Чертов предатель, подумал Сайлас. Все они такие, оборванцы эти. Он был так добр с ним, и вот как он ему отплатил! Впрочем, сейчас не время об этом думать. Главное – поскорее выставить этих двоих из лавки. Придется ему осуществить план, который пришел ему в голову несколько минут назад, хотя, честно говоря, он был довольно приблизительным. Ну а если Айрис очнется раньше, тогда… Сайлас погладил кончиком пальца лежащий в кармане скальпель и почувствовал, как острое лезвие легко рассекло кожу. Отличный инструмент, да и неожиданность на его стороне. Одного движения будет достаточно, чтобы вскрыть этого жалкого рисовальщика от шеи до паха. Потом он перережет горло Роз, и все будет в порядке.

– Вообще-то, – начал Сайлас, – внезапные исчезновения как раз в характере Айрис…

– Да что ты можешь знать о ее характере! – отрезал Луис.

– Разве она ничего вам не говорила?

– Не говорила о чем? – Луис шагнул к нему. Роз продолжала наблюдать за чучельником единственным глазом, горевшим словно прожектор.

– Вообще-то, это сугубо личное дело, – проговорил Сайлас слегка извиняющимся тоном человека, который знает какую-то постыдную тайну. Сердце отчаянно стучало у него в груди, но он пустил в ход все свои способности, стараясь изобразить смущение. – Мне очень неловко об этом рассказывать, но…

– Не смей говорить об Айрис дурно! – воскликнул Луис, но больше ничего не прибавил.

– Даже не знаю, как вам это получше сказать… – Сайлас прикусил губу. – Видите ли, мы… то есть я и Айрис… Между нами существовали определенного рода отношения. Близкие отношения.

– Не может этого быть!.. – ахнул Луис.

– Ты лжешь! – крикнула Роз, и Сайласу захотелось придушить ее прямо на месте.

– Ах, мисс Роз, я все понимаю, но… Айрис встречалась со мной у вас под самым носом, но вы ничего не замечали.

– Ты просто негодяй! Негодяй и лжец!

Сайлас почувствовал, что еще немного – и его терпению придет конец, и все же нашел в себе силы продолжить:

– Вы же помните – когда Айрис работала у миссис Солтер, я раз или два заходил за ней… – сказал он, удивляясь тому, сколь избирательной оказалась его память. Порой она была как «гороховый суп» – знаменитый лондонский туман, в котором ни зги не разглядишь, но порой можно было только поражаться, какие мельчайшие подробности она хранила. – Вы ведь помните, не так ли?..

– Когда это было? – Луис повернулся к Роз. – О чем он вообще говорит?

Роз потупилась.

– Я… я тогда была очень сердита на Айрис. Мы с ней не разговаривали, но… даже тогда мне и в голову не приходило, что моя сестра могла связаться с таким ничтожеством.

Пальцы Сайласа сжались на рукоятке скальпеля, но, чудовищным усилием воли справившись с собой, он уставился на кошачью голову, плававшую в мутном растворе в одной из банок с экспонатами.

– Мы действительно встречались не очень долго, – сказал он как только почувствовал, что способность говорить снова к нему вернулась. – Но сохранили добрые отношения. Именно поэтому Айрис пригласила меня на закрытый просмотр в Королевскую академию. Она сказала – там будет выставлен ее портрет. Я пришел, но… Кстати, кто вам сказал, будто я на нее напал?

– Ты схватил ее за руку, – объяснил Луис. – Очень крепко. И не хотел отпускать.

Сайлас усмехнулся.

– Ничего подобного я не делал. Мы спокойно поговорили и расстались… Наверное, Айрис нарочно выдумала эту историю с нападением, чтобы привлечь ваше внимание, заставить вас переживать.

– Лжешь! – проговорил Луис, но его голосу недоставало уверенности. – Айрис не такая. Она не могла…

– Вам, конечно, очень неприятно об этом узнать, сэр, и тем не менее она так поступила.

– Что ты с ней сделал? – снова спросил Луис, и Сайлас быстро сунул руку в карман. Сколько у него времени? Если Айрис очнется… Эти двое должны уйти как можно скорее!

– Ничего. Абсолютно ничего. Просто у Айрис была такая привычка – исчезать. Нет, я верю, что вы не ссорились, сэр, но… поводом могла послужить любая размолвка. Ведь незадолго до этого она поссорилась с сестрой и ушла от нее неизвестно куда. Я правильно говорю, мисс Роз?

– Да, но… Все было не совсем так… – попыталась объяснить Роз, но Сайлас не дал ей договорить.

– Вот и меня она тоже бросила, сэр, бросила без всякой видимой причины. Вышвырнула, как яблочную кожуру. Да вот, взгляните сами, сэр…

С этими словами Сайлас достал из кармана письмо, от которого незаметно оторвал верхний край со строкой, где Айрис обращалась к «милому Гижмару».

«Я больше тебя не люблю, и мне остается только одно – сказать тебе «Прощай!». Не ищи меня и не пытайся списаться со мной – я все равно не отвечу. Мы больше не увидимся.

Твоя Айрис».

Он мог прочесть этот текст наизусть, но вместо этого протянул бумагу Луису. Художник выхватил письмо у него из рук и склонился над ним. Роз слегка вытянула шею, стараясь заглянуть в написанное.

– Где ты это взял? – спросил наконец Луис.

– Письмо принес посыльный. Ведь это ее почерк?

Луис закрыл лицо руками.

– Боже мой! Не могу поверить!

– Это поддельное письмо! – твердо сказала Роз. – Не знаю, как он его добыл, но это фальшивка.

– Я… я тоже не верю… – пробормотал Луис, но в его голосе звучало отчаяние, да и сам он как-то обмяк, словно прохудившийся кузнечный мех. – Нет, я не отпущу ее, не сдамся! Я найду Айрис, чего бы это ни стоило!

– Мне очень жаль, сэр, – вмешался Сайлас. – А сейчас прошу меня извинить, но меня ждут дела.

Взмахнув кулаком, Луис ринулся вперед, но Роз остановила его. Рука у нее была тонкая, но Луис сразу сдался, словно его схватил цирковой борец. В последний раз судорожно вдохнув воздух, он позволил Роз вывести себя на улицу.

– Это еще не конец. Ты о нас еще услышишь! – пообещал Луис в дверях, но его слова не испугали Сайласа. Шагнув вперед, он захлопнул дверь и задвинул засов.

Секунду спустя в дверь снова забарабанили.

– Я не верю тебе! – кричал Луис. – Не верю! Я доберусь до правды, и, если ты причинил ей вред – берегись! Я… я люблю ее! – Его голос прервался, и Сайлас понял, что Луис плачет.

– Идемте. Здесь мы все равно ничего не добьемся, – сказала Роз. Дверь в последний раз вздрогнула от удара ногой, и наступила тишина.

Она продолжалась всего минуту. Потом из подвала снова донеслось мычание Айрис.

Голубь

Когда Айрис и Роз были детьми, возле их дома нередко появлялся бродячий торговец птицами. Расставив на тротуаре свои клетки, он начинал громко нахваливать свой товар. Торговец носил темно-желтый сюртук и широкополую шляпу набекрень. В его деревянных клетках сидели голуби, скворцы, зеленушки и зяблики. Их перья были выкрашены яркими масляными красками, так что издалека казалось, будто это и впрямь какие-то редкие птицы из далеких тропических стран и краев.

– Канарейки за шиллинг, попугаи – по два шиллинга! – бодро выкликал торговец, и маленькая Айрис каждое утро задерживалась возле него, загипнотизированная видом склеившихся от краски перьев и вялыми попискиваниями пичуг, которые то и дело слегка приседали, словно собираясь взлететь, но только беспомощно бились о прутья.

Сестры очень жалели маленьких пленниц и не раз просили, чтобы торговец их отпустил или хотя бы перестал мучить. Роз при этом делала жалобную гримасу, словно готова была заплакать, тогда как Айрис гневно топала ногами и размахивала кулачком. Торговец, однако, не обращал на них никакого внимания. Он только презрительно отмахивался от обеих, а однажды, не выдержав, отвесил Айрис подзатыльник и заявил, что из нее выйдет плохая торговка, если она намерена жалеть свой товар.

– Надо же, – добавил он, и сплюнул, – вроде бы сестры, да и похожи как две капли воды, но одна сладкая, как клубничка, а другая горькая, как редис.

– Вам бы не понравилось, если бы вас посадили в клетку, – парировала Айрис.

– Пожалуйста, сэр, отпустите скорее бедных птичек! – попросила Роз, но торговец только головой покачал.

Каждый раз, когда Айрис видела торговца на его обычном месте, ее гнев разгорался все сильнее. Как-то родители ее за что-то наказали – то ли за то, что она испачкала свой передник, то ли за то, что отказывалась есть тушеные овощи, то ли за то, что смеялась в церкви. Как бы там ни было, настроение у Айрис было самое боевое, и она мигом придумала план.

– Отвлеки его, – шепнула она сестре.

– Что ты собираешься делать? – так же шепотом ответила Роз, боязливо оглядываясь по сторонам.

– Увидишь. Главное – отвлеки!

И пока Роз, присев возле клеток с голубями, лепетала какую-то чушь насчет того, что люди когда-нибудь тоже научатся летать, на что торговец с грубоватой усмешкой возразил: «Люди – летать? Скорей уж они станут ходить по луне!», Айрис незаметно зашла сзади и, схватив одну из клеток, попыталась отворить дверцу, но та оказалась замотана проволокой. Торговец все еще разговаривал с Роз. На нее он не смотрел, и Айрис, решившись, выломала несколько деревянных прутьев, которые были чуть толще спичек.

– Лети же, дурачок!.. – шепнула она раскрашенному голубю, но тот только тупо смотрел на нее и тихо гугукал.

– Лети скорее! – повторила Айрис и тряхнула клетку, но голубь только крепче вцепился когтями в жердочку.

Как раз в это мгновение торговец обернулся и, увидев Айрис, попытался схватить ее за шиворот, но девочка увернулась. Клетку она выронила, и ярко-желтый, сверкающий, как павлин, голубь наконец-то выбрался наружу. Айрис не сомневалась, что он немедленно взмоет в небо, где его с восторгом встретят обыкновенные сизые собратья-голуби и тотчас выберут Голубиным Королем, но этого не произошло. Айрис не учла, что краска, которой он был выкрашен, намертво склеила перья, так что даже расправить крылья голубь не мог. Вместо этого он, смешно дергая шейкой, выбежал на мостовую.