В этот момент мужская ладонь плавно обхватывает мое запястье и убирает от себя.

— Хорошо, Арина, — раздается надо мной голос путеводителя. — Я рад, что ты доверяешь мне. Теперь, чтобы чувствовать себя комфортно, тебе хотелось бы узнать, о чем думаю я?

Вопрос или утверждение, но мой путеводитель не нуждается в ответе. Он отступает от меня, идет к кровати, не спеша снимает с широких плеч пиджак и вальяжно садится ровно напротив.

— Я думаю о том, что сейчас ты снимешь с себя одежду, — спокойно говорит он, глядя на меня из-под бровей.

И толики сомнений не возникает в моей голове — я спокойно кладу руки на ворот платья, и начинаю не спеша расстегивать овальные пуговицы до самого пояса.

Это не я делаю. Это то, о чем он думает. Поэтому внутри нет никакого протеста.

Я ослабляю пояс, ни разу не запнувшись, и он с глухим стуком падает на пол. Чувствую себя так комфортно, будто нахожусь одна в своей комнате. Спускаю с плеч униформу — платье медленно скользит вниз по моим бедрам и, не отрывая глаз от своего путеводителя, я позволяю ему приземлиться к ногам. Для меня важно не упустить ни одну мысль мужчины напротив, ни одну его команду.

Он смотрит на белье, которое теперь является единственным предметом, прикрывающим мое тело, и я понимаю, что должна делать дальше. Завожу руки за спину и снимаю простой белый бюстгальтер, высвобождая грудь.

По коже проносится холодок, заставляя её покрыться мурашками, и я ощущаю, как твердеют соски. Тем временем взгляд моего путеводителя останавливается на белых хлопковых трусиках и, перехватив это, я с готовностью поддеваю пальцами резинку. Тяну вниз до самого пола и выпрямляюсь.

Чувствую жар на щеках, потому что начинаю смущаться мыслей моего путеводителя. И того, как он смотрит на меня обнаженную. Неотрывно, задумчиво, словно хочет изучить и запомнить каждый миллиметр моей кожи.

Я снова пропадаю во времени, только рассеяно осознаю, что мне становится все холоднее и дыхание немного сбивается. Оживаю, когда хозяин комнаты встает и приближается. Он останавливается на расстоянии вытянутой руки и просто смотрит. В мои глаза, на мою часто вздымающуюся от неровных вдохов грудь и ниже…

В какой-то момент плавно приседает и высвобождает мои ноги от трусиков. А, выпрямившись, начинает медленно обходить меня.

Я провожаю высокую фигуру путеводителя взглядом, но голову вслед за ним не поворачиваю, и очень скоро за спиной становится тепло. Будто совсем рядом находится горячая стена.

Я сглатываю, вдруг осознав на мгновение, что полностью обнажена в чужой спальне, а позади меня стоит мужчина. Но это быстро проходит, и, когда я вижу своего путеводителя вновь, забываю мимолетное прояснение окончательно.

Он хмурится, его губы напряжены.

— Иди в постель, — отдает команду и, развернувшись, куда-то уходит.

Я перевожу взгляд с широкой спины на большую кровать, но мои ноги отчего-то не двигаются с места. Я больше не отражение его мыслей и не могу поддаться, только остро чувствую, как по мышцам начинает расползаться лед.

— Арина, — голос путеводителя требует моего внимания, и я послушно поворачиваю голову.

Его глаза озадаченно проходятся по мне, после чего он начинает приближаться. Почему-то его образ и комната расплываются, а я даже моргнуть не могу, чтобы прогнать накатившую пелену. Кажется, по моей щеке скатывается горячая капля, и я растерянно смотрю на хозяина комнаты, который возвысился надо мной.

Он подносит ладонь к моему лицу и не спеша стирает каплю. Одновременно я чувствую, как мое запястье обхватывает его горячая ладонь.

— Чего ты испугалась? — спрашивает путеводитель, или, скорее, рассуждает вслух, переводя сосредоточенный взгляд с моего лица на шею.

Мужские пальцы мягко касаются предплечья, проводят по нему вверх, согревая кожу, и это забирает все мое внимание. Тело мгновенно покрывается мурашками и деревенеет. Я все больше съеживаюсь, а в ушах отбивается гулкий стук сердца.

Хочется отступить назад от мужчины, и я почти поддаюсь этому порыву.

— Т-ш-ш, спокойно, — тут же раздается приказ, и я ощущаю твердую хватку на своем затылке. — Ты в безопасности, Арина.

Шумное дыхание срывается с моих губ — я слышу это, и неизведанная паника завладевает мной все больше. Мужская рука ослабляет захват, приятно проводит по моим волосам и ложится ладонью на плечо.

— Вот так. — Согревающее прикосновение спускается уже по другой руке. Ладонь путеводителя двигается плавно, но неотступно — вниз, потом вверх, поддевает локоть, добирается до шеи, касаясь подбородка, убирает пряди волос за спину. — Тебе не о чем волноваться.

Его голос мне очень помогает. Его прикосновение дает чувство защиты и ощущение надежного покровительства. Ощущение паники не отпускает до конца, но оно уже не такое сильное.

— Я делаю только то, что тебе нравится, — звучит голос совсем близко. Или это в моей голове?

Я уже не различаю, когда янтарные глаза, точно живое пламя привораживают меня, а теплая ладонь замирает на моем животе. Я впадаю в какое-то состояние полусна. Понимаю только, что холод куда-то ушел, а внутри разливается тепло.

Прикосновение незаметно ползет выше, и я не смущаюсь, когда оно доходит до груди. Уверенные пальцы путеводителя медленно обхватывают полушарие. Надавливают, начинают обводить, постепенно сужая радиус до чувствительного соска.

Приятная дрожь сбегает к низу живота, я прикрываю глаза и вновь распахиваю. Его лицо так близко, что мужское дыхание касается моих губ и все сливается воедино. По бедрам проходит горячий ток, в животе наливается тяжесть — я больше не чувствую никакой паники, хочу лишь чтобы это не прекращалось!

Но мой путеводитель неожиданно отстраняется и забирает прикосновение. Я запечатлеваю выражение его лица — оно напряжено, скулы заострились, челюсть плотно сжата.

— Ложись в кровать, Арина. Тебе пора спать.

10

Его голос застрял в ушах на повторе, когда я подскочила в кровати с резким вдохом. Темнота в комнате привела в растерянность, и я сразу поймала взглядом часы, которые высвечивали начало пятого утра.

Боже… Боже мой!

Сердце колотилось о грудную клетку без остановки, во рту пересохло, и жуткий осадок прочно засел льдом во внутренностях. Продолжая сидеть в одном положении, я почти до начала шестого напряженно смотрела в темноту, раз за разом прокручивая то, что показало мне подсознание. То, как я вдыхала его запах, прильнув к груди, то, как раздевалась перед ним, как он трогал меня…

Боже.

Колючие мурашки разбегались по телу, и я то и дело закрывала лицо руками от стыда, словно это только что произошло и вовсе не во сне! Что за наваждение?.. Неужели моя фантазия так изощренно дорисовала затертые события?!

Всплеск эмоций поутих, и я разбитая вернулась на подушку, но глаз больше не сомкнула. Так и встретила рассвет, который начался с жужжания будильника на телефоне. Меня не оставляла одна мысль или скорее убеждение — это то, что случилось в ту ночь. Ведь не бывает таких подробных снов! Словно мне кто-то поминутно запись сделал под корку!

Внезапно в голове колоколом забились слова сестры:

«Все эти психологи и психиатры, знаешь, непростые ребята…»

«Я прочла, что он использует в общении с людьми какие-то психологические фишки… Будь осторожна, Арина»

Я резко оторвала голову от подушки и направилась к тумбочке, на которой стоял ноутбук. Вернулась на кровать и, устроив его на коленях, забила по клавишам: «Можно ли внушить человеку сделать что-то, что он потом не будет помнить».

Гугл, как обычно, выдал кучу треша на мой запрос, но среди этого треша взгляд зацепился за статью с любопытным названием: «Дело преступных гипнотизеров». Я перешла по ссылке и с жадным вниманием принялась читать.

Скоро в коридоре поднялась суета — мама подняла близнецов и в ванне зашумела вода. Дверь в комнату распахнулась так неожиданно, что я вздрогнула, а она удивленно вскинула брови, встретившись со мной взглядом.

— Ты что проспала? — обеспокоенно спросила мама, обращая взор в сторону заворочавшейся сестры. — Ликуш, вставай!

Я лишь неловко мотнула головой.

— Давай тогда, на завтрак, — скомандовала она и упорхнула в коридор.

— Аря, — я резко перевела внимание на сонную Лику, что нехотя выбиралась из-под одеяла. — У тебя телефон звонит.

Глаза упали на гаджеь, который беззвучно светился от входящего звонка с незнакомым номером, и сердце подскочило к горлу.

За мной приехали.

Сестра уже вышла из комнаты, а я все гипнотизировала экран, который уже второй раз светился в моих заледеневших пальцах. Как только звонок прекратился, оставляя строчку пропущенного вызова, я неуверенно зажала кнопку включения и не дышала, пока экран не потух.

Адреналин плескался в венах, но когда глаза вернулись к монитору, все сомнения снесло к чертям. Я переживала лишь о том, что водитель поднимется и начнет стучать в дверь!

Однако в квартиру ломиться никто не спешил. Проходила минута за минутой, и становилось ясно — машина, предназначенная для того, чтобы доставить меня в резиденцию, уехала. Все кончено. Я только что нарушила важный пункт договора.

Когда я пришла на кухню, моя тарелка уже ждала меня с двумя сырниками, один из которых кто-то бессовестно надкусил. Но я даже внимания не обратила — такое состояние было, что кусок в горло не лез. Поэтому втихаря и отдала сырники близнецам.

Когда все уже толпились в коридоре, мама вновь поинтересовалась, почему я до сих пор в халате хожу. Я неуверенно ляпнула, что у водителя машина сломалась. Этого оказалось достаточно, чтобы она сосредоточилась на более важных вещах и спокойно покинула квартиру.

Оставшись в одиночестве, я принялась нервно бродить из комнаты в комнату. Первая паника сошла, и на трон взошло рациональное мышление, которое страшным словом застучало по корке мозга: