Ева Финова - Математик для наследницы

А я и сам хорош… позволяю лишнее, пристаю, намеки кидаю непрозрачные.

Хотя зачем все это теперь, когда она согласилась на сделку? Моральная привязанность для гарантии, что не убежит, да? А что потом? Выжженное поле?

«Мы в ответственности за тех, кого приручили», – наставлял когда-то отец, подарив в детстве щенка золотистого ретривера по имени Челси, девочку.

Когда я ее потерял, то впервые в жизни разревелся. Позже, расклеивая объявления на столбах, я все-таки нашел свою двухгодовалую любимицу сам. Но урок, конечно, усвоил на всю жизнь. И даже много позже, уже повзрослев, помнил о словах отца, врезавшихся в память, и всегда был верен своему выбору.

Невольно засмотрелся на миленькое личико Крис. Она что-то насупленно разглядывала в своем дешевом смартфоне да поглощала между тем спагетти. Сердце противно заныло. Вот так новость! И давно я сам что-то к ней испытываю? Когда?! Когда это могло случиться?! Я же вытравливал из себя всю эту лямурную чепуху долго, методично, по капле после развода. Уф…

Вот что мне теперь делать с этой привязанностью?.. Обещал же убраться с ее пути по окончании сделки. И снова боль поразила сердечную мышцу. Так, это не дело. Леймар ты или кто? Вспомни про морально раздавленного отца! Вспомни про страдающую мать! Полегчало… отлегло. Точно. Я просто ее возненавижу, как и Монику. Все просто.

– Ты готова? – спросил, решившись наконец окликнуть Крис.

– Да, уже доедаю, – ответила она почти машинально, даже не оторвавшись от экрана. А затем побеспокоилась обо мне: – Ты сам-то завтракать будешь? Я тебе тоже разогрела.

Удивительно. Умилительно… Так. Прекращай.

– Нет, – сказал как отрезал. Злился скорее на себя, чем на нее. На нее вообще сложно злиться. Наивная простота внутри, хоть и колючка снаружи. Да уж. Попал так попал.

А Кристина подняла на меня глаза и посмотрела странно, прежде чем выдать:

– Ты злишься? Извини, не хотела лезть с расспросами… Как-то само получилось.

Ага, как же, так и поверил. С нее станется. Иногда как что спросит – хоть на стенку лезь.

– Ладно, перекушу, – сжалился я, чувствуя неприятные позывы в желудке.

Правда, когда сел и начал быстро поглощать еле-еле теплую еду, чуть не поперхнулся от ее нового вопроса:

– Так ты взял с собой шприц с антигистаминным, потому что и сам аллергик?

– Кха-кха-кха… – Прокашлявшись, еле выдавил: – Да.

И снова это ее невинное «извини» чуть не умилило. Ну все. Случай по Фрейду. Кристина начала в своей голове оправдательный процесс моим поступкам. Сейчас и про договор с Соерсом спросит или сама что-нибудь там надумает. Короче, нужно срочно ретироваться.

– Я, это… Пойду машину пока проверю, – сказал и закинул в рот еще пару ложек. А после и вовсе прошамкал: – А ты выходи, как готова будешь.

– Х-хорошо, – смущенно проронила она и даже покраснела. С чего бы?

«Все, Андриан, ты попал…» – эта навязчивая мысль прочно засела в голове.

И еще долго потом всплывала в сознании, пока я быстро одевался, обувался, спускался по лестнице, открывал машину и лез в бардачок проверять, на месте ли документы там и прочее. Кого я обманываю? Просто сбежал из квартиры, поджав хвост.

В итоге пришел к выводу, что зря только форсировал события со снотворным, этими приставаниями, совместным проживанием. А сейчас… сейчас уже поздно отыгрывать назад. Пусть теперь все идет как идет.

Так за раздумьями Кристина меня и застала, постучавшись в стекло с противоположной стороны от водителя.

– Хьюстон! Хьюстон, прием! – прикололась она знаменитой фразой.

Улыбнувшись шутке, разблокировал двери, и она залезла в машину на переднее пассажирское.

Вот ведь вся такая нарядилась – глаза блестят. Надеюсь, правда, не от температуры. Тут же непроизвольно потянулся рукой к ее лбу, ничуть не прикрытому шапкой. Замерил температуру – в норме. А куртка-то расстегнута напрочь. Совсем маленькая, что ли?

Не удержался и проворчал:

– Ты бы куртку застегнула, не май месяц.

– Да, мамочка, – вновь подколола она и полезла руками к замку. Сделала как велел, повернулась, смотрит на меня с улыбкой, глазками стреляет. Что? Поцелуя ждет? Ха! Не дождется… Склонился к ней и потянулся рукой к ремню безопасности, вытянув его к себе, вручил Крис, злорадно ответив:

– Пристегнись, космонавт… Взлетаем.

В ответ она залилась смехом почти до слез. Но пристегнуться не забыла. А мне оставалось только вздохнуть и запастись терпением. И самому тоже улыбнуться в ответ, глядя на искреннее веселье девушки.

***

Прибыли в колледж без происшествий. Поболтали о музыке. Оказалось, Крис та еще меломанка, знала наизусть чуть ли не все группы, причем разных жанров и эпох. И даже вспомнила песни Эдит Пиаф и Дина Мартина.

По приезде же в колледж почти сразу ускакала в здание, не прощаясь. Только пару раз обернулась ко мне с улыбкой. А ведь точно в «мамочки» записала. Зашел следом и снова непроизвольно нашел ее взглядом. Заметил Кристину у расписания.

Сам же вначале поднялся в учительскую, почти дошел, а после вспомнил про старосту и ее «темные планы», развернулся и все-таки спустился вниз, тревожно озираясь. Глянул расписание Крис и взвыл, мысленно. У ее группы окно на первой паре. Нет занятия. У меня, кстати, тоже.

О себе-то я знал. А вот о ней не подумал. Да уж.

С досады чуть не пнул дверь, поднявшись вновь в общий кабинет для более чем десяти преподавателей. Зашел и чуть не выразился нецензурно. Неужели эти коммерсанты из совета директоров такие жмоты, что усадили математиков в одном помещении вместе со всякими… преподавателями естественных наук. В частности, один вот из них сидел и сверлил меня неприязненным взглядом.

– Я видел, как вы вчера ушли вместе! – прошипел он совсем как-то зло и раздраженно. Странно. Ранее мне он казался более сдержанным.

– Мистер Годар! – неожиданно вмешалась обычно молчаливая Сьюзен Коупин, преподавательница статистики и мат. анализа. – Вы мешаете всем работать. И да… Отношения студентов и преподавателей – давно не новость. Это колледж, а не школа.

– Но, но… – начал было возражать Живьен, озираясь в поисках поддержки. Остальные четверо присутствующих молчали и, казалось, вовсе нас не слушали.

– Может, мы с вами переговорим где-нибудь в другом месте? – холодно бросил ему, делая над собой усилие, чтобы не нахамить.

– Не нужно, – вынужденно сдался он, ссутулив плечи и поджав губы от обиды.

Так-так, а это уже интересно. Может быть, дожать его и заодно выяснить, что он здесь делает?

И будто почуяв мое намерение, Годар решил и вовсе ретироваться, воскликнув:

– Совсем забыл! Меня вызывал директор на промежуточный отчет.

– Удачи, коллега, – напутствовала Коупин еще более строго.

Подняв глаза от тетрадки, она вдруг вздохнула, затем черканула там что-то ручкой. И, встав из-за стола, окликнула уходящего преподавателя:

– Меня, кстати, тоже Герберт вызывал. Идемте вместе.

И они ушли. А я сел на свое место и уставился в окно, вид из которого состоял целиком и полностью из соседнего корпуса, что с библиотекой на первом этаже. Взгляд мой привлек черный «Мерседес-Майбах» на внутренней стоянке, окруженный камерами слежения со всех сторон.

«Лучше бы так учеников охраняли», – подумалось мне, прежде чем я заметил знакомый силуэт в окне библиотеки.

Показалось? Нет. Вон она – Кристина. Сидит за столом, а рядом уселась страшилка из их группы, кажется, Руди. Да, Руди Нокстри. Эта болтушка, лицемерка?..

Чуть было не сорвался с места, испытывая непонятно откуда взявшееся волнение. Нет. Так не пойдет. Лучше посижу, отсюда понаблюдаю. Не дело это, волочиться за ней, словно влюбленный студент. Герб точно не поймет, да и окружающие тоже. И так перегибаю.

Кристин Смит. Моринс. Штат Вирджиния. 18 декабря 2016 г.

Это утро мне показалось каким-то особенным. Не таким как остальные. А все благодаря ему – Андриану Леймару. Жизненные проблемы вдруг стали в моих глазах столь незначительными и мелкими из-за того, что он был рядом.

Выпрыгивая из машины в колледж, я едва не порхала от счастья.

Уверенность в том, что найду Ричи и флешку, почему-то не покидала меня ни на минуту. Потому утренняя толкотня у шкафчиков и перед лестницей теперь даже забавляла, нежели наоборот. А глянув свое расписание, так и вовсе не сдержалась от восторженного возгласа, заметив, что у нас нет первой пары.

Вот только оставалось решить, куда податься, чтобы пересидеть этот час двадцать. Столовая еще закрыта. Недолго думая, скользнула в тот же проход между корпусами, который вчера показал Сид. И уже через каких-то пять минут устроилась с книгой Диккенса за столом у окна библиотеки, надеясь спокойно почитать хоть несколько глав. Раздался визгливый звонок, а я пробежала глазами по первым строчкам любимых приключений Оливера Твиста.

Но на этом, похоже, удача моя кончилась, помахав на прощание ручкой вместе с хорошим настроением. Ко мне спустя пару минут подсела непонятно откуда взявшаяся сплетница Руди.

– Привет! – воскликнула она, плюхаясь на стул и устраивая на столе свой рюкзак – клетчатый, с привязанной к нему куклой с тряпичными волосами.

Работа была неаккуратная, неровные стежки видны невооруженному глазу.

– Я сама смастерила, – с гордостью прибавила она, заметив мой интерес.

– Да ну? – почти натурально удивилась я, захлопнув книгу.

Попытаться, что ли, уйти?

– Ну как, ты готова? – вдруг спросила она.

Намек на что-то невероятно смутил. А еще вспомнился ее разговор в коридоре со старостой.

– К чему?

– Как? Занятия же по математике, помнишь, вчера обещала подтянуть немного… – не сдавалась Нокстри.

– А, так после занятий же? Да и Эрин еще нет, – попыталась мягко отказаться я.

Но беспардонная одногруппница упрямилась.