Елизавета Голубкина, спасибо, что посетили BarvikhaHotel&Spa и воспользовались полным курсом талассотерапии.

Специально для наших гостей действует предложение от «Шопинг-тур» при покупке от 99 000 рублей в бутиках «БарвихаLuxuryVillage».

Предложение также включает завтрак и массаж Chenot. Предложение действует при бронировании в BarvikhaHotel&Spa от одной ночи.

Спасибо за отзыв в книге регистраций. Всегда рады видеть вас в BarvikhaHotel&Spa.

– Я тогда спросила Голубкину, что это такое, – рассказывала я Наташе. – А она начала было говорить «не твое дело», а потом призналась, что была там на каком-то мероприятии и ей сунули эту анкету.

– Но здесь же явно говориться, что она посетила СПА, была их гостем, – возражала Наташа и тыкала в бумажку, только что отпечатанную принтером.

– Вот и я так подумала, но не стала акцентировать внимание.

– А зря! Завтра прижмем нашу новоявленную богачку в туалете и выбьем из неё всю правду, – толкнула меня плечом Наташа.

– И спесь, – добавила я.

Мы закрыли офис, передали на пульт управления информацию о включении сигнализации, попрощались в фойе с охранником, и вышли вместе из здания.

Андрей сидел в машине и ждал, по всей видимости, меня. Я хотела пройти мимо, как будто его не существует. Но тот вовремя успел меня окликнуть и предложил довезти. Деваться было некуда. Я пожелала бы сесть рядом с Наташей на заднее пассажирское сиденье, но Андрей галантно открыл переднюю дверь.

Наташа была добрым и отзывчивым человек, могла поддержать в трудной ситуации, прийти на помощь, надавать по заднице Голубкиной, но вот держать язык за зубами – никогда не входило в её правило. Поэтому, когда девушка увидела большой букет цветов на сидении, громко воскликнула:

– О! Ничего себе! Это тебе, Марин, подарили?

– Да, – ответил Андрей.

– Нет, – в ту же секунду выпалила я. – Это… э… сестре Андрея. Да, конечно… у сестры Андрея, Ани, сегодня день рождения – это ей подарок.

Андрей смотрел на дорогу и только слегка отрицательно покачал головой. Он был полностью не согласен со мной, но меня это не волновало.

– Красивый букет! Просто шикарный! – повторила Наташа мои слова, сказанные полчаса назад. – Вы едете к ней вместе на день рождения? – выпытывала девушка, и я была готова засунуть ей кляп в горло.

– Да, – ответил Андрей.

– Нет, – одновременно с ним сказала я. – Э… я не хочу, – врала, ни капельки не краснея. – Понимаешь, Наташ, мы ещё с Андреем мало встречаемся, и пока, мне кажется, рано знакомиться с родителями. Да, Милый? – скривила я сладко-приторную мину, на которую была способна.

– Ага, – Андрей не смотрел на меня, но я была уверена, что мои слова ему не по духу. Уж очень мрачный профиль у него был. Но стоило мне только сказать «да – я иду на выдуманный день рождения», и остановку метро я бы проехала мимо.

– Кстати, откуда ты узнала про Голубкину? – продолжала поддерживать разговор Наташа, не замечая наэлектризованного до предела воздуха между нами с Андреем.

– Он мне рассказал, – показала я пальцем. – Андрей знает Голубкину. Я увидела в окно, как они поздоровались на парковке.

– Так, – потерла руками девушка в предвкушении душещипательных подробностей. – И откуда ты её знаешь? – спросила она Андрея.

– Дом Голубкиных недалеко от дома моих родителей. Вот и всё, – пожал плечами тот, останавливая машину возле метро и включая «аварийку». – Как-то видел её на теннисном корте, и несколько раз замечал её ездящей на байке.

– Вот оно как! – воскликнула Наташа. – Завтра мы её прижмем, как следует, и всё выясним! Марина, ты со мной? – кивнула она в сторону подземки.

– Да, – я резко повернулась к двери и готова была тут же выскочить, но Наташа решила за меня ход событий:

– Ладно, голубки, воркуйте. Марина, я подожду тебя внутри, если ты недолго.

Девушка вышла из машины, захлопнув за собой дверь, а мы с Андреем остались сидеть в тишине, разбавленной тихими звуками музыки из колонок.

– Марина, значит, ты не примешь букет?

– Нет.

– И меня не примешь?

– Нет, – я подняла глаза и мне хотелось задохнуться. Я убивала морально Андрея своими словами. Но при всех обстоятельствах, сможем ли мы быть счастливыми? Один раз и на всю жизнь. И если сейчас не провести ампутацию сердца, то есть ли смысл затягивать наше помешательство друг на друге ещё дольше? И где бы найти стоящего хирурга, чтобы безболезненно, и после наркоза ничего не помнить?

– Значит, мои подарки для тебя не значат ровным счетом ничего, или, может быть, проблема…

Проблема была в признании меня любимой и единственной девушкой. Он пытался это сказать, сердце мое сжималось. Я готова была его простить. Сейчас… Ещё немного и будут эти слова.

– Проблема в том, что я богат и какие-то деньги встали поперек отношений?

– Господи, Андрей! – в бешенстве взмолилась я, дергая за дверную ручку. – Если ты так считаешь, то – да! Хотя кого я обманываю? Посмотри, на себя! Ты – принц, который живет в роскошном замке, а я – Золушка. И, черт возьми, у этой сказки не будет хорошего финала! – сказала и вылетела пулей из машины, громко хлопнув при этом дверью. Продолжать разговор не имело смысла. Я уже поставила жирную точку в наших отношениях, не стоит делать из неё запятую.

На следующий день в офисе всё было как прежде. Никто больше не заговаривал о будущей реорганизации, и все работали в своем темпе. Голубкина тоже ничем не выдавала себя. Ну, может, новой кожаной курткой и блестящей лакированной сумкой. Но какая женщина не любит новых вещей?

Мы с Наташей тоже не подавали виду, что знаем больше остальных. Но постоянно вели переписку через внутренний чат. Было решено устроить Лизе «темную» в обеденный перерыв. Позже никак нельзя. Девушка – студентка и работает в свободном графике, совмещает учебу и работу. После обеда она должна была уйти на пары. Поэтому перед тем, как ей успеть выскользнуть из офиса, мы прищучили её с Наташей в коридоре, провели, как два конвоира, под руки в туалет и закрыли за собой дверь на щеколду.

– Что происходит? – взорвалась Голубкина. Ей было не вырваться – дверь мы заблокировали своими девичьими плечами. А если учесть, что в пухленькой Наташе умещалось две худеньких Лизы, то с неожиданным натиском мы бы справились в два счета.

– Ничего, просто хотели с тобой поговорить, – успокоила её Наташа самым безобидным тоном.

– Тогда, зачем же запихивать человека в туалет? Не понимаю! – возмущалась та, поправляя воротник кожаной куртки, которая отлично сочеталась с голубыми джинсами и волосами цвета блонд. – Что вам от меня надо? Вы просто ненормальные!

Мы с Наташей приготовились к атаке. Словно на войне, мы – храбрые мужи, истинные войны, несли развевающееся красное знамя прямо на врага. Что бы ни случилось – мы не посрамим своего отечества, и, если так будет надобно – ляжем костьми за наш офис прямо здесь, на кафельном полу сортира. Возможно, перебор. Но настрой был именно таким.

– Вот, твое давнишнее письмо из «Барвиха Вилладж». Помнишь? – протянула я листок бумаги с вчерашней находкой.

– И что? – Лиза даже не вчиталась в письмо, скомкала и бросила в рядом стоящее ведро.

– А то, что ты – дочь богатых родителей, которые живут на Новорижском шоссе, занимаешься теннисом и катаешься на байке, – грозно наступала Наташа, тыча в неё своим кругленьким пальцем.

– Ааа… это твой Нагорный проболтался? – бесцеремонно бросила Лиза и посмотрела на меня с высока.

– Я видела, как вы с ним вчера поздоровались и спросила, – скромно ответила я.

– Так и знала, – закатила глаза девушка. – Но пройти мимо него, не поздоровавшись, я не могла, потому что статус и всё такое. Ума не приложу, как тебе удалось его подцепить?

Я залилась краской и не смогла ничего ответить.

– Не твое дело! – рявкнула Наташа, за что я была ей благодарна. – Лучше ответь: ты сама чего тут забыла, а?

– Я? Ничего! – Голубкина показательно задрала голову и скрестила руки на груди, не желая дальше продолжать разговор.

– Как ничего? Ты работаешь в грошовом журнале! Почему бы тебе с денежками твоих родителей не перебраться в «Вог» или, скажем, «Аллюр»? – воспряла я духом.

– Работаю и работаю, – равнодушно пожала плечами девушка. – Может, мне нравится здесь работать.

– Что-то слабо верится, – наступала Наташа. – Вечно пестришь своими идеями, лезешь поперед батьки в пекло, бегаешь по каждому поводу к Александру Григорьевичу и пытаешься контролировать допечатную подготовку. Выслужится хочешь?! Только зачем тебе это? Признавайся, или мы настропалим против тебя весь офис. Уж это я смогу сделать в два счета!

– Ладно, – вздохнула Лиза, полностью игнорируя выпущенную на неё агрессию. – Неделей раньше или позже – вы всё равно узнаете. В общем… Журнал выкупает компания моего отца, понятно вам?

– Что значит, выкупает? – спросили мы одновременно с Наташей. Плечи наши сникли в один момент, невидимое знамя упало и половой тряпкой забилось в углу самой дальней кабинки. Мы разгромлены или еще нет?

– То и значит! У Александра Григорьевича денег нет, он выходит в ноль. Рекламодатели к нему не идут. Он просто не рассчитается со своими работниками в следующем месяце. И если не примет предложение моего отца, то разорится, – сказала Лиза так, будто разговор шел о прогулке под дождем, а не о судьбе целого журнала.

– Я была практически права, – всплеснула руками Наташа, на её лице отразилось разочарование.

– Но зачем тебе это надо? – не отступала я. – Зачем покупать гибнущую компанию? Зачем тебе вообще было влезать сюда, и, в принципе, работать, если у родителей есть большие суммы денег?

– Папа пообещал мне купить квартиру в центре Москвы, если я смогу отработать в журнале год простой журналисткой. Без всякого блата, привилегий и прочего. Смогу слиться с другими работниками и ничем себя не выдать. Воспитательный процесс такой, понимаете? – мы кивали. – А что до журнала? Так я к нему прикипела всей душой, не могу смотреть, как он уйдет в небытие.