Канны, Лион, Орлеан, Ницца, Тулуза, Руан, Сен-Тропе — в последующие десять лет Мадлен меняла города также часто, как и богатых любовников. Единственным городом, посещение которого она всячески избегала, был, конечно же, Париж.

Марсель стал тем самым местом, в котором Мадлен наконец захотела остаться навсегда. Благодаря своему очередному любовнику, который в то время являлся начальником марсельской полиции, Мадлен Арно открыла собственный публичный дом в районе квартала Сен-Жан. Ее незаменимой помощницей стала никто иная, как Люси Нови. Сын Люси к тому моменту уже успел жениться и переехать жить в другое место, а муж ее, к несчастью, скончался год назад. Поэтому Люси, ощущая себя в те дни неимоверно одиноко, охотно отозвалась на предложение лучшей подруги и незамедлительно переехала к ней в Марсель…

За прошедшие двадцать лет Мадлен ничего не знала и не слышала о Фабьене Легранде, впрочем, ей этого и не хотелось. Она намного лучше себя чувствовала, находясь в полном неведении о его судьбе. И лишь в 1881 году на первой странице утренней газеты она случайно прочитала заметку о том, что Фабьен Легранд, член Сената, зять известного в прошлом политика Сильвестра Бертрана, с 1 февраля сего года назначен префектом города Парижа…

— Да уж, Фабьен время зря не терял…, - горько усмехнулась она и бросила газету в пылающий камин. Слезы утраченных надежд, которые Мадлен все эти годы усердно глушила в себе, безудержным потоком бежали по ее щекам, пока она застывшим взглядом следила за тем, как огонь пожирает буквы имени Фабьена в заголовке…

* * *

Фабьен и Эмиль, 1862–1886

…Дидье Люка, стараниями месье Бертрана, был осужден всего на десять лет, хотя за такое преступление положено было вдвое больше. Фабьен хотел было добиться свидания с Дидье, чтобы наконец обо всем поговорить, объясниться, но, заметив на суде его полный ненависти взгляд, обращенный в их с Эмилем сторону, понял, что эта затея бессмысленна. Во всяком случае, Дидье пока не готов был ничего слушать и тем более слышать…

… В феврале шестьдесят третьего у Фабьена с Мари родился Николя, а в апреле того же года Эмиль наконец обвенчался со Стефани. К несчастью обоих, они долго не могли завести ребенка: последующие несколько лет все беременности Стефани заканчивались потерей малыша. И лишь спустя четыре года, когда они уже совсем отчаялись, Господь смиловался над ними и подарил им Мишель. Она родилась прямо в рождественскую ночь, красивая, здоровая и крепкая малышка. А еще через полгода в семье Легранд появилась Софи…

…Фабьен за это время не без поддержки тестя поступил в Парижский Университет на отделение политологии и закончил его вполне успешно, после чего месье Бертран постепенно начал приоткрывать для него мир политики со всеми его тонкостями и перипетиями.

— Я понял, что политики — это те же самые шулера, — с улыбкой потом говорил Фабьен своему другу Эмилю, — только ставки в их играх совсем другие…

… Когда в середине 1870 года среди населения страны начали витать революционные настроения, обусловленные недовольством существующего политического режима, Фабьен с Эмилем увезли свои семьи подальше от города, где те пробыли вплоть до падения Парижской Коммуны в конце мая 1871.

После того, как Наполеон III был пленен франко-прусскими войскам под Седаном и Второй империи пришел конец, была провозглашена Третья французская республика. Месье Бертран вместе с Фабьеном, несмотря на все бытующие противоречия и оказавшись достаточно политически гибкими, без особого труда нашли себе место в новом государственном строе. И в 1876 Фабьен Легранд стал сенатором Национального собрания французской республики, а спустя еще пять лет он был назначен префектом Парижа…

Эмиль же за прошедшие годы полностью перенял дела отца и сам возглавил их семейное дело …

Что касается Дидье Люка, после его освобождения Фабьен пытался навести о нем справки, но это оказалось безуспешным: бывший друг поспешно пересек границу Франции и бесследно исчез…

Глава 26

— Фабьен, — Мари закрыла дверь спальни и, горестно вздохнув, оперлась на нее спиной, — где сейчас наша Софи?

— Не могу даже предположить, — Фабьен угнетенно покачал головой. Он измученно опустился на широкую кровать под тяжелым темно-красным балдахином и безразлично стал рассматривать излишне роскошную лепнину и фрески на высоком потолке, непроизвольно отметив про себя, что барон де Обер явно предпочитал в интерьере стиль барокко.

— Только бы они с Мишель были живы, — Мари присела рядом и, обхватив мужа за шею, уткнулась лицом ему в плечо. Фабьен обнял ее в ответ и крепко прижал к себе.

— Поступки Дидье, конечно же, не поддаются никакому объяснению, — произнес Фабьен потом, — но он не убийца… Хочется надеется, что он не причинит им особого вреда, во всяком случае, телесного… Дидье всегда был таким спокойным и рассудительным…

— Прошло двадцать пять лет, Фабьен, — Мари посмотрела на мужа. — Людям свойственно меняться, и часто не в лучшую сторону.

— Я не хочу так думать, Мари, — Фабьен упрямо покачал головой.

— Неужели ты ищешь ему оправдания даже в такой ситуации? — в сердцах воскликнула Мари и отпрянула от него.

— Я не ищу ему оправданий, Мари, их нет, — жестко произнес Фабьен, глядя ей прямо в глаза. — Я просто хочу понять: за что?

* * *

Жаклин вздрогнула от неожиданного звонка в дверь. Правда, с тех пор, как исчезла Софи, а потом уехал и Дэвид, она все время так реагировала на дверной колокольчик. Жаклин отложила в сторону вязание и пошла открывать. Когда она распахнула дверь, в первое мгновение ей показалось, что на пороге стоит Софи, отчего сердце женщины чуть не выпрыгнуло из груди от радости. Но когда гостья вежливо поинтересовалась, это ли квартира Дэвида Паркера, Жаклин поняла, что ошиблась в своих чаяниях. К тому же она заметила рядом с гостьей незнакомого мужчину. Он учтиво склонил голову и представился:

— Фабьен Легранд, отец Софи Легранд. Не позволите ли зайти?

— Конечно, — Жаклин шире открыла дверь, приглашая гостей пройти. Женщина первая переступила порог, и при ближайшем рассмотрении стало понятно, что хоть она и безумно похожа на Софи, все же порядком ее старше.

— А вы, наверное, мадам Жаклин Ланье? — мягко улыбнулась она. И вновь у Жаклин на секунду перехватило дыхание: это была такая знакомая улыбка Софи.

— Совершенно верно, — кивнула она, быстро справившись с очередным наваждением.

— А я Мари Легранд…

— Мама Софи, — закончила за нее Жаклин и тоже слегка улыбнулась. — Она много рассказывала о вас…

— Мы знаем, что вы были свидетелем похищения нашей дочери, мадам Ланье, — сказал Фабьен, когда они разместились в небольшой гостиной.

— Да, это так, — Жаклин удрученно склонила голову. — Я все видела, но не смогла им помешать. Извините, — она не сдержалась и всхлипнула.

— Вы ни в чем не виноваты, — успокаивающе проговорила Мари. — Мы просто хотим, чтобы вы подробно описали тех людей, которые были здесь в тот день.

— Конечно, — кивнула Жаклин и постаралась как можно тщательней описать похитителей.

— Вы сможете рассказать то же самое полиции? — поинтересовался Фабьен.

Жаклин снова кивнула.

— Тогда, если не возражаете, человек, который ведет это дело, завтра будет у вас.

— Не возражаю, — женщина постаралась улыбнуться.

— А еще, — Мари несколько замялась, — мы хотели знать, как жилось у вас Софи… Мы очень благодарны вам за то, что помогли ей…

— Вы не меня должны благодарить, — усмехнулась вдруг Жаклин, — а Дэвида… Вы ведь на самом деле хотите узнать о нем, не так ли?

— И о нем тоже, — выдохнула Мари.

— Тогда предлагаю поговорить об этом за кофе. Или чаем. Что вы предпочитает?

— Пожалуй, кофе, — легкая улыбка вновь скользнула по лицу Мари.

— Я тоже, — поддержал жену Фабьен Легранд.

— Может, вы пожелаете чего-нибудь покрепче, месье Легранд, пока будет вариться кофе? — Жаклин подошла к невысокому резному буфету и раскрыла дверцы шкафчика, на полках которого рядами стояли всевозможные бутылки. — Коньяк? Виски? Ликер? Дэвид собрал неплохую коллекцию…

— Спасибо, мадам Ланье, — поблагодарил ее Фабьен, — вы очень обходительны… Но не стоит так беспокоится о нас…

— Я сейчас принесу лед, а вы берите, что хотите, не стесняйтесь, — Жаклин направилась на кухню.

Жаклин уже расставляла на подносе кофейник и чашки, когда на кухне появилась Мари. Она предусмотрительно закрыла за собой дверь и подошла к женщине.

— Скажите честно, Жаклин, — тихо проговорила Мари, — почему Софи так поспешно вышла замуж? Мне кажется, вы знаете это…

— Вы правы, Мари, — вздохнула та. — Это я подтолкнула их к этому.

— Как так? — в глазах Мари читалось полное непонимание.

— Ваша дочь была влюблена в Дэвида, и это не укрылось от меня… И Дэвид был к ней явно неравнодушен, только… Понимаете, у Дэвида было непростое детство… Его мать оставила семью, когда он был еще подростком. Сбежала с любовником, — Жаклин неожиданно для себя начала откровенничать с матерью Софи, ей что-то подсказывало, что мадам Легранд можно доверять. — А Дэвид очень любил ее… И с точки зрения подросткового максимализма решил, что все женщины такие… И все свою жизнь он пытался избегать любой привязанности к противоположному полу… И хотя у него было много женщин, ни одну из них он и близко не допускал к своему сердцу… А когда он привел в наш дом Софи, что уже было совсем на него не похоже, — старушка улыбнулась своим словам, — мне показалось, что она сможет что-то изменить… Тем более, они действительно тянулись друг к другу… Я убедила их, что им стоит пожениться фиктивно и в любой момент они смогут развестись, хотя сама надеялась, что этот брак их сблизит… И я не ошиблась: с Софи Дэвид стал другим. Он полюбил вашу дочь, Мари, даже если и сам не признавал этого… Вы бы видели, как он переживал, когда ее похитили! Дэвид поклялся, что обязательно ее найдет. И поверьте, он так и сделает. Он не вернется без Софи, чего бы это ему не стоило…