Боль была адской. Рите казалось, что угол тумбочки в “кричалке”, за который она хваталась во время очередной схватки, просто раскрошится в под её пальцами, но предмет мебели, как ни странно, выдержал. Она в красках представляла, что сотворит с мужем, обрёкшим её на такие муки, ругала его про себя словами, которые никогда бы не употребила в жизни, и клялась сама себе, что ни за что больше не пойдёт на подобное! Ни-ког-да!

Но ощущение безграничного счастья, накатившее после того, как живой пищащий комок оказался у неё на животе, было настолько осязаемым, не похожим ни на что другое когда-либо с ней случавшееся, что все угрозы моментально забылись, исчезли без следа, растворились, будто их и не было вовсе…

А когда Павла наконец пустили к ней в палату, когда он впервые взял сына на руки, когда, на несколько секунд оторвал взгляд от крохотного личика в пелёнках и встретился с ней глазами, Рита поняла, что этот взгляд тысячекратно стоит всей боли, всех неудобств предшествующих месяцев, всех хлопот, с которыми ей только предстоит столкнуться. Взгляд, полный нежности, щемящей благодарности и настоящей, всепоглощающей любви, на которую только способен мужчина по отношению к своей женщине. Любимой женщине, подарившей ему первенца.

И нет, Стрельцовы решили не останавливаться на достигнутом. А жизнь, столько лет водившая их вокруг да около собственного счастья, с лихвой окупила ожидания — уже через пару лет их семья выросла ещё больше: на радость Павла на свет появились темноглазые девчушки-близняшки, маленькие копии Маргариты.




Конец