Молодой человек неуверенно смотрел на ее темные волосы. Селин прижалась щекой к самому его сердцу, и Корду вдруг стало удивительно приятно, что именно у него она искала утешения и защиты. Он медленно поднял руку и погладил ее по голове.

– Я мало чего боюсь, – тихо сказала Селин. – Но этот человек меня пугает.

– Я тоже не всегда бываю добрым, Селин, и все-таки меня ты не боишься.

– Но ты не такой зловещий.

Она понимала, что холодность и черствость Корда, даже когда его гнев вырывается наружу или когда он кажется совершенно безразличным, объясняются лишь тем, что он старательно скрывает любые нежные чувства.

Наконец Селин успокоилась настолько, что могла оторваться от него. Корд прошел на край террасы, наблюдая, как небо делается темно-сиреневым, а звезды занимают свои места на ночном небосклоне. Он старался забыть о лапе Рэя, сжимающей руку Селин.

– Наш брак был всего-навсего сделкой – это не многим отличается от того, что тебе только что предложил Рэй.

– Я не шлюха.

– Я знаю, – не сомневаясь ни секунды, ответил он.

Селин постаралась сдержать набежавшие на глаза слезы.

Подул легкий ветерок, шевеля листья гибискуса, который когда-то служил живой изгородью, а теперь превратился в сплошную зеленую стену. Бриз доносил до них аромат тропических цветов, и вместе с запахами к Селин вернулось ощущение мира и уюта, ей вдруг стало удивительно спокойно.

Корд повернулся и поймал на себе пристальный взгляд жены. Даже странное сочетание природного упрямства со стройной и хрупкой фигуркой казалось ему соблазнительным. Как бы она поступила, если бы Фостер не отправил его к ней? Сколько бы еще смогла сдерживать Коллина Рэя? Впервые в жизни Корд ощутил груз настоящей ответственности. К тому же теперь он обязан был думать не только о Селин, но и об Аде и обо всех остальных обитателях Данстан-плейс. Вопреки своему желанию Корд оказался в крепких сетях, сотканных из душевных привязанностей.

Молодой человек вздохнул и, уступая незнакомому чувству – желанию служить защитой для другого – широкими шагами направился к Селин.

– Не переживай из-за этого Рэя. Мы здесь далеко от него и его доброты. Он нам не нужен, – проговорил он.

– Но мы здесь не в безопасности, Корд. Змея нападает без предупреждения.

Они обрели врага в лице этого довольно могущественного человека, и Селин догадывалась, что это добром не кончится.

– Ты прочла что-то зловещее в его мыслях, Селин? Я начинаю понимать, что в некоторых случаях твой страшный дар может сослужить добрую службу.

– Перса всегда повторяла, что читать воспоминания бессмысленно. Я не смогла бы ничего узнать о намерениях Коллина Рэя, даже если бы очень захотела.

Корд подошел к ней ближе, влекомый светом любви в ее сияющих глазах, которого не могли скрыть сгущающиеся сумерки. Даже не слишком доверяя ее обещаниям никогда не проникать в его мысли, он не мог долго ей сопротивляться. У него, казалось, были все основания, чтобы избегать ее, но единственное, о чем он был способен думать, прикасаясь к ней, это о том, как снова слиться с ее телом. Сжимая ее в своих объятиях, он мог отстраниться от всего мира, от прошлого и от будущего. Когда он входил в нее, в мире не было никого, кроме них двоих. Они сами превращались в настоящий остров.

Коллин Рэй был, пожалуй, не так опасен для него, как его собственные тревожные мысли и страстные желания. Меньше всего на свете он хотел бы отдать ей свое разбитое сердце.

– Не думай о Рэе, – сказал он и резко отошел, уверенный, что если только коснется ее руки, то снова захочет овладеть ею прямо сейчас.

– Уже поздно, – сказал Корд, останавливаясь на нижней ступеньке террасы.

– Спокойной ночи, Кордеро, – прошептала Селин. Она почувствовала его смущение и тревогу и отвела взгляд. Последний лучик света скользнул по небосклону. Чернильное небо пересек Млечный путь. Когда она повернулась, чтобы уйти, Корда уже не было.

* * *

На следующее утро Селин ощутила странную меланхолию. Сердясь на себя за излишнюю чувствительность, девушка напомнила себе, что они все-таки поженились не по любви. Однако, вспоминая, как они с Кордом занимались любовью, она снова и снова возвращалась к одним и тем же мыслям…

Селин быстро оделась и поспешила вниз, где обнаружила Аду и Говарда Уэллса, которые как раз заканчивали завтрак.

– Простите, я, кажется, проспала, – извинилась девушка, подходя к буфету, где, словно поддразнивая ее, стоял поднос с рыбой-соте.

Прежде чем заснуть, она не один час металась по кровати, ворочаясь с боку на бок и размышляя о будущем, о Кордеро и о том, не сошла ли она с ума, пытаясь научить его, как снова открыть свои чувства миру.

– Ну что ты, все в порядке, моя милая. Кордеро сказал, чтобы мы не ждали тебя слишком рано. – Ада заговорщически подмигнула, заставив Селин вспыхнуть и отвести взгляд. – Он сказал, что в твоем распоряжении остаются три человека. Они уже начали подрезать растения вокруг террасы. Элис так довольна! – добавила старушка и положила в рот полную ложку папайи.

Селин села за стол рядом с Говардом Уэллсом.

– Я рада, что вы не уехали вместе с мистером Рэем, – обратилась она к нему.

– Правду сказать, у меня и возможности такой не было. Он уехал довольно неожиданно, насколько я узнал. – Говард повернулся к Аде, которая вдруг густо покраснела без всякой видимой на то причины и принялась складывать батистовую салфетку.

– Я решил воспользоваться любезным приглашением мисс Данстан, остаться на несколько дней и составить каталог вашей библиотеки. Надеюсь, вы не возражаете? – спросил он.

Селин заметила, с какой надеждой смотрит на нее Ада.

– Думаю, это замечательная идея, – одобрила она. – Если найдете книги, которые, по вашему мнению, могли бы меня заинтересовать, пожалуйста, скажите мне об этом.

– Обязательно. – От улыбки вокруг глаз мистера Уэллса собрались добрые морщинки.

Селин съела немного рыбы с приправой из перца и зеленого лука, но блюдо показалось ей слишком острым. Пообещав Аде не работать под жгучим солнцем слишком долго, она вышла из-за стола.

Когда Селин уже переоделась и готова была выйти из дома, ее окликнул спешащий к ней Фостер. Сзади, как всегда, семенил Эдвард.

– Вам ничего не нужно? – спросил Фостер.

– Сейчас нет. Я иду в сад. – Она никак не могла понять, почему у слуги такой самодовольный вид.

Фостер прокашлялся, покрутил пуговицы своего сюртука, пригладил волосы.

– Ты хочешь мне что-то сказать, Фостер? – спросила Селин.

– Я только хотел сказать, что Кордеро ушел очень рано – отправился по делам, – сообщил он.

– А вы заметили, как здорово он сидит в седле? – вставил Эдвард.

Селин поняла, что за цель они преследовали и постаралась сдержать улыбку.

– Да, конечно.

– А плавает, как рыба, – добавил Эдвард.

– Это верно, – согласилась девушка.

– И заступился за вашу честь вчера, когда этот человек пытался вас обидеть, – напомнил ей Фостер.

– Мы же говорили вам, что в нем много хорошего. Просто скрыто от посторонних глаз, – сказал Эдвард.

– Мы говорили, что он не такой плохой, как могло показаться, – добавил Фостер.

– У него много прекрасных качеств, – согласилась Селин. Она не могла не отдать преданным слугам должное: они прекрасно провели этот бой.

Эдвард прочистил горло:

– А вы заметили, он почти ничего не пил вчера за ужином?

– И после него. – Фостер внимательно смотрел на хозяйку, буквально пожирая ее глазами. – Можем мы надеяться, что не ошиблись и в вашем сердце есть пусть маленький, но теплый уголок для него, несмотря на все его недостатки? – спросил он.

Весь вид Эдварда говорил о том, что его раздирает любопытство.

Селин улыбнулась им обоим:

– Скажем так: приехав сюда, мы с мужем пришли к определенному взаимопониманию. Мы оба живем сегодняшним днем.

Эдвард прижал ладони к сердцу и вздохнул.

– Это все, что каждый из нас может просить у жизни: сегодняшний день, – заключил Фостер.

16

Через несколько часов Селин уже радовалась тому, что надела старенькое платье, о котором Фостер высказался вполне определенно: в нем только милостыню просить. Руки ее были перепачканы землей, волосы растрепались, а потное лицо оказалось в грязных пятнах. Сколько она ни старалась держаться как подобает хозяйке плантации и только наблюдать за работой людей, которых Корд оставил в ее распоряжении, ей не удалось удержаться от удовольствия повыдергивать сорняки или пообрезать ветки живой изгороди при помощи длинного острого мачете, которым она завладела.

Воздух был влажным. В небе над островом собирались свинцовые тучи – верный признак того, что в скором времени разразится ливень. Разгоряченная и усталая, Селин отпустила рабов, отправив их в деревню, и пошла по тропинке к дому, вытирая лоб тыльной стороной одной руки и подобрав подол платья другой. Перепачканными пальцами она стерла капельки пота с шеи в ложбинке между грудями.

Над головой девушки среди ветвей прыгали шумные обезьяны, сердясь на непрошеную гостью. К какофонии звуков присоединились крики попугаев, которых, благодаря блестящему ярко-зеленому оперению, почти не было заметно среди листвы. В воздухе стоял тяжелый сладкий запах перезрелой гуавы. Несколько минут – и тропический заповедник наполнился разноголосием звуков и разноцветием красок. Мир вокруг нее ожил.

Селин опустила подол платья и расправила плечи, увидев, что из просвета между деревьями ей навстречу вышел Корд. Она махнула ему рукой, он махнул ей в ответ. Только когда он приблизился, Селин поняла, что это не Корд, но такой же красивый и очень похожий на ее мужа мужчина, правда, гораздо старше. У него были совершенно черные волосы и кожаная повязка на правом глазу.

Мужчина оказался почти такого же роста, как Корд, и двигался с той же легкостью и уверенностью. В выражении его лица, в манерах не было ничего такого, что вызвало бы у нее беспокойство, которое она почувствовала, когда впервые увидела Коллина Рэя. Так что девушка продолжала идти ему навстречу.