Я успокоилась. Платье было просто испачкано, мы его не порвали в порыве страсти, и я его никуда не задевала. Это уже радовало. Но что-то в его словах настораживало.

– Почему «можно и так сказать»?

– А ты ничего не помнишь?

– Почему же – помню. Но про платье не помню! – конечно, я лгала, но знать ему об этом необязательно.

– Хорошо, – Андрей исподлобья лукаво посмотрел на меня, как будто решал за меня – хочу я услышать ответ или нет, а потом выдал: – Ты его облевала.

– Чего? – громко удивилась я и чуть не свалилась с высокого стула.

– Тебе стало плохо в клубе, и ты…

– Понятно-понятно, – подробности мне были не нужны. – Мы что, правда, были в клубе?

– И в клубе, а до этого в караоке-баре на Лубянке, – Андрей закончил с гренками и начал мыть апельсины.  По всей видимости он готовил завтрак. Мужчина, который готовит завтрак – круто! Но сейчас меня заботил тот факт, что мои видения в ванной комнате – это совсем не сон, а реальность. Мы были в клубе. Да ещё и в караоке-баре! В жизни бы туда не поехала. Мне медведь на ухо не просто наступил, а изрядно прошелся по всем моим вокальным данным. Может, он шутил?

– А не подскажешь, мы зачем в караоке поехали? Ты захотел?

– Нет, ты сама меня туда потянула после опрокинутого залпом ершика. Тебе захотелось петь. У тебя подруга должна была там гулять. Роза, кажется. Кстати, неплохой этот «Джимми Пой».

Боже мой! Я даже про Розу ему сказала. И я пила ерш! Я пила ерш! Да ещё и блевала! И Андрей все это видел. Прекрасный принц точно никогда не женился бы на Золушке, если  увидел её на балу, напивающейся в стельку и заблевывающей его чудесный розарий.

Я поставила локти на столешницу и закрыла лицо руками. Попыталась вспомнить, что же происходило после «Золотой воблы». Вспомнился телефон, как я набирала Розу, спрашивала, где она и куда ехать. Потом такси, караоке, в котором я пою и одновременно пью, потом отрывки из клуба. Лицо Андрея, мы танцуем, я хочу безумно его поцеловать. И все меркнет. Наступает темнота и пустота в сознании.

– А сколько времени? –  решила спросить я.

– Уже три часа дня.

– Ничего себе!

– Да, ты долго спала, – согласился Андрей, разрезая апельсины и отправляя их в механическую соковыжималку.

– А во сколько мы приехали?

– Было где-то около четырех ночи.

– Понятно.

С девяти вечера до четырех ночи я успела начудить. И, наверное, хорошо, что ничего толком не помню. Стыдно было бы вдвойне. Но с другой стороны, если бы все не произошло так, как произошло, я бы не сидела напротив Андрея и не смотрела, как он готовит, можно сказать, практически ужин.

Как говорится, не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Я последовала этому совету, откинув все вопросы на потом. Следила, как Андрей делал апельсиновый сок, разливал его по стаканам, потом достал из микроволновки круассаны и положил на красивую тарелочку.

Где-то внутри квартиры шумел телевизор, я могла не поддерживать разговор, да мне и не хотелось. Я просто смотрела на крепкие руки, широкие плечи, кругленькую попку и таяла как эскимо в 40-градусную жару. Ещё немного и вместо зрачков у меня в глазах стояли сердечки, как в диснеевских мультиках у влюбленных зверей.

Через несколько минут красивый завтрак-обед стоял передо мной.

– Спасибо, – расплылась я в улыбке. – Это все мне?

– Так точно, – заулыбался Андрей. И я опять заподозрила неладное. Всю жизнь мечтала, чтобы мой мужчина принес завтрак в постель. На подносе были бы кофе, апельсиновый сок, тосты с джемом, теплые круассаны и красиво уложенные фрукты. Короче, чтобы все было, как в американских романтических фильмах. И вуаля! Только цветочка не хватало в маленькой вазочке. Но через какую-то секунду и вазочка оказалась передо мной.

Я ахнула и замерла. Откуда он мог знать? Ну, откуда? Неужели Андрей настолько идеален, что без лишних слов понимает мой внутренний мир?

– Кушай, не стесняйся. Сейчас минералку дам, разбавишь апельсиновый сок – так легче будет.

– Спасибо большое, – уставилась я в тарелку.

– Что? Кушать не хочется? – спросил Андрей, заметив мой ступор.

– Не то чтобы совсем не хочется. Все выглядит очень аппетитно, – улыбнулась я в знак благодарности. – А ты всегда такие завтраки готовишь?

– Нет, обычно обхожусь фруктовым коктейлем или кофе. Я не люблю готовить, особенно по утрам.

– Понятно, – сглотнула я. – А сегодня типа исключение?

– А ты опять не помнишь?

Я молчала и ждала объяснений, потупив взгляд в тарелку с гренками.

– Ладно, – махнул Андрей. – Ты сказала, что всю жизнь мечтала о таком завтраке, чтобы тебе его приготовил мужчина. Желательно подать завтрак в постель, но ты уже встала. Надеюсь, это засчитано?

Я кивнула.

– А потом мы разговорились, и ты сказала, что тебе медведь на ухо наступил, и ты никогда бы не поехала в караоке-бар. И вообще боишься выступать на публике, – продолжал рассказывать Андрей. – Короче, слово за слово, мы поспорили на завтрак из твоей мечты.

– И чем все закончилось?

– Кажется, это очевидно? – он показал на еду. – Я проиграл. Ты спела две или три песни. Скажу, что даже сносно. Ты себя слишком недооцениваешь.

– Понятно, – подавленно произнесла я и потянулась к гренкам.

Картинка постепенно прояснялась. Вот почему я звонила Розе, и вот почему мы оказались в караоке. И я пела! Я пела! Хотелось провалиться сквозь землю.

Больше мы ни о чем не говорили. Андрей включил телевизор на кухне. Я стала делать вид, что мне действительно интересно, о чем там говорят, хотя не понимала ни слова. Зато внимание Андрея было полностью приковано к программе новостей. И это немного облегчало мою участь.

Еда была вкусной. Хотя меня ещё подташнивало, но я постаралась съесть как можно больше, чтобы не обидеть хозяина. И вообще романтический завтрак я себе не так представляла. Нет, есть все. Все, что я хотела: и мужчина, и сок, и даже круассаны. Но атмосфера должна быть другой, я должна быть любима и не с бодуна. А после завтрака мы должны были бы заняться умопомрачительным сексом. Кстати, я так и не выяснила, кто меня раздел? Почему я проснулась голой? Может секс и был часов 8 назад, а я просто не помню?

– Андрей, а можно спросить ещё кое-что?

– Давай, – мужчина неохотно оторвался от экрана телевизора.

– Может, не совсем удобный вопрос. Но скажи, кто меня раздел?

И тут я почувствовала, как пространство – и так натянутое между нами – сжимается до крохотных размеров. Андрей тянул время, а я начинала жалеть, что спросила.

– Ты точно хочешь это знать?

– Да, – осипшим голосом ответила я.

– Понимаешь ты, ты… – пока Андрей растягивал слова, я думала, что умру. Ещё секунду и он скажет, что я сама набросилась на него и изнасиловала.

– Ты сама меня попросила помочь расстегнуть платье, сняла туфли, расстегнула лифчик…

– И? – не выдержала я.

– И завалилась спать.

– И это все? – сказала я чуть громче обычного. Честно, не знала радоваться  или плакать.

– Не волнуйся, я ничего не видел, – начал успокаивать Андрей. – То есть видел, но ты стояла спиной. А, когда легла на кровать плашмя, я сразу накрыл тебя одеялом.

– То есть между нами ничего такого не было? – продолжала осторожно рассуждать я.

– Нет, – пожал плечами Андрей.

– Понятно… спасибо.

Все! Допилась девка. И хотя ничего не было, стыдно от этого меньше не стало.

– Скажи, а плохо мне было в клубе или уже у тебя дома?

– В клубе. Ты резко рванула с танцпола куда-то. Я долго не мог тебя найти. Потом нашел в туалете женском. Ты заснула, сидя на крышке унитаза.

Все! Это был предел! Я сидела пунцовая как рак. Не могла смотреть в глаза Андрею, который продолжал рассказывать про то, как он взял меня на руки и вытащил из туалета, как вытирал платье, как спала я у него на плече в такси, и как он занес меня в свою квартиру, где я более или менее пришла в себя и попросила раздеть.

– Прости, пожалуйста, – я готова была разреветься. Я опустила голову и не смотрела ему в глаза. Мне казалось, что как только я увижу его лицо, то слезы покатятся градом. Внутри меня всю трясло от гнева. Я понимала, что теперь я персона нон грата в списке знакомых Андрея. Любому мужчине не понравится девушка, которая в первый же день общения напивается вусмерть и ведет себя столь неподобающим образом.

– Я так никогда себя не веду, – тихо оправдывалась я и нервно теребила колечко на пальце левой руки. – Не знаю, что со мной вчера случилось. Я не пью в таких количествах. И ВООБЩЕ, я не пью. Ну, вино там или шампанского немного, но не позволяю себе большего. А вчера… Прости, что доставила тебе столько хлопот. Мне неудобно, я даже не знаю, как загладить свою вину и…

Я замолчала. Мне казалось, что всех извинений мало. И чтобы я не делала, репутацию не исправишь.

Я виновато подняла свои глаза, из которых вот-вот должны были политься слезы отчаяния, и посмотрела на Андрея. Он мило, по-доброму улыбался, во всем его выражении не было и капельки упрека.

– Марин, тебе не за что просить прощение, – начал Андрей. Он настолько был убедителен, что я перестала волноваться и корить себя. – Это мелочи жизни, которые бывают с каждым. Мы душевно посидели в «Вобле», затем встряхнулись в караоке и клубе. Только благодаря твоей энергии и оптимизму мы отлично повеселились. Давно я себе ничего такого не позволял.

– И я тоже, – улыбнулась я. Все было не так плохо, как я думала.

Мы ещё какое-то время сидели, смотрели телевизор. Андрей внимательно следил за тем, что говорила ведущая в новостях, я же хотела смотреть только на него. Смотреть и купаться в его милой улыбке, ласковых добрых глазах. Я не помнила, как спала у него на плече, но мне было приятно знать, что это было. Что я была близка к нему, хотя бы ненадолго.

Пока мы сидели, позвонили в дверь. Я перепугалась, что это может быть Инесса, а я сижу в одном халате и трусах. Но это всего лишь принесли платье из химчистки.