Я уже не сопротивлялась. Позволяла себя ласкать. Закипел чайник, тоненько засвистел носиком.

— Тебе с сахаром? — спросила, переключая газ. Голос сбивался из-за неровного дыхания.

Роман уже сидел на стуле. Он ничего не ответил, только потянул меня за руку, усадив к себе на колени. И снова стал ласкать меня. Он играл с моим языком, одна рука, обнимая теребила сосок, вторая поглаживала между ног через тонкую ткань халатика.

Я никогда не смотрела на Романа как на мужчину, а в моём понимании, это значит — как на опасность. Сейчас я со всей ясностью поняла, как сильно я ошибалась!

Глава 37

Голос Матвея Федоровича развеял марево чувств и ощущений, в которых я потерялась, сидя на руках у Романа.

Мне двадцать один год. Через три месяца будет два года сыну. А сексуального опыта отношений почти нет: месяц насилия, сутки секса зимой и трое суток на Пасху. Гор почти сразу приступал к «глубоким» ласкам.

Роман же, почти два часа только целовал и гладил. И очень умело. Я уже изнемогала и, чего никогда не было с Гором, сама захотела перехода к «глубокому» этапу! Но обстановка не позволяла…

Я пошла к дедуле.

И началось…

Пообщаюсь с мамой Романа, решаю бросить идею выйти за него. Приходит Рома — она уже кажется мне неплохой.

А потом случилось горе. Матвей Федорович умер. Инфаркт. Ничего не предвещало. Уснул вечером, а утром был холодным. Мы рыдали с Надеждой Матвеевной в два голоса, Володенька подвывал держась за мои коленки. Потом закрутилось: похороны, поминки.

Я осталась жить у Надежды Матвеевны. У неё никого не было, кроме отца. За те два с половиной года, что знали друг друга, мы стали близкими людьми. Волчонок называл её бабулей, а она любила его, как самая настоящая бабушка.

Я решила оформлять малыша в садик. Надежда Матвеевна прописала нас в своей квартире и проблем не возникло. У меня появилось свободное время.

Роман, державшийся в рамках, пока мы переживали эти тяжёлые дни, и всячески помогавший всем, чем мог, на Новый Год привёл нас всех троих к себе домой.

Его мать смотрела на меня ненавидящим взглядом. При сыне молчала, а наедине, при каждом удобном случае, говорила мне гадости и угрожала.

А потом, я увидела, как она толкнула Волчонка, когда думала, что никто не видит. Малыш упал, но не ударился. Поэтому не заплакал, только поднялся на ножки и оглянулся растерянно. Я подошла, взяла его на руки. И, с ребёнком на руках, подошла к Роману:

— Твоя мама не принимает наши отношения. Мне очень жаль. Но я тоже мама. И хотя мне очень обидно, но я понимаю и принимаю её право не хотеть меня для тебя. Но, пойми правильно, у меня, как у матери, есть обязанность — защитить своего сына. Поэтому, мы сейчас уходим. Ты не приходи больше ко мне. — я посмотрела на Надежду Матвеевну. Она сразу поднялась, и мы ушли домой. Новый год встретили втроём.

До самой весны мне худо-бедно удавалось избегать Романа. Но оказалось, что он умел быть настойчивым. Он ждал у детского сада, у дверей квартиры, возле подъезда, в сквере…

А я вспоминала, как руки его матери толкают моего ребёнка, и держалась.

Наконец, поняла, что больше не могу.

Надежда Федоровна как раз вышла на пенсию и я предложила ей поехать отдохнуть. Сдала квартальные отчёты по своим фирмам, мы собрались и уехали.

Я повезла их на свою родину.

Глава 38

Я проклинала свою дурную голову, в которую пришла идиотская идея — потащить в горы маленького ребёнка и пенсионерку!

Солнце уже вот-вот сядет, а нам ещё идти и идти! А точнее ползти и ползти!

Волчонок сидел у меня на шее и мне начинало казаться, что она у меня совсем скоро сломается.

За моими худенькими плечами висел, забитый под завязку, рюкзак. Тот самый, с которым когда-то бежала от Гора.

Майская погода была не особо жаркой, но я вся уже была мокрой от пота. У Надежды Федоровны лицо было красным, как перезревший помидор. А узкая пешая тропа неумолимо вела вверх и не было ей конца и края…

Волчонок вертелся, с восторгом разглядывая всё вокруг. Иногда, когда ему особенно что-то нравилось, начинал подпрыгивать, ухватившись за мои волосы. Я только стонала.

На закате, я уже недобро поглядывала на свою спутницу: ладно я дура, но она же умная! Она же старше! Я прямо сейчас, прямо здесь упаду! Не могу больше!

Когда мы добрались, была глубокая ночь.

Я не знаю, где брала силы, но несла сына на руках. Малыш крепко спал.

Подошли к входной двери и я передала Вову на руки Надежде Федоровне. Она стала, прислонившись боком к стене дома. Нашла ключ на деревянной полочке под крышей, куда когда то сама его и спрятала, и мы вошли. Устало махнула рукой на бабушкину кровать и туда сразу же был сгружен спящий сынишка. Я разложила старый диван и мы с Надеждой Матвеевной завались спать, не раздеваясь и даже не постелившись.

А утро принесло сюрприз. Да какой!

Проснувшись, мы стали налаживать быт. Перекусили, убрались немного. Я распахнула окна и двери, чтобы выветрился затхлый воздух нежилого помещения.

Родник с вкуснейшей водой был рядом. На обед я собиралась варить суп из полуфабрикатов. Попросила Надежду Матвеевну поискать на заброшенном огороде, совсем близко к дому, выжившую «одичавшую» зелень, типа петрушки или укропа. Волчонок увязался за ней.

Как раз закончила разбирать рюкзак, в котором больше половины были продукты, когда почувствовала, что кто-то вошёл. Подняла голову. Мужчина. Красивый, очень. Одет вроде бы в спортивном стиле, но, как то сразу понятно — всё, что на нём, качественно и очень дорого. На вид лет сорока — сорока пяти.

Он окинул меня каким то странным взглядом, потом немного неуверенно то ли сказал, то спросил:

— Мария?..

Я только кивнула. Ну а что? В самом деле Мария.

Самое смешное, но я в тот момент думала, что продукты на него не рассчитывала. И угощать его не могу себе позволить. Но и не угостить, как то, не могла. Всё-таки, человек — гость в моём доме. А жаба давила.

Поэтому в судьбоносный миг встречи с отцом, я думала только о том, делиться ли мне с ним супом?

Глава 39

Обедали мы всё же вместе. У гостя тоже были продукты, которые он выложил на стол, поэтому я не провожала взглядом каждую ложку, которую он нёс ко рту. Почти…

Отец раздражал меня. Откуда-то поднялась детская обида. За то, что бросил.

Оказывается, человек, который забыл обо мне, своей дочери, очень даже неплохо устроился в жизни, судя по его виду.

Я старалась всячески подчеркнуть, что он мне — сто лет снился! Что знать о нём ничего не хочу! Как и родной отец не хотел обо мне знать целых семнадцать лет. Мне даже четырёх не было, когда этот человек, который сейчас сидит и делает растроганное лицо, отдал меня бабушке с дедушкой. Да, может, мы вообще случайно встретились!

Отец настойчиво задавал вопросы. Мне это надоело! Расспрашивал и расспрашивал о моей жизни: где жила, как жила, где училась, что окончила, замужем ли, чей ребёнок. Я не выдержала, взяла Вовку и вышла.

Думаю, он выспросит, что сможет, у Надежды Матвеевны.

Села прямо на порог, приглядывая за сыном, который носился по двору за непуганым зайцем. Они, кстати, часто встречались вокруг дома и почти не боялись, но и поймать себя не давали.

До меня доносился размеренный голос Надежды Матвеевны:

— Уж какая умница, девочка наша! Не знаю, за какие мои заслуги она мне встретилась. А только не устаю бога благодарить. А уж отец мой как счастлив был последние годы жизни! И всё из-за неё! Она принесла в наш дом свет и радость, когда мы оба уже не ждали ничего хорошего и просто жили, день до вечера, и начинали ненавидеть такую жизнь…

Даже неудобно как-то стало подслушивать. Я встала, взяла сына за руку и пошла. Ноги привели к могиле бабушки и дедушки.

— Ну, здравствуйте, мои дорогие! Я привела Вашего правнука. Знакомьтесь! Правда, он очень милый? У меня всё хорошо, не волнуйтесь. Есть работа, друзья и сын. Я обязательно поступлю в институт, дедушка! Как ты и мечтал. У меня всё очень хорошо. Спите спокойно.

Отец провёл с нами всю неделю. И вниз тоже пошёл с нами. Когда Волчонок устроился на его шее, я, наконец, подобрела и рассказала, что окончила экстерном поселковую школу. А потом, благодаря благотворительной помощи — экономический колледж, с отличием.

Во время долгого спуска, как то само собой, вспомнился и «Макдоналдс», и работа на фирме. Историю про войну жены шефа с секретаршей, Надежда Матвеевна тоже не слышала, и проявила живейший интерес ко всем подробностям.

О себе мало рассказывала. Обойдётся, папочка!

Внизу выяснилось, что отца ждёт крутая машина с водителем. Или водитель с машиной. Это кому как нравиться. Мне не нравилось никак! Но счастливая Надежда Матвеевна уже устраивалась, и я только тяжело вздохнула и полезла следом. Волчонок давно спал на руках у дедушки. Когда тот передал его осторожненько мне на руки, я заметила, с какой болезненной гримасой отец растёр предплечья, освободившись от тяжёлой ноши. Сынуля у меня крупненький!

Остановился родитель в нашей квартире.

Покупку продуктов полностью взял на себя. Да и, вообще, любые покупки, о которых только стоило намекнуть. Где он бывал — не знаю, но и дома проводил кучу времени. Я даже стала понемногу привыкать.

Однажды возвращалась с налоговой, вышла из лифта на нашем этаже и, вдруг, кто-то резко прижал меня к стене.