Ей нередко дарили подарки, а Олег вообще был любителем роскошной кухни, потому любил посещать рестораны. Но никакие даже самые изысканные блюда не могли превзойти то удовольствие, которое Маша получала, чувствуя, как растекаются по телу по телу прохладные сочные капельки. Пьянела от невероятных ласк. И понимала, что раньше и понятия не имела о том, как приятно чувствовать губы любимого мужчины, повторяющие движения этих капелек.

Маша пила его ласки, став внезапно голодной и жадной до них. Ощутила на затылке прикосновение ладоней, когда он притянул ее к себе. Глубокие, долгие поцелуи, вонзающийся в рот язык, черные, как окружающая ночь, глаза, смотрели на нее с возбуждающей, восхищающей дерзостью. Она снова почти ничего не могла рассмотреть, но чувствовала, впитывая в себя рот, шею, могучие плечи сильного мужчины, целиком его тело, которое превратилось в натянутую струну, от которой невозможно было отнять дрожащие, напряженные пальцы.

В лунном свете черты Ивана казались более резкими, а снежное сияние подчеркивало подбородок и скулы, накладывая таинственные тени вокруг глаз и высвечивая серебряные нити, что запутались в его волосах подобно искрам уснувших звезд.

И ничем было невозможно остудить истекающий от рук жар. Маше хотелось оказаться еще ближе, хотя между телами не осталось даже малейшего расстояния. Столько времени сдерживаемый голод вырвался наружу, и девушка лишилась сдержанности, выплескивая страсть, что грозила затопить с головой. Шепот признаний слился со стонами удовольствий.

Она любовалась. Здесь, в этой лесной глуши, в мире, таком далеком от привычных девушке обстоятельств, Иван выглядел воплощением уверенности и первобытной мужской силы. Властный, доминирующий, он при этом был нежным до такой степени, что от его ласк захватывало дух.

Как будто остановилось время, ожидая, пока два человека насытятся друг другом, и позволяя никуда не спешить.

Неужели звезды на ночном небе и огоньки в домах она рассматривала с крыши всего лишь прошлой ночью? Сейчас казалось, что это происходило совсем в другой жизни.

Насыщенный событиями рабочий день, незаконченные покупки, женщина в магазине, яркие фантики конфет, затерянная в лесу тропинка… Ей приснилось все это. Или же она спит теперь. И видит во сне эти глаза, так сильно напоминающие звезды. Только теперь они не далекие и холодные, а совсем рядом, живые и яркие — прямо над ней. И просыпаться совсем не хочется.

А еще Маша не подозревала, насколько бесстыжей может быть. Или во сне можно все? Во сне можно все… Его волосы небрежно спадают на лоб, на плечах отчетливо проступают следы от ногтей. И он весь — только ее.

А над ними — звезды. Далекие — так близко, только сейчас, пока продолжается сон. И фейерверком разлетевшиеся по серебристому небу миллионы осколков. И рычание мужчины почти внутри нее. И одна на двоих дрожь, болезненная вибрация во всем теле, которая никак не отпускает.

Сладкий, вожделенный сон. И ставшие действительностью потаенные мечты в эту короткую ночь.

12. Новый день

Просыпаться не хотелось, но в сознание неожиданно прокрались какие-то звуки, мешая наслаждаться подаренной Морфеем негой и дальше. Еще никогда утро не приходило так неожиданно. Никогда не казалось таким скорым и неуместным. Маша предпочла бы не лежать сейчас не на уютном диване незнакомого дома, не рассматривать гостеприимное убранство и не чувствовать одинокую прохладу. Ей отчаянно хотелось назад, в свой слишком явный на этот раз сон. Туда, где кроме сияния камина и снежных отблесков на стеклах не было иного света. Куда не проникал ни один посторонний звук, кроме жадных стонов и горячечного дыхания Ивана, его всепроникающих рук и губ.

На диване, кроме нее, не было больше никого. И никаких следов присутствия того, кто всю ночь лишал ее рассудка. Или снился?

Под ногами заскрипели половицы. Девушка прошла к окну, рассматривая залитый зимним солнцем двор. Совсем незнакомое место… Вся одежда по-прежнему была на ней, даже почти не примятая после сна. А ведь Маша хорошо помнила, как падали на пол один за другим предметы одежды, когда двое опьяневших друг от друга человека торопились избавиться от нее.

Если выскользнуть из ее сонных объятий мужчина еще мог бы, то одеть, да так, чтобы она ничего не почувствовала…

Маша осмотрела комнату, пытаясь разобраться в происходящем, и обнаружила потухший камин, идеальный порядок — и пустоту. В доме никого не было. И не было следов их вчерашнего сумасшествия.

Сердце заныло, как всегда, когда она пробуждалась после своих фантастических мандариновых снов. Но сегодня было больнее. Намного.

Слабо различимый аромат солнечных плодов витал в комнате, но, кроме него, больше не осталось никаких запахов. Ни терпковатого мужского парфюма, ни аппетитного ужина. Даже кошки нигде не было. Как будто ее присутствие что-то значило бы! Маша заглянула в кухню, озадаченно рассматривая тщательно вымытую и расставленную по полкам посуду. А ведь вчера что-то оставалось после их пиршества, если только на самом деле не привиделось ей. Она не чувствовала голода, но причиной мог быть совсем не сытный ужин накануне: девушка довольно часто по утрам чувствовала себя так же.

Вернулась в комнату, и, присев на краешек кресла, потянулась за мандаринкой. Сладковатая свежесть мгновенно утолила жажду, но сердце заныло сильнее, напоминая о том, что пригрезилось в волшебную новогоднюю ночь.

«Домой. Я хочу домой», — пришедшая в голову мысль показалась разумной и спасительной. Вернуться туда, где все привычно и знакомо. Подальше от этого невероятного места…

Во дворе она рассмотрела фигуру того же мужчины, что встретился ей вчера. Высокий, седой, лишенный эмоций. Равнодушный страж этого загадочного места.

— Выспалась? В холодильнике достаточно еды, можешь выбрать себе, что захочешь.

— Я хочу домой, — повторила вслух то, что настойчиво стучало в висках.

В его глазах на один миг мелькнуло недоумение, потом он пожал плечами и кивнул.

— Трасса — за деревьями. Пару минут пройти вон по той тропинке. Скоро будет автобус, так что, если хочешь, поторопись.

— Спасибо за ночлег…

Она не нашла в себе сил спросить что-то еще, и со двора выбежала так быстро, что едва не упала на заснеженной тропинке. И не останавливалась до самой трассы, где действительно вскоре подошедший автобус стал спасением. Или наказанием, унесшим ее от того места, где осталось сердце.

Собственная квартира встретила тишиной. Огоньки гирлянды медленно мерцали, как и накануне вечером, когда Маша на короткое время выскочила в магазин, намереваясь вскоре вернуться. Полунакрытый стол, яркая упаковка подарков под елкой, полный еды холодильник… Но минувший праздник здесь не ощущался, несмотря на множество его атрибутов. Все было обыденно, безлико и скучно. Неужели это ее дом? И именно таким она представляла себе праздник совсем недавно? Вот в этой обстановке, которая хоть и не нагоняла тоску, но даже отдаленно не напоминала ту сказку, из которой Маша вернулась. Мир, где все воспринималось иначе. Где пела душа. Где она чувствовала себя сама собой и не старалась угодить тому, кто рядом.

Девушка присела на краешек кресла и задумалась. Как с ней могло случиться такое? Ведь до вчерашнего вечера, точнее, до прошлой ночи, все казалось абсолютно правильным. Ее устраивала подобная жизнь, и не возникало потребности что-то изменить. Да, были вещи, с которыми Маша в чем-то не соглашалась, существовали затаенные мечты… но они мечтами и оставались. Мало ли какой может оказаться фантазия!

Заставила себя позвонить маме, убеждая ту, что с ней в порядке, она вернулась и чувствует себя прекрасно. Это и ложью не было: физически Маша на самом деле ощущала себя почти идеально. А сердце? Ну так и ему не о чем болеть, не в том она возрасте уже, чтобы сокрушаться о внезапно завершившемся сне. Грустно, да, но не рыдать же ей из-за этого?

Все прошло, как проходит любой праздник, даже самый долгожданный. А впереди — обычные будни. Работа, быт… Олег… Маша так и не стала ему звонить. Представляла, что услышит, и была к этому не готова. Чуть позже они обязательно поговорят, но не теперь. Сейчас лучше поехать на работу, хоть это и глупо делать первого января. Там не будет никого, кроме охраны, но ее обязательно пропустят, если сошлется на неотложные дела.

На самом деле таковых не существовало, но оставаться в квартире наедине с собственными мыслями Маша не хотела. Здесь было слишком много следов Олега. Его вещи то и дело попадались на глаза, досаждая воспоминаниями, а чтобы самостоятельно собрать их, не нашлось сил.

13. Нежданный поворот

Охранник в офисе при виде Маши изумился так, словно встретил какое-то заморское чудо. Даже поздороваться забыл. Смотрел на странную девушку, умудрившуюся явиться на работу в одиннадцать часов утра первого января, и молчал, хотя все возникшие при этом мысли красноречиво отразились на лице.

Маша с трудом сдержала улыбку, встречая такую его растерянность, и пояснила:

— Нужно кое-что доделать, а у меня как раз свободный день.

Мужчина вопросов задавать не стал. Выдал ей ключи, но, проходя к лестнице, Маша спиной чувствовала на себе его удивленный взгляд.

Никакой важной работы, разумеется, не было и в помине. Девушка заварила кофе и присела в офисное кресло, рассматривая летящие за окном снежинки. Они кружились, почти как прошлой ночью… почти как в ее сказочном сне… А у дороги в небольшой палатке продавались мандарины, и их ярко-оранжевый цвет на фоне заснеженной улицы бросался в глаза даже на расстоянии.

Сердце кольнуло. Почему все случилось так невероятно? Если бы Маша не выскочила вчера в магазин, не пожелала бы купить любимые плоды, все сейчас было бы иначе. Она бы наверняка до сих пор нежилась в постели. В объятиях Олега.