– Так и запишем. Родители не в адеквате, – бросает врач своей сестричке, и косится на меня как будто на идиота.

Сжимаю зубы, задал бы я ему взбучку. Если бы так не торопился покинуть этот клоповник.

Но сделать шаг к выходу мне не дала дочка. Она неожиданно так сильно заплакала, что у меня сердце в груди сделало кульбит и встав на место задергалось в груди будто в припадке.

– Почему она плачет? – спрашиваю срывающимся голосом почему то не доктора, а липучку.

– Господи– Боже мой! Я же не просто так вызвала скорую, – укоризненно качает она  головой и сокращает между нами расстояние в считанные секунды, протягивает  ко мне руки, – дайте ребенка. Пусть ее осмотрит доктор.

Я смотрю пигалице в глаза пристально, пытаюсь хоть как-то понять кто она? И откуда в ней столько запала? Совсем не боится меня.

– Не будьте глупцом. Здоровье Лерочки превыше вашего цинизма и надменности, – подхватывает малышку под спинку, а я оттягиваю момент, постоянно хочу поправить ее и сказать, что дочку зовут Вероника, но когда открываю рот, чтобы исправить ее, моя  крошка хрюкает своим маленьким носиком и тут же закашливается так сильно, что невольно затаиваю дыхание от страха.

– Дайте сюда, – забирает у меня малышку из рук липучка и прижимая к себе ставит столбиком.

– Дайте ребенка, – подает голос доктор и девушка не колеблясь шагает к нему, а я остаюсь стоять на месте, но тут ко мне подходит Роман.

– Босс, что происходит? – перевожу взгляд на Романа.

– Я сам не пойму Ром, – пожимаю плечами.

– Как давно ребенок болеет? – перебивает меня доктор, но обращается он естественно не ко мне, а к пигалице.

Дальше все происходит очень быстро, оперативно.

Девчонка без умолку болтая, все рассказывает доктору о моей девочке.

Я не отрывая взгляда смотрю на девушку, подмечаю, как напряжена ее спина, узкие плечи. На вид ей можно дать не больше двадцати: светлые волосы завязаны на макушке в тугой узелок, но есть непослушные прядки которые выбившись из прически падают на шею, аккуратное и довольно таки симпатичное личико посажено на тонкую шею, но девушка ее почему-то вжимает в плечи, словно хочет спрятаться интересно от кого? Неужто от меня?

Охватываю ее силуэт одним взглядом, а вот поведение выдает в ней взрослую девушку.

Липучка (хм, сколько за столь короткое знакомство, я дал ей прозвищ – три?), несколько раз бросает на меня украдкие взгляды, но замечая что я смотрю на нее, тут же прячет их. Точно боится. Но ведь так и должно быть?!

 Но тут доктор поднимается со стула, говорит:

– Не знаю что у вас тут происходит?! – вижу что взгляд доктора обеспокоен, – но ребенка нужно срочно госпитализировать. Я подозреваю пневмонию, а для такой крохи исход ... – он сделал выразительную паузу, – в большинстве случаев заканчивается летальным исходом.

– Да, что вы такое несете? – угрожающе рычу на доктора.

– Правду, – не взирая на мой тон, отвечает доктор, – и если вы сейчас откажетесь от госпитализации и ребенок умрет, то вы за это будете нести уголовную ответственность, – заканчивает он свою пылкую речь.

– Мы едем доктор, – вскакивает с места пигалица и идет прямо на меня, но когда доходит останавливается, – уж не знаю какой из вас выйдет отец, если вы готова ради своейго…

– Цинизма? – насмехаюсь над ней, хотя ситуация явно не предрасполагает к веселью.

– Не важно, – смотрит на меня серьезно, хмурит брови, – но я надеюсь в вашей голове присутствует здравый смысл и вы понимаете, что сопротивляться обстоятельствам бесполезно.

– Свидетельство ребенка и свой паспорт взять  не забудьте, – говорит доктор и я вижу как в ее глазах мелькает растерянность.

Еще бы. Откуда ей взять документы? Свидетельство о рождении Вероники было только у жены.

Наблюдаю за тем, как липучка заходит в комнату.

Спина напряжена, плечи расправлены.

Я за ней смотрю и не могу понять, что меня в ней привлекает?

Ее внешность? Вряд ли, она совсем не мой типаж. Маленькая, щуплая, бледная. Только глаза более менее спасают ее образ.

Я люблю девушек поярче и повыше.

Девчонка тем временем подходит к кровати и плюхается на нее. Сидит так две секунды: лицо задумчивое, она витает где-то в своих мыслях совсем не замечая меня.

А потом вдруг громко всхлипывает и накрывает лицо ладонями.

Черт! Я от неожиданности даже вздрогнул. Чего это она ревет?

Возможно испугалась того, что я ее судом припугнул? Так я это для атмосферности.

На самом деле я еще когда вышел от директрисы понял, что если бы липучка, неизвестно что могло бы произойти с моей крошкой. Но только сейчас осознал, как хорошо девушка заботилась о моей дочке.

– Эй, ты! – не отрываясь от косяк, окликаю липучку, получается грубо.

Девушка отнимает ладони от лица и вид у нее такой несчастный, что невольно почувствовал к ней сострадание. И захотелось ей помочь. Решение пришло спонтанно,  неожиданно.

– Чего расселась? Вещи для дочки собрала? Скорая вообще-то не такси, надо понимать это. Или ты передумала ехать в больницу? – слова выскочили изо рта сами собой.

– Что? –  смотрит на меня липучка, хлопая мокрыми ресницами и делает вид что не расслышала того что я спросил.

– Что слышала. Шмотки собирай свои и дочкины. И паспорт свой не забудь. А то не пустят, – снова грублю, но изменить этого не могу.

Ощущаю от непонимания своих чувств, какую-то слабость перед липучкой.

– Но у меня же нет свидетельства о рождении Лерочки, – отвечает девушка, еле слышно, зато шмыгает носом чересчур громко.

Морщусь отворачиваясь. Терпеть не могу подобных звуков. А девушка тем временем встает с кровати и начинает быстро собирать сумку.

– Свидетельство это не твоя забота. Я его завтра подвезу.И мою дочь зовут Вероника. Титова Вероника Богдановна, если быть точнее, – наконец-то настал подходящий момент, – а ты с сегодняшнего дня будешь работать у меня няней, но не обольщайся. Я даю тебе испытательный срок, две недели, – ухмыляюсь своему решению, и когда вижу шокированное выражение лица девушки разворачиваюсь ухожу, от греха подальше, а то вдруг еще благодарить кинется. Это все лишнее.

Подхожу к дивану, беру малышку на руки. Теперь я даже через одеяльце чувствую, насколько она горяча.


– Вы не волнуйтесь, мы сделали жаропонижающий укол. Температура должна через время понизиться, – голос доктора звучит более дружелюбно, – но для полной диагностики, мы все же заберем девочку в больницу. Там поставят диагноз точный.

– Вы готовы? – спрашивает доктор, смотря мне за плечо.

Я поворачиваю голову и вижу липучку. Стоит в дверях такая довольная, хоть и пытается скрыть свою радость, за напускной важностью.

– Да. Вещи собраны. Паспорт с собой, – бью себя по карману.

– Папаша, возьмите сумку, а мамочка…

– Няня… – в один голос с липучкой перебиваем доктора.

– Да-да, – отмахивается доктор и семеня к выходу, кидает через плечо, – няня пусть возьмет ребенка. Она поедет с нами, а вы за нами. Я правильно понял, что вы на машине? – доктор все это спрашивает у нас по дороге.

– Да правильно, – отвечаю ему, и передаю дочку в руки липучке, смотрю ей в лицо.

И замечаю, что стоило ей мою Нику взять на руки, как глаза у нее заблестели, и их затопила любовь. У меня аж мурашки побежали вдоль позвоночника. Я был так поражен тому насколько девушка может светиться добром и любовью к чужому ребенку, что мне стало немного обидно за те слова, что Марина говорила в машине.

Девушка замечает мой взгляд и тут же тушуется передо мной. Стесняется и чтобы как разрушить затянувшееся молчание обращается к Роману, который за моей спиной, закрывает дверь квартиры.

– Ключи не забудьте взять, –  окликает она парня, намеренно не смотрит в мою сторону.

– Не забыл, – отвечает Роман и гремит железками.

Кошусь на него. А у него улыбка с лица не сходит, пялится на липучку, как будто смотреть больше некуда.

Мы спускаемся на этаж ниже и тут нам преграждает путь женщина средних лет.

– Забирают? – сочувственно качает она головой и стреляет в нашу сторону глазами.

– Угу, – кивает ей в ответ липучка.

Неожиданно замечаю в приоткрытой двери за спиной  женщины знакомый силуэт.

Инстинктивно чувствую опасность. Силует не спешит раствориться, скрыться. Он наоборот делает шаг вперед. Выходит в свет. Аким? Наемник? Но что он тут делает?

Мы сцепляемся взглядами, все происходит в долю секунд. Аким лезет в карман. И я вижу как его рот расползается в плотоядной улыбке.

Чертов ублюдок! Что он творит? Не уж то это он охотиться на мою дочь? Но зачем?

Я резко хватаю липучку и обвивая ее с дочкой руками отгораживаюсь от соседки, а сам заглядывает ей за плечо. Давая знак Роману, что здесь угроза.

– Что такое? – восклицает девушка.  – Осторожно. Вы меня чуть не столкнули.

– Извини, – обескураженный произошедшим бормочу ей, а сам не тороплюсь разжимать объятий.

Шагаю вместе с девушкой и дочерью за стену, пряча их от опасности.

– Что-то случилось? – встревоженно смотрит на меня липучка.

– Наверное нет. Просто обознался, – оглядываюсь на Романа, но тот отрицательно машет головой и только тогда отпускаю девушку.

– Ну а ты, что застыла? Давай быстрее беги. А то развела тут светскую беседу, очень вовремя?! – пытаюсь иронией в голосе замять произошедший конфуз и подталкиваю девушку к выходу.

Как только оказываемся на улице, становлюсь за спиной липучки настороженно оглядываясь по сторонам:

– Роман, прикрой, – кидаю парню и тот становится со мной плечом к плечу.

Я понимаю что Аким, здесь появился не случайно, но раз он пас не меня и я не я его мишень, тогда… это точно моя дочь. Но зачем она ему нужна, это мне предстоит еще выяснить.