– Пересечем пролив. Плывем на Сицилию. Там живет моя подруга, Марисоль, ее прозвали Королева пиратов. Слышали о ней? У нее сейчас дела идут хорошо. Лучше, чем у меня. Она даст нам корабль.

– Ты так уверен? – усомнился Венсан. – С чего это?

– Положись на меня! – он с хитрой усмешкой хлопнул друга по плечу, – Она уже лет десять влюблена в меня, как безумная! Эй, вы! Хорош играть! Готовить к отплытию! Мы скоро выходим в море! А вы, господа, пока прошу за мной – покажу вам хоромы. Конечно, удобства сомнительные, вам, парни, придется ютиться с моими матросами. Но для дамы отдельное помещение у меня найдется!

Через несколько дней на борт корабля были доставлены припасы и бочки с водой, моряки осмотрели корабль и паруса, после чего «Ла Виктория» со скрипом отчалила и направилась к выходу в открытое море. Маринелла смотрела, как удаляется берег. Вместе с ним скрывались вдали страшные воспоминания о погибших друзьях, о разгромленном восстании, и о врагах, что были, по-прежнему, сильны, могущественны и богаты. Старый свет утопал в слезах и в крови. Но ничего. Однажды ее ждет Милагро!

Путь до Сицилии занял меньше двух дней, и потому Маринелла и ее спутники не успели ощутить неудобств путешествия на «Ла Виктории», единственное, суденышко было совсем небольшим и его качало нещадно даже в полный штиль. Но постепенно они привыкли к качке и перестали ее замечать.

Перед тем, как отдать Маринелле капитанскую каюту, из нее вынесли мешки с зерном, огромные корзины с орехами и крупой, и притащили широкую скамью, которая должна была служить девушке постелью.

– Я не использую каюту, – Шамет пожал плечами в ответ на ее изумление. – Сплю с матросами в трюме.

В трюме, к низким сводчатым балкам из темного дерева были подвешены старые, потертые гамаки, в которых и спали матросы. Они висели так близко друг к другу, что во время качки моряки, наверняка, ударяли соседей в бок. Здесь же стояли припасы, сюда же перенесли то, что было прежде в каюте Маринеллы, и чтобы добраться до своего гамака, приходилось перелезать через мешки, а зазевавшийся матрос рисковал ночью свалиться в корзину и в прямом смысле получить на орехи.

Маринелла пыталась приспособиться к маленькому и неудобному помещению, но в любом случае даже тут было лучше, чем ночевать на земле на плаще Венсана, что в последнее время приходилось делать весьма часто. А здесь хотя бы есть хоть какое-то подобие крыши над головой, и дверь, которую можно закрыть, чтобы побыть в одиночестве.

Утром второго дня, когда Маринелла, надевшая новое, купленное в день тех самых трагических событий платье, стояла у борта, к ней подошел Мишель Шамет. Он сделал несколько истинно французских витиеватых комплиментов красоте графини, потом рассказал пару смешных и не очень приличных анекдотов, после чего продолжил откровенно флиртовать с девушкой. Маринелла смущенно смеялась над шутками, отмахиваясь от него, и даже почувствовала, что краснеет. Ее щеки порозовели, а глаза засверкали, и сейчас она снова стала похожа на ту красавицу, что привлекала внимание мужчин на венецианских балах, как если бы ее красота расцвела с новой силой.

Стоявшие чуть поодаль Венсан и Барт наблюдали за ними молча, нахмурившись, и наконец, Венсан не выдержал и нарушил молчание.

– О чем они это, интересно, говорят?  Вот о чем им вообще говорить?

– И я хотел бы знать! – согласился Барт.

– Что-то она слишком любезничает с ним!

– Признай, что ревнуешь! – Барт повернулся и с почти детской улыбкой взглянул на своего друга, тот безразлично пожал плечами, показывая тем самым, что даже не собирается этот факт отрицать.

– В отличие от тебя я не клялся  в верности какой-то богине! Я – нормальный мужчина, которому нравятся вполне земные женщины. А, кстати, как твоя богиня относится к тому, что ты глаз не сводишь с Маринеллы?  – поинтересовался он, язвительно и пристально уставившись на Барта, который тут же покраснел и запальчиво воскликнул:

– Это неправда!

– Расскажи кому другому, рыцарь!  Она куда привлекательнее несуществующей богини, не так ли?

– Богиня Соль существует… – начал было Барт, но в эту минуту Шамет вернулся к штурвалу, сменив рулевого, а Маринелла, все еще улыбаясь чему-то ведомому ей одной после разговора с ним, подошла к своим друзьям. В ее руках был кружевной зонтик, которым она закрывалась от палящего солнца – подарок любезного капитана, добытый на одном из затопленных им кораблей.

– О чем вы тут говорите? – поинтересовалась она с улыбкой.

– Я говорил Барту, что напрасно он мечтает о тебе! – с вызовом ответил Венсан, облокотившись на борт и повернувшись к девушке, –  Только прогневает свою богиню, ведь любому понятно, что в твоем сердце есть место лишь для меня!

Улыбка сбежала с лица Маринеллы, и она нахмурилась, а в ее глазах вспыхнула не свойственная ей обычно суровость.

– В жизни не слышала подобной глупости! – возмутилась девушка, –  Терпеть не могу наглецов! Барт мне куда симпатичнее, чтоб ты знал!

Но Венсан продолжал вызывающе и насмешливо разглядывать ее, отпустил пару шуточек про ее недавний разговор с Мишелем, и тогда Маринелла вдруг, сама не понимая, что делает, решительно подошла к Барту, положила руки ему на плечи и легко поцеловала в губы. Потом с вызовом повернулась к Венсану, а после, разгневанная, удалилась в свою каюту.

Венсан замер от неожиданности, а смущенный и красный, как рак, Барт отвернулся к морю и уставился куда-то за горизонт. Он осторожно дотронулся до своих губ, что не осталось незамеченным пиратом.

– Ну и как тебе? – мрачно спросил тот, –  Лучше, чем молитвы богине?

– Я не намерен это обсуждать, – откликнулся Барт. – И да, мне надоели твои постоянные нападки на богиню Соль! Хватит уже! Это больше не смешно! Она существует, веришь ты или нет!

Раздосадованный, Венсан повернулся и пошел прочь, а Барт, продолжая улыбаться, еще долго стоял у борта и смотрел на разбегающиеся от корабля морские волны, увенчанные белыми гребешками.

Через некоторое время, уже ближе к полудню, к нему подошла Маринелла. Она остановилась рядом, растерянная и взволнованная, не зная, как начать разговор.

– Прости меня. Прости, ладно? – сказала она, наконец, –  Знаю, что так нельзя было делать. Я уважаю твою веру в богиню Соль и твои обеты… Отец Джио рассказывал мне… И никогда бы не хотела, чтобы ты их нарушил, честное слово! Но меня так разозлила самоуверенность Венсана и это его постоянное хвастовство! Я просто не знала, что еще сделать, чтобы он наконец замолчал!

– Все в порядке, – Барт ласково улыбнулся девушке, – Я так и понял. Забудь.

– Спасибо, – с благодарностью кивнула Маринелла, посмотрела ему в глаза и сжала руку своего друга.


Этой ночью Барту снова снился сон о Маринелле, выходящей из ручья в мокрой белой рубашке в ореоле сияющих на солнце брызг.


А уже ближе к вечеру корабль Мишеля Шамета пришвартовался к причалу Сицилии. Сам Мишель спустился на берег в сопровождении парочки проверенных матросов, а также Венсана Жослина и его друзей. И теперь все вместе они отправились разыскивать Королеву пиратов. О своем прибытии Шамет сообщил, послав к Марисоль мальчишку-юнгу с запиской. В ней же он приглашал Королеву пиратов на переговоры, что было у пиратов в обычае и случалось куда чаще, чем раздача черных меток.

– Главное для любого пирата – это не саблей махать, не из пушек стрелять, а умение хорошо вести переговоры, – назидательно произнес Мишель. – Вот Венсан не даст соврать. И именно это – мой конек!

Маринелла заметно нервничала – ведь если женщина, являющаяся тоже испанкой и почти ее тезкой, откажет им – что же делать? Куда им податься? Как они доберутся до Милагро однажды? Она не представляла, что станет с ее жизнью, если и этот последний ориентир – Золотой город, растает, словно мираж в предрассветном тумане. Ведь ничего другого ей не осталось!

– Мишель, ты уверен, что нас ждет теплый прием? – взволнованно спросила она.

– Абсолютно, дорогая графиня, – с улыбкой, не лишенной самолюбования ответил Шамет, – Говорю, она влюблена в меня, как кошка! Ни в чем не может отказать!

Тем временем на другом конце пристани показалась группа мужчин, выглядевших весьма угрожающе, их было не менее двадцати, очевидно, это и были те самые сицилийские пираты, преданные своей королеве. Они расступились, едва Шамет и его друзья приблизились, и вперед вышла женщина, на вид ей было не меньше тридцати, может чуть больше, но все еще весьма красивая, ее длинные черные волосы были завязаны в две толстые косы и перевязаны платком на испанский манер. На ней была широкая цветастая юбка и белая блузка, не скрывающая великолепного бюста пиратской королевы. Она медленно приблизилась к незваным гостям, оставив позади свою свиту, и остановилась прямо напротив Мишеля Шамета. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, Шамет приветливо улыбнулся, но не успел произнести ни слова, потому что Марисоль вдруг с размаху ударила его по лицу кулаком правой руки, а потом сразу же отвесила звонкую пощечину, уже левой. А рука у Королевы пиратов была очень и очень тяжелая!

– Мерзавец!  – выкрикнула она по-испански, –  Убирайся отсюда! Убирайся вон!

Маринелла и Венсан, никак не ожидавшие подобного приема, с ужасом смотрели на Шамета во все глаза, тот лишь развел руками, потирая покрасневшую скулу, а полная ярости женщина стремительно повернулась на своих испанских каблуках и пошла прочь, сопровождающие с оглушительным гоготом последовали за ней.

– Марисоль!  – крикнул ей вслед Шамет, прижимая ладонь к щеке, – Подожди! За что?!

Но та даже не повернула головы, и скоро вся компания покинула пристань, бесследно растворившись в переулке, а прибывшие, несолоно хлебавши, отправились восвояси.

Маринелла готова была плакать от обиды, чувствуя, как рушатся ее воздушные замки, девушка не представляла, что им делать теперь, после столь решительного отказа! Куда ей вообще идти?