресле в полумесяц. Все-таки я счастливица, два раза за вечер помощь пришла оттуда, откуда никто не ждал. А Кристиан пусть как хочет, так со своими проблемами и разбирается. Я перед ним стелиться, и это в прямом смысле, не подписывалась. Те кошмары, которые я натерпелась за этот вечер, не стоят никаких денег.

Я, конечно, понимала, что поступала неправильно, без предупреждения сбежав с «работы». Но на тот момент я о других не думала. Мне было жизненно важно оказаться в безопасности и подальше от всех неприятностей, которые обвалились на мои хрупкие плечи и чуть не задавили своим нереальным весом.

По дороге домой Саша пытался меня растормошить. Расспрашивал о том, что со мной случилось. Но я чувствовала себя выжитым лимоном, которого потоптало стадо мамонтов, поэтому отвечала вяло, не вдаваясь в подробности. Мой язык шевелился еле-еле, глаза слипались, и я периодически проваливалась в дрему, теряя суть его вопросов.

Как я добралась до квартиры, даже не помню. Но это было не так важно как то, что я заснула одна, в своей кровати, под теплым одеялом, прямо в спортивном костюме, который привез водитель Кристиана. Мне снились темные пятна, словно капли краски растекающиеся в тарелке с водой. Но они не вызывали во мне беспокойства, поэтому я спала, несмотря на пережитый стресс, довольно спокойно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

Непрекращающийся звонок в дверь и громкое возмущённое чирикание попугая привели меня в сознание. Я подскочила на кровати, как ошпаренная сосиска. Ровно так же, как посреди ночи, когда мне названивал на телефон Кристиан.

Сначала я не хотела брать трубку, решив наказать ушлого мужика, за то, что он мне устроил. Но потом совесть взяла свое, и я ответила. Правда церемониться с ним не стала, сообщив, что я в порядке, нахожусь дома, а остальное его не касается. А когда он начал меня отчитывать за то, что я уехала, никого не предупредив, вообще бросила трубку. Пусть свои нотации читает кому-нибудь другому, я на это не подписывалась. Вышло, конечно, грубо, но лучшего отношения он к себе не заслуживал. Да!

Рядом с подушкой запел мобильник, голосом Колибабы требуя «Вина» и выводя меня из сна. Я откинула с лица длинные волосы, столкнула ногой одеяло и приоткрыла один глаз. Сквозь мутную пелену разглядела на смартфоне Вероникино лицо с улыбающимся Бобриком, это ее мопс, и снова закрыла, подумав, что я совсем не так представляла себе субботнее утро.

В голову заглянула тревожная мысль: как там Кристиан? Этот жуткий толстый чиновник ничего ему не сделал? Я вроде спела, как он хотел. Или может он еще что-то придумал, чтобы не снижать начальнику аренду. Но я отогнала беспокойство прочь, обиженно буркнув про себя: ладно, не маленький, как-нибудь справится. И подхватив разрывающийся телефон, поспешила отпирать дверь.

Как вы думаете, кого принесло с утра пораньше? Правильно, моих неугомонных верных подруг.

— Что вчера с тобой случилось? — Выдали одновременно обе девушки, входя в дом. И тут же переглянувшись, заулыбались.

— Сашка сказал, что когда тебя забирал, ты выглядела напуганной и расстроенной. А еще всю дорогу спала и постоянно вздрагивала, — пояснила Вероника, опередив Лельку, которая сначала решила снять ботинки и пройти в комнату.

Я удивилась. Ветров обсуждал с девочками наше сумеречное путешествие? Это не в его стиле. Но я не стала поддаваться сомнениям. Все-таки он меня выручил, посреди ночи примчавшись за город и вызволив из засады, в которую я попала. И это для меня много значит!

Я сделала глубокий вдох, пальцами взъерошив спутанные волосы, и молча полезла к подругам обниматься. После вчерашнего приключения, когда чуть не сдохла от страха, я была счастлива вернуться в нормальный мир, к знакомым правильным людям, где не надо следить за языком и опасаться, что тебя без разрешения начнут зажимать и целовать. Или требовать станцевать на шесте.

— Ой, девочки, я такого натерпелась! — Капризно пожаловалась, впуская подруг в кухню. — Было страшно и любопытно, но больше страшно, — вздохнула, поежившись от воспоминаний, и нажала на кнопку чайника, чтобы под горячий утренний напиток излить подругам душу. А Лелька полезла в холодильник за ингредиентами для тостов.

Кстати, я заметила, что вопреки всему после этой своеобразной поездки я стала воспринимать Кристиана немного иначе: не как малознакомого человека, не как взрослого опасного дяденьку, не как строгого работодателя, а как мужчину, который проявляет ко мне интерес. Правда, я пока не понимала, нравится мне это или нет.

Девчонки очень эмоционально реагировали на мой рассказ. Вероника поддержала идею поделиться проблемой долга с родителями и попросить у них помощи. Лелька предложила вопреки всему уйти с этой работы и поискать другую. И обе они сошлись на мнении, что мне больше никогда не надо соглашаться на поездки во внерабочее время.

О поцелуе Кристиана я им не рассказала, решив, что сначала сама должна разобраться, как на него реагировать, а потом делиться с остальными. Было в этой теме что-то интимное, личное, то, что хотелось оставить при себе.

Мы долго под бутерброды обмусоливали вчерашний вечер: жуткого Алефарова, возомнившего себя всемогущим; странную Лилю, которая, никого не боясь, обчистила мужиков; Макса, появившегося в нужный момент; и даже тощего Николая, готового щеночком стелиться перед «хозяином». И конечно же Кристиана, притащившего меня в эту гавань порока. Как же без него.