– Кто-нибудь уймите эту тараторку! – взмолилась я, прикрывая руками уши.

– Хочешь сказать, я совсем того? – вспылила Роза. – Помешалась?

– Нет, пока ещё не дошло до клиники, – покачала головой я. – Но посмотри, ты перестала быть собой, той Розой, которую мы знали. В тебе пропала вся манерность выживать в любом обществе. Ты никогда не чуралась ни бедных, ни богатых. Ты жила посередине и была собой. Для тебя раньше был важен сам человек, как личность, а сейчас тебя интересует, что на нём надето. И везде туфли со шмотками. Как ещё в пластическую клинику не занесло переделывать себя?

– В перспективе я об этом подумываю. Мне говорили про одного хорошего хирурга, который мастерски делает «взгляд Клеопатры». Как думаете, мне пойдет?

– Чего? Какой Клеопатры? – не выдержала Света. – Всё! Тебе надо прощаться с гламурной жизнью.

– Это вам надо завязывать жить однодневной, скучной и блеклой жизнью, понятно? – Роза резко поставила тарелку на один из ящиков кухонного гарнитура.

– Не хочу с вами ссориться, так что оревуар, девочки! Меня ждут в другом месте, – добавила она и гордой походкой отправилась на выход, быстро собрала вещи и на прощание хлопнула дверью. А мы остались сидеть, как укушенные, и молчать.

– Кто-то ей должен был открыть глаза, – отошла от ступора Светка.

– Перебесится, – согласилась я.

Мы чокнулись с подругой бокалами, доели пиццу, оставшиеся роллы и ещё раз перемыли косточки Игорю, Андрею, нашей Розочке и её богатому Максиму. Под конец вечера, я достала бумаги, пресс-релизы и краткие обзоры о достраивающемся микрорайоне компании «МирДОМ». Свете понравилась планировка комнат, близлежащие магазины и удобства, а также озеро и лесопарк рядом. Всё кажется идеально. Но она, как и я, глубоко в душе боялась, что от огромного расстояния между Котельниками и моей работой, вырастет огромная пропасть между нами – подругами.


Четверг.

Очередная утренняя планерка.

Главный редактор Александр Григорьевич распинался про новую рубрику, в которой должна фигурировать найденная мной писательница. Конечно, это не совсем я её нашла, а Светка в своем издательстве, но все переговоры велись через меня.

– Елизавета, – мягко обратился редактор к девушке, которая готова была собрать невидимую армию и пойти контрнаступлением чуть ли не на всё издательство «АРС» лишь бы заполучить лакомый кусочек. – Вы прекрасно справились с интервью для нашего партнера «Рецепты красоты», думаю, и с писательницей Рублевской вы тоже сможете найти общий язык.

– Обязательно, – кивнула довольная Лиза.

– Тогда ждем от вас первоклассный материал, – подмигнул ей редактор.

Я была в гневе. Если так пойдет дальше, то эта суфражистка займет место Эллы Эдуардовны. Слишком амбициозные у неё планы на жизнь.

Дальше пошло обсуждение нового материала для осеннего номера, который был не за горами. Все припухли и сидели ниже травы, ниже воды. Никто не хотел работать в начале августе, половина офиса была еще в отпусках, а тут думать заставляли.

– Можно написать про велосипедные прогулки! Этот спорт сейчас на пике популярности, – нашлась быстрей всех Голубкина.

– Засчитано, что ещё?

– Здоровье и поддержка иммунитета, – предложила Наташа – ещё один наш журналист.

– Очень хорошо. Займитесь этим, – скомандовал шеф и резко повернулся ко мне. – А чем вы нас порадуете, Марина Николаевна?

Я вжалась в кресло и попыталась не выдавать свою пустую голову насупившейся складкой между бровей. Вроде как бы думала над чем-то очень серьезным! Прям с потугами думала, так сказать!

– Майорова! – перешёл на фамилии редактор, отчего мне стало не по себе. – Ты так и будешь отмалчиваться всё совещание? Чем твоя рубрика будет наполнена в сентябре?

– Я думала написать о… – всё внимание коллег было приковано ко мне одной. – Написать о, написать…

Черт возьми! Мне срочно нужен ответ. Срочно!

– Написать о… недотрахус хроникус э… спецификус, – вырвалась первая попавшаяся мысль. В кабинете наступила гробовая тишина, все ждали продолжения или толкового разъяснения. И только дизайнер-верстальщик Дима зажал рот рукой, после чего громко прокашлялся. Если он понял, то сейчас… Меня в два счета раскусят и все взорвутся от дикого смеха.

– Это про женскую неудовлетворенность? – посмотрела на меня Элла Эдуардовна как баран на новые ворота.

– Да, про её эмоциональную составляющую, – жалобно пропищала я.

– А что неплохо! – спасла меня женщина и тоже прикрыла рот рукой.

– Никогда не знал, что есть такое латинское название. Но мы не пишем про секс, – взял заднюю редактор, и я решила, что больше отмалчиваться не буду.

– А что в этом плохого, Александр Григорьевич? Я всегда пишу для разведенных женщин за 30, которые страдают от одиночества, самовлюбленных мужчин, занимаются воспитанием детей и грешат на подруг-предательниц. Я – та самая невидимая соломинка между журналом и читателем, которая пытается внушить, что одиночество пройдет, мужчины будут наказаны, дети вырастут сами собой, а подруги-предательницы сгорят в геенне огненной. Но почему бы не попробовать что-то новенькое?

Главный редактор вместе с Эллой Эдуардовной какое-то время раздумывали, выслушали положительно мнение коллег, а затем утвердили новую рубрику про секс. Мою рубрику!

Я смотрела на Голубкину, та безжизненно тыкала пальцем в планшет. Плечи у неё поникли, в разговор ни встряла ни разу. Похоже, я отхватила хорошую тему, а Лиза осталась с носом. Помнится мне, что она как-то намекала о теме секса редактору, но он прохлопал ушами. Наверное, это был единственный раз, когда Александр Григорьевич прослушал Лизавету. Горе-то какое!


Через тридцать минут собирания в Интернете сведений о «хроникусе», мимо меня проплыла Элла Эдуардовна и подсунула свернутый клочок бумаги. Я оторопело смотрела на находку на столе. Конечно, для Эллочки внутренний чат – не иначе, как преисподняя, куда не ступит её клик по мышке, но к чему такие хитрости? Я медленно открыла записочку и прочитала: «Я готова была расхохотаться – недотрахус хроникус спецификус. Марина, неужели ты всерьез?».

Элла Эдуардовна заговорщицки подмигнула мне из-за своего стола, на что я губами ей ответила: «Спасибо». Слава Богу, что раскусили мой ляп только она и Дима, в противном случае, меня бы выставили курам на смех перед всем офисом.

В сумке разрывался телефон, я долго возилась, ей-богу, не с двумя отделениями, а с бездонными колодцами и, наконец-таки, достала смартфон. На экране высветилось «Роза». Я в крайнем замешательстве взяла трубку. Подруга мне что-то очень долго твердила о смысле жизни и новых коллекциях Тома Форда, Валентино и Гуччи, на которые она уже истратила весь денежный лимит, выделенный Максимом. И она бы, может быть, бросила парня, потому что приелся уже как-то… Но вот только жизнь свою не видит без пары фиолетовых туфель от Маноло Бланик.

– Просто надо всё попробовать, понимаешь меня, Марин? – нашла оправдание Роза.

– Тогда запишись в клуб свингеров, – едко ответила я, прикрывая трубку рукой, чтобы меня не услышали коллеги. – Этого ты точно ещё не пробовала.

– Чего я не пробовала, так это новые туфли из коллекции Маноло из шелковой ткани с изумительной брошью из мелких драгоценных…

– Хватит! Остановись. Я вешаю трубку. Ты – меркантильная женщина, тебе это ясно?

– Ясно, ясно, – причитала Роза. – Но моя любименькая Мариночка, пожалуйста, пожалуйста! Съезди со мной в субботу в ГУМ. Я примерю, а ты просто посмотришь на них и всё поймешь. Это Маноло Бланик! Я обещаю, что потом разорву отношения с Максимом или оставлю для секса раз в неделю. Я такая же Роза, как и прежде. Ну, пожалуйста! Мы же лучшие подруги! Плиз…

– Ладно, договорились, буду в субботу у тебя! – сказала я, лишь бы отстала, бросила трубку и перешла к чтению бумаг, которые принесла мне Лиза. У моей писательницы Рублевской было много полос в следующем номере: интервью, фотосессия, рубрика с рассказами и рекламная мини-статья новых книг. Может, ее еще на обложку поместить? Получается, одна писательница на весь журнал – сплошная коммерция.

Телефон у меня опять заиграл, а Элла Эдуардовна уже неудовлетворенно подняла глаза из-за своего компьютера. Я думала отключить звонившего, но на экране высветилось слово «Андрей», и я тут же забыла обо всем.

– Привет, Марин. Не помешал?

От тембра его бархатного голоса я готова была скатиться прямо под стол словно жидкое тесто. Но Эллочка Людоедочка вовремя прожгла меня взглядом и погрозила пальцем на мои внерабочие разговоры по телефону, и я быстро пришла в себя.

– Нет, не помешал, говори, – лгала я, отмахиваясь редактору.

– Завтра я поеду на наш объект в Котельники, надо разобраться с кое-какими делами. Могу взять тебя с собой, посмотришь квартиру, увидишь всё своими глазами, поймешь точно – нужна она тебе или нет.

– Отличная идея! – И как вообще я раньше не подумала, что квартиру перед покупкой умный человек прежде всего посмотрел бы, а потом уже решал всё остальное.

– Тогда завтра в 11 жду у нашего офиса на Авиамоторной. Ты знаешь точный адрес?

– Да, знаю. Доберусь на метро, – зачем-то добавила я. Конечно, в скромном мире фантазий я бы хотела, чтобы Андрей забрал меня возле моей работы. Но кто я для него, чтобы ради меня пересекать часть города?

– Хорошо, давай я тебя подхвачу возле метро. Так будет удобней?

– Скорей всего.

– Тогда до завтра.

– Пока, – попрощалась и ещё долго слушала гудки на том конце провода. Я не верила в свое маленькое счастье. Завтра мы вместе едем в машине. Целых полдня я и он. Он и я. Господи! Какое же это счастье! Я люблю весь мир… И Эллу Эдуардовну, которая люто впилась в меня взглядом и ждала, когда же я начну работать.

Но все дела подождут! Ведь надо было срочно отпроситься с работы на завтра. Это пленительное слово «Завтра», это неудержимое чувство перевести стрелки вперед, чтобы время пролетело незаметно, а завтра остановилось. «Завтра, завтра», – нежно прокручивала я в уме, и смаковала каждую мысль об Андрее. Но завтра я должна быть в офисе. Придет опрашиваться или пришло время воспользоваться тузом в рукаве?