— Подожду в приёмной.

Маргарита развернулась и поспешно покинула помещение, не забыв притворить за собой двери.

Лера тем временем во все глаза таращилась на неё.

— Людочка? — не нашла Рита ничего лучшего, чем спросить секретаршу о посетительнице.

— Лидочка, — поправила та. — Из бухгалтерии.

— А-а… Ну если из бухгалтерии…

И они обе, не сговариваясь, прыснули со смеху.

Из-за дверей разнеслось грозное покашливание босса. Услышал? Рита поднесла палец к губам, жестом призывая Леру к тишине, на что она кивнула и «с головой погрузилась в работу». Сама же Маргарита прошла к ближайшему дивану, намереваясь с удобством на нём расположиться и подождать пока босс закончит начатое.

Ага. Как же… Закончишь после такого…

Нет, ну мастак! Ну кобель! На рабочем месте! С сотрудницей офиса! Нет, Рита давно уже перестала удивляться похождениям Стрельцова… Но, чтобы так, наплевав на внутренний кодекс компании, на собственные правила не заводить интрижек на работе, на здравый смысл, в конце концов! Ну хорошо, взыграло мужское начало рядом с очередной симпатичной и доступной барышней, но хотя бы двери запереть-то можно было?! Есть на них такая функция! Или незапертые двери дарят какую-то особенную остроту ощущений?

А эта… как там её… Людочка-Лидочка? Без году неделя в компании, а уже подстелилась под главного! Или именно подстелиться ещё не успела? Тьфу! Нет, надо поинтересоваться у Алевтины, их кадровика, какого чёрта в «Аскелле» делает подобное создание? Устроили тут бордель! Неужели чья-то протеже, решившая, что непременно продвинется по службе таким образом? Ошиблась, деточка… Стрельцов хоть и ведётся на блондинок с ногами от ушей, но работу и личное не смешивает. Не смешивал, во всяком случае. До сегодняшнего дня. Уж кто-кто, а Рита знала его как облупленного.


— Что там у тебя? — появился босс спустя несколько минут, вырывая её из размышлений по поводу его окончательно потерявшей стыд персоны.

— Я не пойму, у вас, Павел Васильевич, настолько сильно кровь отлила от головы, что вы вообще ничего не услышали? — ничуть не робея вскинула она глаза на Стрельцова.

— Ритка! — предостерегающе произнёс тот, наклонившись и косясь на притихшую Леру. — Убью!

Секретарь была умницей, старательно делая вид, что её тут вовсе не существует, да и вообще была человеком приближённым, которого давно было не удивить неформальными беседами директора и его ассистента. Конечно, далеко не при всех они позволяли себе столь открытые дружеские перебранки, но Лера была «своим» человеком — проверенным и способным не трепать языком работником, на которого можно было положиться.

— Убьёшь, ага, — хмыкнула Маргарита. — Нашёл, кого пугать. Мы ж «с первого класса вместе», забыл? И я тебе нужна, — пропела она, находящаяся, несмотря на инцидент в кабинете, в приподнятом настроении, поднялась с дивана и сделала шаг навстречу, чтобы поправить сбившийся в сторону узел галстука на шее Павла. — И ты знаешь, что я тебе нужна. Живая и здоровая. А моё моральное здоровье, между прочим, весьма ощутимо пошатнулось после увиденного, — затянув узел чуть сильнее, чем требуется, не смогла Рита не поддеть Стрельцова, с которым их и правда связывало гораздо больше, чем просто работа бок о бок много лет подряд.

— Пошли, — он кивнул в сторону кабинета Маргариты, взяв её за руку чуть выше локтя. — Будем лечить твоё пошатнувшееся здоровье, — ухмыльнулся. — Лер, — уже секретарю, — сделай, пожалуйста, два кофе. И… возьми там, — указывая глазами на кабинет, — в верхнем ящике «Уокера». И бокалы.

— Боюсь, одним кофе и Уокером ты не ограничишься, Стрельцов.

— Ты даже представить себе не можешь, на что способен старина Уокер…

2


— Так, ну вроде всё, — потянулся, отрывая взгляд от экрана компьютера и распрямляя затёкшую спину, Павел, оккупировавший её кресло. — Проколов быть не должно. Если твоя инфа верна, то шведам попросту не остаётся ничего иного, поэтому будем гнуть свою линию по максимуму. Что у нас с организацией самой встречи?

Они потратили почти два часа на то, чтобы ещё раз пробежаться по материалам готовящейся сделки, внести необходимые правки с учетом последней информации и быть к переговорам во всеоружии. За окнами весьма скромного по меркам «Аскеллы» кабинета Маргариты начали сгущаться сумерки, но им с Павлом было не привыкать — последние полгода выдались нелёгкими, и они частенько были вынуждены куковать в офисе допоздна.

— Всё схвачено, — Рита проследила взглядом за поднявшимся с места и подошедшим к окну боссом. — Начнём здесь, думаю, уже во вторник или среду. А в пятницу — добьём в расслабленной обстановке. Коновалова расстаралась — забронировала зал в «Тургеневе», хотя, по её словам, там очередь на два месяца вперёд — трендовое местечко.

— Почему именно там?

— Шведы тебе не американцы! — вспомнила она объяснения Татьяны, пиар-директора «Аскеллы», о таком выборе места для проведения банкета. — Водка, блины с икрой, баня и медведи нам не помощники. А в «Тургеневе» и колоритно, и по-европейски утончённо. То, что надо. Лаконичность с небольшим налётом традиций.

— Окей, «Тургенев», так «Тургенев», — согласился Стрельцов.

— А что с Владиславом Львовичем? С юристами? Может, не стоит откладывать до понедельника? Соберёмся завтра, ещё раз пройдёмся по пунктам. Презентация, опять же… Можно внести коррективы в сроки, раз уж «Легион» мы уже обскакали…

— Марго, стоп-стоп-стоп! — мужчина обернулся, жестом останавливая поток слов ассистента. — Всё, что можно, мы уже сделали. Остался последний рывок. Шведы никуда не денутся, расслабься. Решим всё в понедельник, когда будут озвучены официальные результаты. Успеем.

Оказавшись у неё в кабинете, Стрельцов тут же избавился от галстука, небрежно кинув его на диванчик в углу, снял пиджак и закатал рукава рубашки. Вечер пятницы, воцарившаяся в опустевшем офисе тишина, початая бутылка виски… всё это действительно располагало к тому, чтобы расслабиться. Но Маргарита привыкла на работе всегда быть стопроцентно собранной. Да что там — на работе! Ей даже дома во сне постоянно являлись бесконечные цифры, расчёты, графики. Макеты, отчёты, совещания, переговоры… Работы всегда было много, и она жила ей. Не успев закрыть один проект, «Аскелла» уже была по уши в другом, и не было этому круговороту конца и края. Рите казалось, что она уже срослась с вечной гонкой. До такой степени, что редкие моменты затишья доставляли ей определённый дискомфорт, вгоняя в непривычную прострацию, даже тоску.

Вот уж чему-чему, а умению расслабляться она у Стрельцова за все годы так и не научилась… И даже в чём-то завидовала его способности мгновенно переключаться — из режима «холодный расчётливый бизнесмен» в режим «напыщенный высокомерный индюк», а потом и вовсе в «свой в доску парень и душа компании». В зависимости от ситуации и окружения, Стрельцов показывал людям абсолютно разные грани своего характера. В присутствии «чужих» всегда сосредоточенный и не желающий упускать даже малейшую выгоду, оставшись наедине со «своими», он тут же сбрасывал маску хладнокровия, становясь тем, кем был на самом деле. Когда возникала такая необходимость, не гнушался закатать рукава, и, отринув показное высокомерие, по-свойски общался с самыми простыми работягами на очередном объекте.

Павел Васильевич снова отвернулся к окну, будто что-то высматривая в переливающейся холодными огнями городской иллюминации. Сунул руки в карманы и стоял, будто загипнотизированный вечерним пейзажем.

Хорош, чертяка! Хотя Маргарита давно переболела Стрельцовым и даже гипотетически не рассматривала его как мужчину, с которым можно связать себя какими-либо, кроме профессиональных и дружеских, отношениями, получать чисто эстетическое удовольствие от созерцания его широких плеч, сильных рук и крепкой мужской задницы, обтянутой тканью дорогих брюк, запретить ей никто не мог. И она прекрасно понимала всех этих Людочек и Лидочек, что толпами вились вокруг Пашки. Красивый мужик, обаятельный — один лукавый прищур чего стоит! Умный, успешный, не жадный… Как огонь притягивает к себе порхающих вокруг бабочек. Да вот только сколько их таких у него было? Красивых, ухоженных, дорогих и не очень игрушек? Блондиночек, брюнеточек и рыженьких? Даже мулатка как-то затесалась… Если бы Рита и считала пассий Стрельцова, то уже давным-давно бы сбилась со счета. А тот, на печаль Нинель Алексеевны, его матери, всё не хотел остепениться…

— Звоню Николаю? — Маргарита встряхнулась, прогоняя внезапно нахлынувшие размышления, взяла в руки мобильник, собираясь набрать водителя. — Я его предупредила, что мы задержимся.

— Да, пусть подруливает на нулевой, к лифту. Тебя докинуть?

— Уж будь добр. Старина Уокер и законы родной державы категорически против, чтобы я садилась за руль.

— Да, и Леру отпусти.

— Уже. Нечего девочке тут торчать, кофе я и сама делать ещё не разучилась.

— Марго, иногда ты заставляешь меня чувствовать себя рудиментом в моём же собственном бизнесе! — Стрельцов наконец окончательно оторвался от задумчивого созерцания урбанистического пейзажа за окном и снова подошёл к столу, смотря на неё с высоты своего немаленького роста.

— Ну-ка, ну-ка, напомни мне — ты против? — выразительно вскинула она бровь. — Или мне свалить наконец «твой собственный бизнес» со своих хрупких плеч и умотать куда-нибудь в тёплые страны, подальше от всех этих контрактов и проектов? А я напомню тебе, когда последний раз у меня был отпуск…

Несколько долгих секунд он неотрывно смотрел на неё, буравя проницательным взглядом.

— Ладно, уделала, — сдался Павел. — Не против… Но… ты не представляешь, как сильно иногда это бьёт по самооценке, — усмехнулся.

— Сомневаюсь, что твоя самооценка способна реагировать на подобные «удары», — Рита изобразила пальцами кавычки.