Мы подошли к такси. Андрей расплатился с водителем, уточнив место моей дислокации, и поторопился открыть дверь. Я временила с посадкой и жадно внимала его взгляду. Но в глазах у него стояли только кирпичи и бумаги с цифрами, никакой нежности, любви или хотя бы отголоска близости. Как будто ничего и не было.

– Извини, мне надо бежать. – сказал он на прощание. – Увидимся.

– Хорошо, – грустно ответила я. Он закрыл дверь, а я продолжала смотреть вслед, в надежде, что он обернется и я смогу помахать рукой. Но ничего такого не произошло. Андрей исчез за воротами строительной площадки, а я уехала на машине. Всё! Мой мир рухнул!


Вечером того же дня я пошла к Свете отнести туфли, которые совершенно не понадобились. Весь оставшийся день я прождала, что вот-вот и Андрей мне позвонит. Насчет ипотеки или созаемщиков. Да хоть насчет подсчетов потери населения после землетрясения в китайской провинции Сычуань. Хрен редьки не слаще! Лишь бы слышать его голос. Лишь бы наслаждаться моментами пребывания с ним.

Свете я ещё раз пожаловалась на свою нелегкую жизнь, хотя той было трудней раза в два. Проходить я не стала. У неё опять образовался бардак в прихожей, как будто мы с Розой и не убирались. И только я собралась уходить – зазвонил домофон.

Это оказался Игорь. Тот самый, который не появлялся и не звонил целую неделю. Тот самый, вестей от которого Света ждала больше, чем дети подарков под Новый год. Тот самый негодяй, которого мы позавчера за бокалом с мартини успели отправить в самое пекло ада раз 100 подряд. Тот самый!

Я видела по выражению Светы, что она ждала этого. Она была обижена, но готова к примирению. Конечно, не до конца – как мы все девочки. Нам сначала нужно хорошенько «пообижаться», чтобы он всё верно понял, попросил прощение, а потом любовь-морковь до гроба. Ну, кто из пар не ссорится?!

Поэтому я ретировалась раньше времени по лестнице. Но решила подстраховаться внизу на лавочке. По моим подсчетам 10 минут им должно было хватить на примирение, но парень появился раньше. Не замечая никого вокруг, он бежал к своей машине.

– Стой, Игорь, подожди. Привет, – запыхавшись, открыла я дверь машины и влезла на высокое пассажирское сидение внедорожника.

– А ты что тут делаешь? – ошарашено смотрел на меня парень.

– Тебя жду, разве не видно?

– Что хотела? Я тороплюсь.

– Что произошло там у вас?

– В смысле? – удивился Игорь, будто не догадывается, что я в курсе всех дел. Иногда подруги знают друг про друга такое, чего мужчины не пожелали бы знать про себя даже под смертными пытками.

– Что ты Свете сказал, что она тебя послала, и ты вылетел как ошпаренный из подъезда? – я смотрела на него, но он ничего не мог понять. Ох, уж эти мужчины! Всё им надо разжевывать. – Я была там, когда ты позвонил в дверь, спустилась по лестнице. И да, я знаю, что произошло у вас со Светой. Ты же приходил мириться? Или нет?

– Да, мириться, – потянулся он к ключам, чтобы завести машину. – Тебя подкинуть до дома?

– Да, то есть, нет! Стой, пожалуйста, на месте. И послушай. То, что Света тебе сейчас сказала «Нет» и выставила за дверь – это её минутная слабость.

– Да уж! – хмыкнул зло Игорь.

– Поверь мне, она тоже злится, как и ты. Потому что ты не звонил ей целую неделю, и ей пришлось делать всё самой. Брать отпуск, нанимать рабочих…

– Ну, конечно, не звонил! – со злости стукнул Игорь об руль.

– Как так? Она сказала, что ты …

– Это я нашел рабочих! Я их отправил на квартиру! Я писал по поводу того, какие материалы закупать! А потом сам всё купил и оформил доставку. И так всю неделю.

– Да? – удивительно, как Света этого не сказала. Соглашусь, иногда мы любим приукрасить нашу безысходность, превозносим обиженность, лишь бы пожалели, по головке погладили. Но не до такой же степени!

– Ладно, – нашлась я. – Ты ведь любишь Свету, а она тебя. А то, что вы поссорились – это пустяки. Уперлись оба, как бараны в одни ворота, и толкаете их между собой. Я знаю, что мы сделаем.

– Не стану я падать перед ней на колени, – начал бузовать Игорь! – Мы оба виноваты, она тоже должна что-то сделать.

– Не должна, – мотала я головой. – Понимаешь, она – женщина, она ничего тебе не должна. Это ты ей должен. И каждый божий день должен! Должен покорять её, как альпинист вершину Эверест. Настоящий покоритель вершин не остановится на полпути, потому что погода один-два дня шалит или какие-то трудности с обмундированием возникли. Он будет идти дальше, несмотря ни на что. Света – неприступный Эверест, ты – находчивый альпинист, действуй!

– Хорошо говоришь. Но я не понял. Если я не захочу лезть на гору, я что не мужик, что ли?

– Мужик, – вздыхала я, мысленно моля сжалиться надо мной. – Давай трогай, мы едем за обмундированием, то есть за цветами и шампанским.

– А это ещё зачем?

– Чтобы разговор был лучше. Ты же мужик! – подкалывала я Игоря.

В магазине он выбрал самый красивый букет, любимое Светкино вино и конфеты с апельсиновым ликером.

– И что я ей скажу? Здравствуйте, я ваша тетя? – взялся за старое Игорь, как только мы снова оказались у подъезда.

– Нет, конечно. Извинишься, попросишь впустить и поговоришь с ней.

– А что, если она…

– Даже если она не захочет тебя впускать, пить и разговаривать, – закончила я за Игоря. – Мы – женщины, мы не знаем, чего хотим на самом деле. Но одно я знаю точно, властная рука и мужской напор (называй это, как хочешь), превращают нас в податливых, зависимых существ. Прояви твердость. Объясни всё до конца. Хоть рот кляпом заткни. И не забудь сказать не только про обиду, но и про любовь. Слышишь, про любовь! Остальное, не так важно в жизни. Но если опустишь руки раньше времени и уйдешь, то считай, что все эти 10 лет вместе – это не любовь, а хорошо поставленный спектакль. Так играй до конца, наломать дров и уйти – всегда успеешь.

– Ладно, я понял, понял, – сдался Игорь. – Я пойду к ней. Но что, если она меня не пустит? Свои ключи я кинул на порог.

– Тебя не пустит, а вот меня, – я подмигнула ему и направилась к домофону. Света открыла, совершенно не ожидая подвоха. Для верности я выждала на улице 15 минут. Игорь больше не появился, и я со спокойной душой ушла домой. Одну семейную жизнь я спасла, а кто бы спас мое незащищенное сердце от съедающей изнутри любви. Кто?


В субботу, как и обещала, я отправилась к Розе. Надела свои любимые старые джинсы с модными рваными заплатками и широкую футболку, которую нашла на распродаже и полюбила так, что купила бы ещё таких парочку.

– Мы едем в ГУМ, а не на барахолку, – оценила подруга мой вид с порога. Другого я и не ожидала.

– Какая разница? Если бы я приехала разодетой в пух и прах, как это было неделю назад, ты бы всё равно начала переодевать. У меня нет такого гардероба от кутюр, как у тебя. Я покупаю квартиру!

– Поздравляю, – на лице Розы не было и капли удивления. – Я знала, что так и будет.

– Ещё рано делать  выводы. В смысле, рано поздравлять.

– А что не так?

– Всё хорошо. Квартира мне понравилась, большая квадратура, хорошая планировка, приятные обои, если не считать едкого розового в ванной. Даже не скажешь с виду, что обычный муниципальный ремонт. 17 этаж, прекрасный вид из окна. И широкий балкон, на котором меня поцеловал Андрей.

– А это уже интересней! – щелкнула языком подруга.

– Я и сама не верю в случившееся. Просто обнял, сказал что-то типа, что я особенная, не помню, а потом поцеловал. У меня даже голова закружилась, и тогда я приняла решение, что покупаю квартиру.

– Сигнал тревоги! Это гормоны с эндорфинами, а не здравый смысл в тебе говорят.

– Ой, кто бы говорил!

Роза подвела меня к кровати, на которой выставила коллекцию туфель от именитых дизайнеров. Она отдельно поставила те, что купила сама и приобрела с Максимом. Я не разделяла восторга. Только подумать, сколько тут денег вбухано, словно в драгоценные камни.

– Я хочу Маноло Бланик! – заявила Роза. – Ещё одни! Ты только посмотри, – подруга тыкала мне журналом под нос. – Они шикарны! Правда?

Туфли от испанского дизайнера Маноло Бланик на страницах глянца, и правда, выглядели роскошно. Высокий, но не слишком модельный каблук, утконосый носик, темно-фиолетовый шелк и массивная брошь спереди. Мне они тоже нравились. Но честно, эти туфли созданы, для того чтобы сиять: на подиуме, в витрине магазина, в музее или на полке у Кэрри Брэдшоу. Для повседневной жизни они не подходят.

– Как тебе? – ждала моего вердикта Роза.

– Они красивые, – пожала я плечами.

– Нет, нет! Они не просто красивые. Они – самое лучшее, что могли придумать за всю историю моды, – Роза чуть ли не брызгала слюной от восторга и трясла журнал. – А посмотри сюда, вот эти, синие – самые легендарные туфли Маноло. Они такие прелестные. Господи, как я их хочу!

– Ммм… да. Эти тоже ничего, – пожала плечами я и посмотрела на помешавшуюся подругу. Розе не в ГУМ, а в психиатрическую лечебницу надо бы. Там, как пить дать, поставили диагноз разведение туфель.

– Как ты можешь оставаться, такой равнодушной? – сетовала Роза. – Ты просто ничего не понимаешь в моде!

– Согласна, я ничего не понимаю – ни в моде, ни в туфлях. Но одно я знаю точно, что нельзя встречаться с парнем из-за туфель, на которые он выделяет деньги.

– Почему же нельзя? Знаешь, если бы я делала это исподтишка, то может быть, тогда ты и была права. Но Максим сам мне предлагает купить туфли, он постоянно спрашивает о новых покупках, и мы даже один или два раза покупали эти туфли вместе с ним, – указывала Роза на эксклюзивные модели.

– Странно это как-то для парня, – задумалась я и открыла один из глянцевых журналов, лежащих на прикроватном столике.

– Представляешь, – делилась со мной Роза. – Мы даже сексом занимались в туфлях!

– Надо же, интересно. И сколько раз вы это делали в туфлях? – я открыла страницу со статьей о современной моде и погрузилась в чтение. Мне стало дурно на предложении, что девушки 18 лет задают тон моде. Это, что мой возраст не котируется?