– Э… нет, – недоверчиво ответила женщина. – Пишешь хорошие тексты, работаешь иногда наперед. Всё вроде нормально.

– Вот! Слышала! – ткнула я пальцем в Голубкину. – Да тебе просто надо подосрать…

– Майорова, прекрати ругаться! – вклинился подоспевший начальник.

– Подложить свинью.

– Ничего я никому не…

– Нет, нет, – качала я головой. – Ты подосра… подложила свинью, а точнее бомбу замедленного реагирования под весь офис, – на этих словах, я спиной почувствовала, как все коллеги сбились в кучу и притихли, слушая меня.

– Майорова! – сделал последнюю попытку Александр Григорьевич.

– Нет уж-ки, хватит! Спецы из ИТ-отдела расшифровали, что вот это письмо, – я ткнула листком девушке в нос, – было разослано всем нашим крупным рекламодателям о финансовом крахе журнала задолго до того, как он случился, с твоего, дорогая моя Лизавета, компьютера, – девушка не верила и только бегала зрачками в поисках поддержки со стороны. – Что? Будешь и теперь отпираться?

Лиза какое-то время стояла в нерешительности, на лице был написан весь ужас разоблачения. Вот-вот и она признается во всем, раскроет все свои карты. Но девушка на удивление в секунду переменилась и невозмутимо заявила:

– Не смеши людей, Марина! Какой ИТ-отдел? Какие шифровки? Какое письмо? – Лиза пошла на попятную. – Ты попробуй ещё, докажи свои слова! Я ничего такого не делала, ясно тебе?

Теперь от возмущения задыхалась я. Надо было продумать до конца хитрость с якобы найденными в сети уликами. Всё! Это конец! Пришла пора сдаваться. Но на помощь вовремя подоспела Наташа, она встала возле меня, воинственно скрестила руки на груди и едко бросила Лизе в лицо:

– Не с того ты начинаешь свою карьеру руководителя, дорогуша!

– Это бизнес! И не тебе меня учить, ДО-РО-ГУ-ША! – едко, только краями губ улыбнулась Лиза, а потом горделиво развернулась и пошла прочь, выкрикнув, как обычно, это делала, когда уходила: «Я на пары, всем до завтра».


Вечером, стоя у кассы и выкладывая продукты из корзины на конвейерную ленту, думала, что такими темпами я скоро срикошечу в яму усталости. Сроки сгорали, мы трудились всем офисом не только над текущим номером, но и в тайне готовили обновленный журнал, полный свежих идей. Надо было просчитать всё так, чтобы мы точно смогли прожить ещё месяц без денег отца Голубкиной, но это казалось скорее заоблачной мечтой, чем реально возможным.

Да ещё и этот сегодняшний переполох отнял половину моих душевных сил. Оказывается, не так просто брать на себя обязанности война и скакать на врага во весь опор. Нет, не просто! И нервы надо беречь. Конечно, если бы мне позвонил ещё Андрей или хотя бы написал – переживаний было бы меньше, но после обеда он куда-то пропал: телефон молчал, в сети не появлялся, на звонки не отвечал. Что это могло быть? Может, он просто очень занят или у него проблемы? Только бы они не касались наших взаимоотношений, только бы…

– Привет! – вдруг раздался громкий голос из-за спины, заставив меня вздрогнуть.

– Привет! – обернулась я и увидела своего кудрявого соседа с лестничной площадки. Он приятно улыбался мне, поигрывая ямочками на щеках.

– Что, решила устроить праздник? Или ждешь гостей? – указал он на мои покупки, вываленные одной кучей на ленту: бутылка кефира, яйца, хлеб – стандартное из списка; остальное – дорогая мясная нарезка, салат с красной икрой, торт «Шоколадная симфония» и бутылка хорошего вина – для расслабления.

– Да, практически так, – невинно улыбнулась я. Алексей был женат, да и у меня есть кого любить, поэтому притворяться недотрогой было бы с моей стороны неразумно. – Если не считать того, что целый день у меня и крошки не было во рту, а ещё я пережила не хилую стычку с коллегой, то можно сказать, что в моем пузе поселились голодные гости, которых срочно нужно ублажить едой.

– Я так и понял, – дружелюбно рассмеялся Леша, и на душе стало полегче.

– Подожди меня, – подмигнул парень. – Помогу дотащить тебе пакеты, и расскажешь заодно, что там у тебя стряслось.

Я улыбнулась и кивнула в ответ. Всё же – как хорошо, когда помощь приходит даже оттуда, откуда меньше всего ждешь.

Нагруженные продуктами, мы шли от большого супермаркета к дому. Алексей нес свои пакеты и ещё взгромоздил один из моих, что потяжелей. Я вкратце рассказала ему обо всём, точно попутчику в поезде. Он смиренно выслушал и сказал, что полностью меня понимает и поддерживает, а потом начал рассказывать анекдоты про офисную жизнь, в которой…

А в общем не важно, главное, что я смеялась уже в голос, и с каждым выдохом мне становилось легче и легче смотреть на всю мою жизнь.

– Это не аптека, а офис! Но вы правы, здесь полно всяких кондомов, – закончил Алексей, а я вытирала свободной рукой выступившие от смеха слезы. До нашего подъезда оставалось совсем немного, я переложила пакет с одной руки в другую, нахлобучила сумку поудобней на плечо и вдруг услышала незнакомый хруст под своей пяткой. Это сломался каблук на ботильонах. Я поняла, что теряю равновесие, в последний момент зацепилась рукой за Алешину куртку, но тот был не готов к такой смене событий, и мы завалились вместе со всеми пакетами на пожухшую газонную траву.

– Господи, Боже ж ты мой, – продолжала смеяться я, раскинув руки.

– Это тебе мир указывает, что не надо на него обижаться и нервничать не стоит, – улыбался Алексей, пытаясь энергично стащить грохнувшийся на меня пакет.

– Ох уж да! – смеясь, отвечала я. – Теперь до меня всё дошло!

Мы какое-то время ещё смеялись, затем Алексей подал мне руку. Я почувствовала боль в щиколотке, но смогла подняться.

– Кажется, я ногу подвернула. Не сильно, но мне немного больно.

– Идти сможешь? – парень схватил меня под руку.

– Да, могу, только вот пакеты придется тебе тащить… – и тут я оторвалась от своего поломанного каблука и посмотрела на дорогу, откуда доносился визг колес. Я замерла на месте. Перед моими глазами быстрее скорости света пронеслась знакомая машина – это был Андрей. Он уносился прочь с парковочной зоны. И он видел меня с Алексеем, но это же нелепость, нелепость… глупая случайность! Сам мир меня подставил! Это не справедливо!

– Что-то случилось? Сильно болит? Может скорую? – Алексей даже не заметил машину, он был занят сбором продуктов в пакеты.

– Нет, не надо, всё в порядке, – тихо ответила я. Хотя, моему сердцу карета медицинской помощи не помешала бы с парой дефибрилляторов.

Я вглядывалась в сторону нашего подъезда и явно различала под фонарем выброшенный на тротуар свежий букет цветов. Сердце сжалось в груди, и я медленно поплелась вперед, не обращая внимания на боль в ноге и сломанный каблук.

Букет был красивым и большим – из астр, георгин и кустовых розочек, украшен какой-то сухой травой и завернут в красивую коричневую бумагу – настоящая осень в буйстве красок, выброшенных на асфальт.

Я присела на лавочку возле подъезда и печально залюбовалась цветами. Я было полезла за телефоном в сумку, но тот совсем разрядился и не хотел даже на секунду включаться.

– Красивый букет! – удивился Алексей, ставя пакеты рядом со мной. – Ты где его уже успела раздобыть?

– Где успела… – грустно вздохнула, не отрывая взгляда от цветов. – Там, кажется, ничего уже и нет.

В ответ парень только молча изумился и помог мне донести пакеты до квартиры. В квартире первым делом я оглядела свои поломанные ботильоны и ногу – ничего серьезного, что сломалось – починим, что болит – вылечим, всё преходящее и уходящее, только жизнь одна.

Я забыла про голод и про разбитые яйца, вытекающие теперь из пакета прямо на линолеум, и бросилась сразу искать зарядку и ждать, когда телефон опомнится.

Я сидела на полу и думала. Черт возьми! Я не хищница саванны, у меня нет четкого плана действий: долго высиживать в засаде, рассчитывать время и расстояние погони, и нападать в нужный момент я не умею. Я живу в городе больших огней и больших возможностей, а так и не научилась разбираться в людях, охотиться на мужчин и умело удерживать их при себе.

На круглых часах в коридоре пробило ровно девять, а на телефон пришло сообщение о пяти пропущенных от Андрея. Я ничего не стала предпринимать, звонить, выяснять. Опять нервничать, терзаться мыслями. Я так вымоталась за день, что хотела только упасть на диван и завалиться спать. И пускай яйца засохнут, и я буду себя завтра винить, оттирая грязные полы. Пускай буду себе выедать мозг несостоявшейся любовью, сломанным каблуком и работой, но только завтра, а сейчас, сейчас…

Вдруг раздался резкий сигнал домофона. Словно бомба разорвалось груди сердце на миллион маленьких осколков. Я бежала, не разбирая дороги, сняла трубку и вдруг услышала запыхавшееся: «Прости меня!». Я тысячу раз нажала на кнопку, чтобы уж точно дверь сработала, хоть она и сработала бы без этого. И заламывая руки, выкручивая пальцы, ждала в открытых настежь дверях, когда появится он – в своем идеальном костюме, белой рубашке, блестящих туфлях и сгребет меня в охапку.

– Прости, – тихо сказал Андрей, как только переступил порог моей квартиры. Он смотрел на меня так, будто боялся потерять самого дорогого в жизни человека. – Я не смог… я просто взбесился, когда увидел тебя в объятиях другого.

– Это сосед, он женат, помог мне донести сумки из магазина, – сухо констатировала я отрывочные факты. – Каблук сломался, ногу подвернула вот, – и я указала на угол в коридоре с разбросанными ботильонами и двумя пакетами.

– Да я понял уже. Прости, будто зверь в меня вселился, я не смог с собой совладать, – продолжал взбудоражено он, а я только согласно кивала в ответ. Андрей ещё что-то говорил и говорил, когда я подошла к нему вплотную, и, тупо уткнувшись холодным носом в зазор между шеей и кожаной курткой, глубоко вздохнула аромат до боли родного тела. А потом, совсем ослабев, упала в его объятия и горячо, навзрыд расплакалась.

Я плакала обо всем: о проблемах и запарках на работе, о конфликте с Голубкиной, нервных переживаниях насчет того, что будет дальше и чем всё кончится. И о том, как мне было бы больно, если бы он сейчас сюда не пришел.